marg. 17 (о меланхолии)

Со второго просмотра «Меланхолия» Ларса фон  Триера даже понравилась- минимализмом, выстроенной катастрофой и давно исчезнувшим из отеч. кино «интеллигентными» лицами (скорбно было слушать в мае о брате-убивце Балабанова как «герое нашего времени» - Тарантино на своих уродов с пистолетами смотрел хотя бы иронически). Отметила ad hoc, что моя меланхолия становится все менее антропоцентричной («верти не верти, а надо умерти») - стала огорчать перспектива гибели всего, что  зеленеет, шелестит, порхает. (Как-то в радиопрограмме М. Веллера сквозь строй пикейных жилетов протиснулась такая ж маргиналка с тревогой о белых медведях в эпоху глобального потепления. Ведущий изумился: «Вы всерьез?»,  а я  в том не усомнилась)…
На наш век красоты все же  хватит. День за писаниной  носом к балконным нахлебникам: «сизый голубь, и дрозд, и малютка-щегол / покидают зелёный престол./ и летят, словно капли, в сиянии дня,/  неотрывно смотря на меня». Все кормят птенцов, даже дятлица (прошлогодняя мой фастфуд детям не носила, может их было мало).  Только с дубоносом (в мае назван домашним жюри «красавцОм сезона») неясно: оба самца шустрят, а самки уже недели три не видела. Остается надеяться, что дубонос - идеальный кормилец. Заметила, что пока самка не освоила кормушку,  выносил ей зернышки в клюве, а когда освоила – пропускал в кормушку первой и  терпеливо ждал, пока она насытится. Прочие самцы галантностью не обременены.  Дятлица  вообще улепетывает на дерево при первом крике даже «своего» дятла.