Но зима решила не уходить без боя! В ночь на 3 апреля над южными районами области закружила свой хоровод необычной силы вьюга. Чуть больше чем за сутки выпала почти месячная норма осадков. Такого не было даже зимой!
Сразу же замолчали трели жаворонков. Исчезли утки. Скворцы не прекратили пения, но звучало оно теперь несколько глуховато. Но не снег исказил песню: птицы распевали, сидя в своих скворечниках, лишь изредка высовывая наружу свои желтые клювы. И только грачи, как ни в чем не бывало, продолжали ремонт и строительство своих гнезд, ломали тонкие веточки и драли с сухих веток мочало.
Несколько павловских охотников в тот вечер решили попытать счастья. Возвращались уже затемно. Снег лепил в лобовое стекло машины, заставляя двигаться крайне осторожно. Настроение охотников было неважное. Они мрачно рассуждали о головотяпстве областных властей, открывших охоту в столь неподходящее время. Не могли подождать несколько дней! Потом разговор переключился на погоду и те последствия, которые она может принести дикой природе. Разговор этот настроения не прибавил. Дело было близко к полуночи, и замерзшие и промокшие охотники один за другим погружались в дрему, мечтая о душе и горячем чае.
Внезапно сидевший на переднем сиденьи Сергей – учитель биологии и страстный любитель природы – заорал прямо на ухо водителю: «Стой!». Тот от неожиданности затормозил так резко, что машину занесло. С заднего сиденья донесся резкий звук чьих-то лязгнувших челюстей. Водитель, уже повернувшись к Сергею и, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы высказать товарищу всё, что он думает по поводу его неуместных выходок, внезапно осекся.
В свете фар на краю обочины была хорошо видна огромная птица и круглой головой с торчащими «ушами». Даже никогда не видевший такую ранее без труда бы узнал филина. Но зоркий глаз Сергея увидел также неестественно откинутое в сторону и волочащееся по земле крыло птицы. Вероятно, филин стал жертвой какого-то лихого «водилы», мчавшегося на бешеной скорости на свою и чужую погибель по такой погоде среди ночи.
Позабыв обо всем: неудачной охоте, непогоде, резком торможении – охотники выскочили из машины и кинулись к птице. Поймать её оказалось нелегко. Хоть и лишенный возможности улететь, четырехкилограммовый филин с когтями длиной почти с человеческий палец оказал энергичное сопротивление. Он сразу же разодрал в кровь руки Сергею и ещё двоим охотникам, пытавшимся его схватить. Наконец птицу удалось поймать, набросив на неё невесть как оказавшийся в машине мешок.
- Давай в больницу! – приказал Сергей, садясь рядом с водителем и прижимая в себе мешок с неистово бьющейся добычей.
В больнице появление необычного пациента вызвало переполох. Дежурный хирург долго осматривал поврежденное крыло. Лицо его становилось всё серьезнее.
Странно, но всё это время филин практически не сопротивлялся. Вероятно, обессилел или был в шоке.
- Травма серьёзная! – наконец изрек павловский Эскулап. – Осколочный перелом плечевой кости! – и, подумав, добавил, - Надо звать главного хирурга.
Сергей решительно достал из кармана мобильный телефон. Главного хирурга, Александра Павловича (или как его звали в Павловске – Палыча), сын которого был его учеником, он знал лично. К тому же главный хирург сам был страстным охотником и большим любителем природы. И действительно, как только ситуация словами Сергея и дежурного хирурга была обрисована, Александр Павлович согласился приехать немедленно.
Через полчаса, усыпленный филин лежал на операционном столе, а дежурная медсестра выстригала перья вокруг травмированного участка. Операция заняла больше двух часов. Александру Павловичу ассистировали, кроме медсестры, дежурный хирург и Сергей.
Наконец, операция была закончена. Крыло выглядело вполне здоровым, но было оттопырено от туловища почти под прямым углом. Моя руки, Александр Павлович давал указания Сергею.
- Отпускать его, сам видишь, сейчас нельзя. Надо будет спицы вынимать. Да и нагноение может начаться. Я хоть и продезинфицировал, но мало ли что… Пусть поживет у тебя с месяц, а если что – звони.
Появление Сергея в доме с необычным гостем вызвало легкую панику у домашних. Кошка выгнула спину и, зашипев, демонстративно покинула дом. Собака, завизжав и поджавши хвост, забилась под диван. Впрочем, филин, ещё не отошедший от наркоза, слабо реагировал на окружающих.
Сергей не нашел ничего лучшего, как поместить гостя в картонном ящике, разместив последний под своим письменным столом.
Несколько последующих дней соседи по заданию Сергея по всей округе лихорадочно устанавливали мышеловки. В своем и соседских домах, в погребах, подвалах, на чердаках, в садах и на прилегающем пустыре было установлено не менее полусотни мышеловок-давилок.
В дом к Сергею началось паломничество желающих посмотреть на необычного гостя. Особенно частыми гостями был ученики Сергея – члены кружка юных натуралистов. Филя, как назвали птицу, реагировал на столь массовое внимание к своей персоне довольно спокойно. Вероятно, сказывались шок и усталость. Ел он на первых порах удивительно мало для такой большой птицы – около одной мыши в день.
Собака и кошка явно боялись незваного гостя, хотя тот на них практически не реагировал. Максимум, что он себе позволял – немного побродить по квартире. Страха перед людьми Филя не проявлял, позволяя даже сажать себя на колени. При появлении Сергея явно оживал. Посаженный на плечо, заглядывал хозяину в глаза, в уши, перебирал волосы. Оттопыренное крыло явно мешало ему, но боли, он, как будто, не чувствовал.
К концу месяца Филя явно взбодрился, аппетит его улучшился, походка стала более уверенной и важной, в глазах появилось какое-то странное диковатое выражение. Он уже не подпускал к себе посторонних людей, встречая их грозным шипением и щелканьем клювом. Сергея он ещё признавал, но лишних фамильярностей с собой не позволял и на плечо уже не садился. Сергей дважды возил его в больницу на осмотр, где поврежденное место смазывали по распоряжению Александра Павловича какой-то мазью и делали укол пенициллина. По совету главного хирурга бегал в аптеку за витаминами для Фили, которые должны были укрепить его здоровье.
Наконец, наступил великий день, когда Александр Павлович торжественно объявил, что кость срослась лучше, чем он сам ожидал, и спицы, похоже, можно вынуть. Но после этого Филю надо будет ещё несколько дней подержать и понаблюдать за работой крыла.
Снова наркоз, и снова Сергей привозит полумертвую птицу домой. На этот раз от наркоза Филя отходил четверо суток. Сергею пришлось изрядно поволноваться, видя его вялую реакцию на окружающих и потухший взор. «Неужели не выживет, неужели всё напрасно!» - билась в голове тревожная мысль.
Но на пятый вечер Филя вдруг выбрался из ящика, посидел с минуту на столе, а затем резко взлетел и сел на вершине книжного стеллажа. С грохотом посыпались книги, с жалобным звоном разбилась на мелкие осколки любимая ваза мамы Сергея. Сергей кинулся было к своему недавно ещё столь беззащитному пациенту, но тот грозно зашипел, защелкал клювом, сразу же приняв угрожающую позу. Дескать, попробуй подойди!
Сергей позвонил Александру Павловичу. Тот, узнав о Филиных подвигах, сразу же заявил:
- Немедленно выпускай! Пока он тебе весь дом не разнес!
В одиночку сражаться с четырехкилограммовой птицей желания у Сергея не было. Он вызвал товарищей. После короткой, но упорной борьбы (результатом которой стали разодранные в кровь руки и нос одного из охотников, несколько поломанных цветов, треснувшая оконная рама и разбитый портрет Сергеева деда) разбушевавшегося пациента удалось затолкать всё в тот же мешок.
Дело было к ночи. Стоял один их тех восхитительных майских вечеров, которым восхищалось не одно поколение поэтов. Из садов вытекал аромат цветущей сирени. В придорожных лесополосах заливались руладами соловьи. На прудах гремели лягушачьи «хоры».
Охотники доехали до места, на котором месяц с небольшим назад подобрали Филю. Для гарантии они отъехали от дороги метров на двести. Сергей развязал мешок. Уговаривать Филю выходить было явно излишним. Выбравшись из мешка, он сделал несколько шагов, плавно взлетел и так же плавно заскользил на развернутых крыльях вдоль степной дороги. Охотники невольно залюбовались им.
- Ну, будь здоров и следующий раз не попадай под машины! – напутствовал птицу Сергей.
Отлетев метров на сто, Филя приземлился рядом с куртиной терна. Через секунду оттуда донесся неповторимо мощный и низкий крик: «Бу – буу!». Охотники замерли в восхищении. Филя возвещал на всю округу о своем выздоровлении и возвращении домой.