29.07.10. 14.00 – По направлению к селу Ольховатка Верхне-Мамонского района видны три столба дыма на расстоянии нескольких километров друг от друга. Горит лес!
15.00 – Пожар усиливается! С горы на противоположном берегу Дона видно, что первоначальные очаги сливаются в один, который стремительно расширяется. Наиболее заметно движение огня в северо-западном направлении.
17.00 – Направление ветра резко меняется. Теперь огонь движется на юго-восток. Населенные пункты на правом берегу (хутор Донской и село Дерезовка) затягиваются дымом. В воздухе появляется явственный запах гари. Падают частицы пепла и обгоревшая хвоя сосны. С правого берега по мобильным телефонам приходят тревожные сигналы «Горят дома в Гороховке и Ольховатке!», «Тушить некому! Все пожарные машины отправлены в Воронеж!»
21.00 – Звонок от одного из выехавших на пожар добровольцев: «Мы не можем пробиться! Кругом черно и дышать нечем! Помогаем эвакуировать людей из крайних домов!»
21.30 – С дороги Верхний Мамон – Ольховатка слышны сирены пожарных машин. Это прибыли наконец-то пожарные расчеты. Как потом выяснилось они были вызваны из соседних районов и даже областей нередко за несколько сотен километров от самих пожаров.
22.30 – Прибегает испуганный сосед: «Дайте лодку из Гороховки детей вывезти!»
30.07.10. 9.00 – В центре Гороховки замечаю несколько сгоревших домов, пепелище на месте сгоревших колхозных пилорамы и мастерской. О температуре, достигавшей здесь во время пожара, можно судить по полопавшимся и частично расплавленным (!!) кирпичам. Местные жители, ещё не придя в себя от пережитого ужаса, рассказывают: «Ночью из леса огненные шары на километры летели! Мы документы похватали, всё мало-мальски ценное – в подвал, детей – в машину и на берег Дона поближе к воде!»
10.30 – За Гороховкой – сгоревший сосновый лес. Пейзаж напоминает иллюстрации к «Апокалипсису» - мертвые обуглившиеся стволы деревьев, а под ногами – слой пепла.
11.00 – Кое-где лес ещё горит. Пожарные отчаянно пытаются спасти ещё сохранившиеся уголки живого леса. Воды не хватает, и машины вынуждены постоянно отъезжать дозаправляться. На ближайшей пожарной машине надпись «г. Ровеньки» (это за 170 км!). «Мы здесь всю ночь! Уже с ног валимся! В Ольховатке половина домов сгорела!» - рассказывают пожарные. Внезапный крик со стороны машины «Вода кончилась!» Командир отделения дает команду «Тушим подручными средствами!».
11.30 – По дороге «Верхний Мамон – Ольховатка» в обе стороны снуют пожарные машины, цистерны с водой, школьные автобусы с добровольцами. Возле больницы в Гороховке очередь из пожарных машин за водой. Судя по надписям, все машины прибыли издалека, местных нет ни одной!.
1.08.10. 9.00 – Над пепелищем неторопливо кружит самолет с эмблемой МЧС. Периодически из него что-то сливается на уже мертвый лес. Как говорится, вовремя!
Обычно среди причин возникновения лесных пожаров указывается в первую очередь т.н. «человеческий фактор», т.е., проще говоря, халатность: брошенный окурок, плохо затушенный костер, искра от автомобиля с неисправным глушителем. Вот и на этот раз поступила информация о какой-то дачнице, не вовремя вздумавшей растапливать печку во дворе. Слов нет и такое возможно, но… позволю себе обратить внимание на мнение одного из участников последнего тушения.
«Странный пожар! Лес горел какими-то кругами. Снаружи огонь и внутри огонь! А внутрь то не войдешь! Как будто специально поджигали!»
«У нас все леса на аренде – говорит другой огнеборец – Похоже, конкуренты, на этот участок претендовавшие, и постарались. А заодно и районной администрации насолить!»
В самом деле одной не затушенной спичкой трудно объяснить как масштабы прокатившихся по стране пожаров, так и такие странные обстоятельства, как одновременное возникновение очагов на большом расстоянии друг от друга.
Указывают также на необычную жару в этом году в сочетании с ветреной погодой, якобы также способствовавшей распространению огня. Полноте, господа придворные аналитики! Жарой нас не удивишь (бывали лета и более жаркие, например, 1972, 1979, 1986, 1988, 1989, 1995, 1996, 2001 и 2006 гг.), да и к ветрам мы, живущие на границе леса и степи, привыкли. Автор этих строк помнит лесные пожары 1972, 1992 гг., помнит, как задыхался Воронеж от дыма в 2002 г. И тогда ущерб был значительный, но катастрофы все-таки не произошло. В чем же дело? В чем разница между теми годами и нынешним?
А главная разница вот в чем. В 2005 году в связи с проводимой «административной реформой» в стране была ликвидирована Федеральная служба леса. Это привело на местах к ликвидации лесхозов, замененных т.н. «головными лесничествами» с весьма сокращенными штатами. Из штатов были выведены рабочие, вальщики, механизаторы, и, заметьте, пожарная охрана. В лесу стал накапливаться сухостой и валежник, представляющий собой потенциальную пожарную опасность. Пришли в негодность, а местами и совсем развалились ранее считавшиеся обязательными противопожарные наблюдательные вышки. За лесом просто некому стало смотреть, некому о нем заботиться!
Власти думали, что ситуацию спасет частник арендатор, который якобы будет заинтересован в сохранении и выращивании качественного леса. И опять хочется воскликнуть «Полноте!». Частнику не лес нужен, а лесные земли. Захватывать лесные земли, строить на них коттеджи, VIP – турбазы и охотничьи хозяйства и одновременно ухаживать за лесом, создавая благоприятные условия для функционирования сложнейшего лесного организма есть, по выражению О. Бендера, «две большие разницы». Последнее требует специфических знаний и, конечно же, желания. А арендатор, стремясь избежать лишних расходов, откровенно игнорирует соответствующие предписания. Сдача лесов в аренду породила также уже упоминавшиеся в этой статье «гангстерские» страсти.
К сказанному следует ещё раз упомянуть факт отсутствия на месте всех (!) пожарных машин. Где же они, черт возьми, были? Слов нет, в районе областного центра тоже бушевали пожары, но хоть одну машину можно было оставить! Пока огонь разгорался, м.б. и её бы хватило, если бы прибыла вовремя! Но нет, губернаторская дача, коттеджи воронежских высших чиновников и элитные турбазы куда важнее, чем затерянные среди сосновых лесов маленькие села и хуторки! Вот и пришлось вызывать пожарные расчеты из других областей. А пока они доехали…
Хочется задать вопрос: кто же виноват в развале лесного хозяйства, в ликвидации лесной охраны, у уменьшении количества муниципальных пожарных расчетов? Кто должен отвечать за произошедшую (тут уж нечего тешить себя иллюзиями) экологическую катастрофу? Кто ответит за пришедшие в подвижность пески, которые начнут засыпать поселки и поля? Кто ответит за разрушительную почвенную эрозию?
Произошедшие события вызывают у автора ассоциацию с явлением распада раковой опухоли, которая распадаясь, губит и окружающие её ткани. В данном случае в роли тканей оказалась наша российская природа, а в роли опухоли … читатель, я думаю, догадается сам.
В заключение хочется заметить: этим летом в России не леса горели. Горела вся система природопользования и управления всем природным хозяйством…