Раннее утро второй половины лета… Неброская «Лада – Калина» уносит нас на восток от города Павловска, который уже неоднократно становился за последние восемь лет отправным пунктом для организуемых нами экологических экспедиций. В машине три человека, являющиеся как бы отражением всего спектра интересов нашей экспедиции: историк, географ и эколог.
Мы держим путь на Калач. Дорога идет то вверх, то вниз. Мы то погружаемся в туман, окутывающий склоны степных балок, то словно бы возносимся к солнцу, своими лучами окрашивающему окружающую нас степь в какие-то сказочные золотисто-зеленовато-коричневатые тона. Такое сочетание делает картину вокруг нас какой-то нереальной, почти мистической. Воображение (а прибавьте сюда ещё утренний туман, из которого маячат вершины придорожных кустарников и деревьев) уносит куда-то в сказочную страну гоплинов и троллей, и даже встречные машины кажутся этакими инопланетными кораблями, направляющимися к Земле из таинственных глубин Вселенной.
Данной экспедиции предшествовали известные события. Читатель, конечно же, в курсе относительно нешуточных событий, развернувшихся в Прихоперье в связи с планируемыми разработками медно-никелевых руд. Страсти накалились до предела! После того, как поселок геологов был сожжен местными жителями, за дело наконец-то взялась Генеральная прокуратура и Следственный комитет, взявшаяся проверить законность выдачи УГМК (компании, выигравшей конкурс на разработку) разрешений на проведение геолого-разведочных работ.
Будучи всем сердцем на стороне противников разработки никеля, мы долго думали о том, какую реальную помощь мы можем оказать. Один из основных аргументов УГМК и поддерживающих их властей сводился к тому, что Хопер типа и так река грязная, так что разработка месторождений никак ситуацию не ухудшит. И нет там никаких орланов-белохвостов, выхухолей и прочих редких видов, над которыми экологи так пекутся!
Что ж, а вот это можно и проверить. Идея экспедиции по оценке экологического состояния низовий Хопра возникла ещё в середине зимы. Спонсором экспедиции стала партия «Альянс Зеленых», которой мы выражаем искреннюю благодарность.
За Калачом картина меняется. Расчлененный балками рельеф сменяется плоской как стол равниной. На границе с Волгоградской областью мы пересекаем противоящурную полосу, посыпанную опилками. Чуть дальше нам ещё не раз будут попадаться посты с устрашающими надписями «Карантин», «Ящур», «Африканская чума свиней». Непременным атрибутом таких постов являются какие-то помятые субъекты с опухшими с жестокого похмелья глазами. Все они были словно на одно лицо. Клонируют их где-то, что ли? Какова функция этих субъектов, так и осталось для нас загадкой. По крайней мере, никаких попыток задержать и досмотреть проходящие машины они не предпринимали. Что ж, как говорится, и на том спасибо.
За Калачом нам стали чаще попадаться парящие над степью хищники. В основном это были обычные для наших мест канюки и коршуны, но в районе станицы Упорниковской нам стали встречаться болотные и луговые луни. Стоп, а как эти болотные птицы оказались посреди степи? Разгадка не заставила себя долго ждать. Вскоре нашему взору открылись довольно обширные заросли речного тростника и рогоза. Но как здесь оказалась вода? Ведь до Хопра нам попалась всего одна речка Тишанка, которую и речкой то можно было назвать весьма условно!
Изучение карты позволило ответить и на этот вопрос. В данном районе оказалось довольно много мелиоративных каналов. Видно, во времена «преобразования природы» кому-то из местных деятелей пришла в голову идея пустить воды маленькой речки Тишанки на орошение полей. Результат – речка практически исчезла, а вокруг станиц образовалось обширное болото, которое на данный момент служит прибежищем довольно большому количеству птиц.
Первым населенным пунктом, который мы решаем посетить, стала станица Нехаевская. В ней, если верить информации, подчерпнутой из интернета, находится даже музей казачьей культуры. Он то и привлек наше внимание.
Станица Нехаевская произвела на нас благоприятное впечатление. Чистые улицы, выложенные плитками, сочетаются с обилием цветочных клумб. Фасады домов аккуратно оштукатурены и покрашены. Лишнего шика нет, но всюду заметна опрятность и аккуратность.
Нам бросается в глаза большой плакат «ГУ Природный парк «Нижнехоперский». Комитет природных ресурсов и охраны окружающей среды администрации Волгоградской области. Общая площадь 230 000 га. Цели создания: 1) сохранение природной среды, уникальных природных ландшафтов и объектов; 2) охрана редких и исчезающих растений и животных, занесенных в Красные книги России и Волгоградской области; 3) сохранение историко-культурных объектов; 4) создание условий для регулируемого отдыха и туризма; 5) внедрение научных методов охраны природы; 6) поддержание экологического баланса; 7) экологическое просвещение населения; 8) восстановление нарушенных природных и историко-культурных комплексов». Далее был указан адрес и телефон.
Не скрою, наличие такого природоохранного учреждения нас приятно удивило. Значит, у нас в среднем течении Хопра собираются добывать никель со всеми вытекающими отсюда экологическими последствиями, а здесь напрягают все силы, дабы сохранить и где надо восстановить природу Прихоперья. Чуть позже мы убедились, что написанное на плакате – не пустые фразы!
Дальнейший наш путь лежит в музей казачьей культуры. Конечно, музей тот небольшой и явно обделен уникальными экспонатами. Впрочем, как знать, в хранилище то мы не рылись! Но в этом музее чувствовалось нечто большее. Вся экспозиция была составлена явно с любовью и знанием дела. Различные сечки для крупы, ручные жернова и терки, долбленые корыта, ткацкие станки, утварь, приспособления для ловли скота и переноски сена были расставлены в соответствии со своим функциональным назначением и временем изготовления.
Уголок комнаты в казачьем курене был обставлен так, будто здесь ожидали молодоженов. Сверкающие белизной простыни, подушки с вышивками. На почетных местах стоял сундук (как сказал нам гид, в этом сундуке свекровь дарительницы, выходя замуж, привезла в дом мужа свое приданое) и сервант. На последнем красовались настоящий медный самовар и огромный штоф с кукурузным початком вместо пробки.
В соседней комнате наше внимание привлекла довольно странная скульптура. То был человеческий череп размером с баскетбольный мяч и сваренный из отдельных осколков, собранных на Мамаевом кургане.
Неподдельная любовь к своей малой родине и её культуре сквозили и в рассказе нашего гида – очаровательной девушки Лены, сотрудника отдела культуры районной администрации. После её рассказа я стал лучше понимать казачью культуру и её специфику.
Из рассказа Лены следовало, что казаки, это, прежде всего, ВОЕННОЕ сословие. То есть, весь их быт и хозяйство были в первую очередь подчинены интересам службы. Отсюда и значительно рельефнее выраженные по сравнению с крестьянами и «иногородним» населением такие качества как: религиозность, уважительное отношение к старшим, аккуратность, точность во времени и чистоплотность. Если верить внешнему облику станицы то, похоже, эти качества сохранились (несмотря на политику расказачивания, продолжавшуюся по сути до 30-х гг. XX века) до сих пор.
Мы поблагодарили нашего гида (от платы за экскурсию она наотрез отказалась) и продолжили наш путь. Все-таки главной целью нашей экспедиции является Хопер, о чем забывать бы не следовало. А то мы и так отвлеклись…
На въезде в Алексеевский район мы решили остановиться возле родника, оформленного живописной ротондой, дабы пополнить наши запасы воды. Здесь автора постиг один досадный момент. К роднику надо было спускаться по довольно крутой лестнице, у подножия которой прошедший накануне сильный дождь развез довольно значительную грязь. Неудачно наступив в эту кашеобразную массу, автор этих строк, эффектно взмахнув руками, смачно плюхнулся в грязь. Пришлось задержаться, чтобы застирать штаны и майку.
На въезде в станицу Усть-Бузулукская нам встретилась оригинальная скульптурная композиция, изображающая человеческую руку, вырезанную из целого древесного ствола, сжимающую земной шар. Рядом красовалась надпись «Люди! Берегите Землю – матушку!».
Наконец, вот он Хопер! Его воды стремительно несутся к Дону, промывая себе дорогу между двумя высокими берегами. В высоты правого берега видны крутые водовороты и пенящиеся стремнины. Нас приветствуют своими тонкими криками стайка куликов перевозчиков, им вторит черная крачка. С противоположного берега слышен посвист иволги. Пора приступать к выполнению основной цели нашей экспедиции.
Измерение уровня содержания различных веществ в реке и определение биометрического индекса – дело довольно трудоемкое. Я не стану утомлять читателя методическими подробностями. Скажу лишь, что воды Хопра оказались чище, чем воды Дона. Содержание нитратов в них (а куда ж без этих продуктов разложения органики!) в 1,8 раза ниже предельно допустимой концентрации, нитритов (а они куда как опасней!) – в 6 раз. Содержание солей меньше, чем в чистейших родниках, протекающих среди карбонатных пород. рН нейтрально. Больше всего времени у нас ушло на определение биометрического индекса Вудивисса. В результате воды Хопра были оценены как чистые. Как говорится, что и требовалось доказать!
После станицы Усть-Бузулукской пейзаж приобретает все более непривычный нам, жителям Центрального Черноземья, вид. Вместо пересеченного рельефа с балками и курганами до горизонта стелется плоская как стол степь. Вместо лесных полос, рощ и перелесков – небольшие группы невысоких деревьев.
Наш путь лежит в станицу Зотовская. Об этой станице моим друзьям краеведам удалось предварительно раздобыть довольно много интересной информации. До революции это была богатая купеческая станица, снабжавшая окрестные поселения утварью, седлами, упряжью, колесным маслом и т.п. Естественно в гражданскую войну жители станицы отнюдь не поддерживали Советскую власть. Результат для станицы оказался плачевным. Местный отряд казаков, сражавшийся с красными, был полностью перебит. Судьба их родственников оказалась трагической. С того исторического момента начался закат станицы. В 60-е годы двадцатого века станица на какое-то время вновь ожила, став одним из крупных портов на Хопре. Окончательно станицу добила «перестройка». Сейчас во всей станице проживает около шестидесяти человек (в середине шестидесятых годов их было 1400!).
Правда, сейчас наблюдается такое явление, как возвращение жителей на свою историческую родину. С одной такой семьей мы познакомились. Химики из города Волжского, оставив городскую квартиру, переехали сюда, отстроили старый бабушкин дом и теперь живут натуральным хозяйством. Они нам рассказывали, что сбежали сюда, заботясь исключительно о своем здоровье. В городе вследствие невыносимой экологической обстановки жена страдала астмой, муж – аллергией. Здесь на свежем воздухе их болячки вроде как отступили.
На берегу реки, куда мы спустились для проведения необходимых замеров, мы встретили палатку, рядом с которой стояла машина с номерами Подмосковья. Обитателями палатки оказалась супружеская пара, приезжающая сюда отдыхать уже восьмой год. Поначалу отдыхающие отнеслись к нам недоверчиво, явно приняв нас за сторонников разработки никелевых месторождений (как они нам потом признались), но, узнав, что мы относимся к противоположному лагерю, разговорились и даже охотно дали интервью на видеокамеру. Думаю, подробно говорить об их отношении к планируемым разработкам здесь излишне.
Замеры содержания различных веществ и биометрического индекса Вудивисса также подтвердили чистоту вод Хопра. Об этом также говорили обнаруженные поблизости заросли белых кувшинок, традиционно считающихся показателем чистоты воды.
Архитектура домов в станице Зотовской также примечательна. Здесь мы обнаружили несколько классических крытых камышом казачьих куреней с верхами и низами, а также великолепный храм, находящийся в стадии реставрации. Правда, побеседовать со священником нам не удалось. На дверях храма мы прочли записку «Уехал в Воронеж за колоколами».
Местный краеведческий музей оказался весьма уютным помещением, состоящим из двух комнат. Экспозиция была небогатой, но, также как и в Нехаевской, составлена с любовью и со вкусом. Наибольшее впечатление на нас произвели так называемые «квитки» - округлые напольные коврики различных размеров. Они придавали комнате какой-то особый колорит. Возле входа в музей лежал большой долбленый челнок, аналог которого лично мне пришлось видеть только в Москве в Историческом музее.
Из предварительного штудирования литературы, а также из разговоров с местными жителями, мы узнали о таинственной Зуевой пещере, в которой некий разбойник Зуй прятал награбленное имущество. Нам удалось примерно установить и её местонахождение. Один из местных жителей даже вызвался подбросить нас туда на своей «Ниве» (для «Лады Калины» тамошние дороги оказались непроходимы). Отъехав километра на три от станицы, мы начали подъем по густо заросшей лесной балке.
Окружающая нас дубрава была представлена довольно высокими дубами с примесью ясеня, липы, клена полевого. В подлеске преобладал бересклет и лещина. Пока мы пробирались к пещере, неоднократно натыкались на следы косуль, порои кабанов, лисьи прикопки. В одном месте нам попалась утрамбованная площадка на склоне балки, чем-то напомнившая гнездовище филина (хотя полной уверенности не было). В лесу слышалось щелканье поползня, «циканье» дубоносов, крики соек, тревожное «чей, чей» пухляка.
Вот мы и у входа в пещеру. Впрочем, входом это можно было назвать с большой натяжкой. Рядом валяются несколько камней. По виду данная пещера явно служила каменоломней (что позднее подтвердил старожил станицы), а ещё до того… Впрочем, здесь однозначного мнения нет. Мой друг историк предположил, что она могла быть либо жильем отшельника, либо местожительством первых поселенцев, основавших потом станицу.
Перед тем, как покинуть станицу, мы встретились с её старожилом, восьмидесятипятилетним старцем, самым старым жителем станицы. Хотя меня этот старожил даже несколько разочаровал. Я ожидал увидеть седобородого старца с проницательным взором из-под густых бровей в казачьей фуражке и в штанах с лампасами, а увидел гладко выбритого благообразного старичка не очень то и презентабельной внешности. «Как пить дать, раньше был секретарем парткома» - шевельнулась мысль. Я оказался недалек от истины. В прошлом наш собеседник работал колхозным бригадиром и был председателем станичной избирательной комиссии. Впрочем, несколько интересных историй из прежней жизни станицы мы от него все-таки услышали.
Уезжая из станицы, мы не могли не завернуть к источнику святой Параскевы Пятницы, хранительницы семьи и домашнего очага. Здесь нами руководил не только исследовательский интерес, но и необходимость пополнить запасы воды.
Заключительной точкой нашего путешествия стала станица Аржановская. В отличие от Зотовской Аржановская имела довольно современный вид и потому не произвела на нас сильного впечатления. Поэтому мы направились сразу на берег Хопра, дабы произвести необходимые замеры.
Хопер возле Аржановской явно отличался от того, что мы наблюдали до сих пор. Течение здесь было ещё более стремительным, а дно - каменистым. Такое впечатление, что мы оказались где-то в горах Крыма, Кавказа или Алтая, а не в центре русских степей. Что ж, тем интересней будет посмотреть специфику данного места.
Замеры содержания веществ в воде также показали низкий уровень содержания в водах Хопра нитратов, нитритов, низкую соленость и нейтральный рН. Отбор проб для определения индекса Вудивисса обнаружил, помимо привычных нам личинок поденок и стрекоз, несколько экземпляров рачков гаммарусов (в большом количестве встречающихся в озере Байкал) и экземпляр маленькой рыбки шиповки, который мы погрузили в спирт для последующего более точного определения. В целом было подтверждено наше первоначальное предположение о чистоте вод Хопра.
К концу второго дня нашей экспедиции мы усталые, но довольные с наступлением летних сумерек пересекли границу Волгоградской и Воронежской областей. Здесь мы почему-то все дружно вздохнули с облегчением. Парящий над долиной реки Подгорной болотный лунь покачал нам крылом, словно бы в знак приветствия.
Основные выводы по результатам первой части экспедиции
1) По всем измеренным нами параметрам вода в среднем течении Хопра может быть смело отнесена к категории «чистая»;
2) Долина Хопра в его среднем течении отличается высоким уровнем биоразнообразия, т.е. богатым растительным и животным миром;
3) Низовья Хопра ценны также в историко-этнографическом отношении, ряд станиц сохранили свой исторический облик XIX – начала ХХ века;
4) Основным антропогенным фактором, влияющим на состояния вод и прибрежных экосистем Хопра является рекреационная нагрузка, с регуляцией которой довольно успешно справляется Нижнехоперский природный парк;
5) Как население среднего течения Хопра, так и приезжие туристы относятся к планируемым разработкам медно-никелевых руд крайне негативно.
