Выборы в уездном городе N
Приезжаю в город N (один из райцентров Воронежской области) за день до выборов. Посещаю местный ТИК и регистрируюсь. В ТИКе меня сразу же огорошили: «На вашу газету поступила телефонограмма о нарушении правил публикования предвыборных материалов». Правда, через несколько минут выяснилось, что это была не наша газета, а другая с похожим названием. Направляюсь на участок. Здесь ещё идут приготовления: устанавливаются кабинки, столы, урны. Здороваюсь, представляюсь, регистрируюсь. Чувствую, что мне здесь больше делать нечего, прощаюсь и ухожу.
В день выборов я на участке уже в 7.17 – первым из всех наблюдателей. Позже подходят другие наблюдатели. Все они представляют «ЕР». Представителей от других партий не замечаю. Начиная с 7.50 в дверь начинают стучаться избиратели. Председатель строго запрещает открывать раньше положенного времени. Кое-кто из избирателей возмущается: «Нам на работу надо!»
В 8.00 участок открывается и сразу заполняется народом. Председатель комиссии подходит ко мне и приглашает в кабинет, выразительно щелкнув себя по горлу: «Пойдем отметим начало выборов». Вежливо отказываюсь, дескать, с утра не пью… Председатель комиссии, милиционер, пожарный и несколько членов комиссии мужчин удаляются в кабинет. Через минуту выходят оттуда с покрасневшими лицами и заблестевшими глазами.
С самого начала на участке образуется очередь. Кабинок для голосования всего две, а участок не маленький. Многие люди голосуют открыто, так что легко подсмотреть, кто где галочку поставил. Почему-то это обстоятельство не нравится наблюдателям от «ЕР», и они просят избирателей заходить в кабинки. Одна девушка, возмущенно фыркнув, выбрасывает бюллетень и уходит с участка. Один из членов комиссии делает ретивой наблюдательнице замечание. Замечаю, что многие люди, отголосовав, сразу звонят и кому-то докладывают. Правда, как проголосовали, все-таки не говорят.
Народу на участке, помимо избирателей, прорва! Тут и милиция, и пожарные, и врач. В 10.00 на участке появляется ещё и местный самодеятельный вокальный ансамбль. Начинаются народные песни. В сравнительно небольшом помещении воздействие на барабанные перепонки довольно ощутимое. Поэтому решаю прогуляться и заодно посмотреть соседние участки.
Характерная черта уездного города N в день выборов – пробегающие впопыхах члены комиссии, несущие переносные урны для домашнего голосования. Доля пожилых людей в населении райцентров весьма велика. С нашего участка машина ушла ещё в 8.10. Работа выездного члена комиссии весьма тяжела и беспокойна. На неё ездят только молодые физически крепкие мужчины, обладающие к тому же стальными нервами. Но и те к концу дня почти падают. В день им надо объехать порядка 100 адресов. Общение с пожилыми людьми – занятие также долгое и требующее терпения. Но, черт возьми, не могу отделаться от мысли: «Что мешает этим людям вбросить в переносные урны десяток другой лишних бюллетеней за отсутствующих и не открепившихся избирателей? Или поставить пометку там где надо вместо какой-нибудь подслеповатой бабушки? Ведь сделать это, зная паспортные данные, очень даже просто!»
На соседнем участке застаю следующую картину. Те же очереди, то же голосование «в открытую». Один дедушка, уже зайдя в кабинку для голосования с пачкой бюллетеней, громко требует указать, кто из кандидатов в депутаты местного райсовета является его земляком, так как за других он голосовать не желает. Громко возмущается, когда члены комиссии отказываются это сделать.
Замечаю ещё одно интересное явление. Люди, выходя из кабинок, идут к урне, часто не сворачивая бюллетени, так что посмотреть, кто как голосовал, труда не составит. А у урны стоит наблюдатель от «ЕР» (наблюдателей от других партий и на этом участке нет1) и вроде как помогает пожилым людям запихивать большие бюллетени в урну. Кабинок для голосования на этом участке больше – 6, но очереди все равно наблюдаются. Кстати, аналогичная картина была и на третьем посещенном мной участке. Наскоро перекусив, возвращаюсь на свой участок.
12.30. Вокальный ансамбль, слава Богу, уже уехал. Народу поубавилось, но очереди ещё стоят.
14.00 На участке почти пусто.
18.00. Комиссия уже явно скучает. Председатель и милиционер всё чаще удаляются в кабинет, откуда выходят раскрасневшиеся с блеском в глазах. Все настойчивее гостеприимные хозяева зазывают в кабинет и меня. Поэтому решаю ещё раз прогуляться и посмотреть, что делается на других участках.
На соседнем участке застаю директора школы (в которой участок организован), который вроде бы присутствует там как член ТИК. Большинство членов комиссии – учителя той самой школы.
19.30. Наконец-то вернулись члены комиссии, проводившие голосование на дому. Они голодные, усталые и злые и сразу направляются в кабинет. Переносные ящики оставляют в зале для голосования под охраной пожарного. Подкрепившись и переведя дух, рассказывают, что к некоторым бабушкам приходилось ездить по несколько раз, не заставая их дома. Эти инвалиды то ушли на рынок, то к соседке. «А что ж ты, Мария Ивановна, но участка не могла дойти?» — в сердцах спрашивают члены комиссии, уже изрядно помыкавшиеся по городу. «А мне некогда» — заявляет бабушка. Другой голосовавший на дому старичок бросил сослепу в урну вместо бюллетеней свою сберкнижку, которая до того лежала вложенной в паспорт.
Ровно в 20.00 участок закрывается и минуты через четыре на стол ставится первый переносной ящик. Его содержимое вываливают на стол и начинают быстро считать. Обращает на себя внимание очень малое количество испорченных бюллетеней. Стою рядом, мысленно считаю бюллетени, поданные за разные партии, делая выборку из сотни бюллетеней. Получается, что на «ЕР» подано около 80 % голосов.
Не стану утомлять читателей описанием того, что происходило на участке до получения мною копии протокола. Достаточно сказать, что члены комиссии явно торопились, желая быстрее покончить с этими опостылевшими бумажками. В подсчете бюллетеней принимали участие милиционер и врач. Ну как же не помочь своим друзьям, родственникам, знакомым, свойственникам, кумовьям и т. д. и т.п., которые уже падают с ног от усталости? Да и стол у них уже давно накрыт (это было сделано между 18.00 и 20.00 во время наименьшего посещения участка)!
Ровно в 24.00 получаю копию протокола. Достаю калькулятор и подсчитываю. За «ЕР» проголосовало … 44 % голосов. Достаточно несложных расчетов, чтобы убедиться, что в основной урне число бюллетеней, поданных за «ЕР» составляло всего 8 %! На том позволю себе закончить!
Выводы:
1.Главный упор при наблюдении за выборами в сельской местности и малых городах необходимо сделать на домашнее голосование. Таким образом здесь голосует очень немалая часть населения.
2.Возможна посылка на участок сразу двух наблюдателей. Один бы находился на участке, фиксируя явку, а другой наблюдал за домашним голосованием.
3.«Стиль» выборов в малых городах и несомненно в сельской местности весьма своеобразен и требует подготовленных наблюдателей, хорошо знающих местную специфику.
И вот на пороге – очередные выборы! Пока разворачивается предвыборная борьба, улицы городов и поселков украшаются предвыборными плакатами, перед избирателями встает риторический вопрос «Идти или не идти!» Очень широко сейчас убеждение типа «От меня ничего не зависит!» или «За нас уже все решено!»
Немало интересной информации о выборах в сельской местности приносят мне студенты. К слову сказать, они проявляют недюжинную осведомленность, так как у многих родители – учителя, регулярно привлекаемые к работе в избирательных комиссиях различного уровня. Передаю слово им.
«Опять будет принуждаловка в школах у учителей. Накануне прошлых выборов поставили перед фактом: за какую партию голосовать. Да по слухам, не только в школах так было..»
Могу сказать, что данный пост вызвал моё недоумение. Я, честно говоря, даже не представлял, как можно «принудить» голосовать за ту или иную партию. Более того, мне представлялось даже невозможным «проверить», как тот или иной человек голосовал. Но дальнейшее общение в инете развеяло мои иллюзии.
«Кирилл Викторович, поверьте, проверить можно! – втолковывала мне одна студентка четвертого курса, - и если выясняется, что ты не «единорос, то - выговор вплоть до увольнения.»
«Элементарно - в селе и проверять не надо – высказался мой коллега, учитель сельской школы, - учитель приходит получать бюллетень, а за столом избиркома сидит его директор, и этак карандашиком: "галочку здеся". У меня друг уже лет пять работает в аппарате облизбиркома - говорит, на этом уровне и выше подтасовать уже нельзя - наблюдатели и т.п. А вот ниже чудят - к каждой урне наблюдателя не приставишь. И основные нескладушки возникают именно в самом низу».
Мой друг, также учитель сельской школы, неоднократно привлекаемый к работе в избирательной комиссии, поведал мне следующее: «Основные «вбросы» бюллетеней проводятся в домах престарелых, санаториях, больницах, т.е. там, где ДОКУМЕНТЫ НАХОДЯТСЯ ОТДЕЛЬНО ОТ ИХ ОБЛАДАТЕЛЕЙ. Плюс отсутствующие. База паспортных данных есть везде, так что если заведомо уверены, что человек на выборы не явится, то что мешает вбросить бюллетень за него? Ведь партии даже платят избиркомам за соответствующий процент голосов».
Далее мой друг рассказал о подсчетах голосов. «В протокол местной избирательной комиссии можно вписать ЛЮБОЕ число голосов. Кто будет проверять? Ведь только на нашем избирательном участке бюллетеней около двух с половиной тысяч. А на следующее утро они все должны быть уничтожены».
А вот самый подробный пост, также написанный студенткой четвертого курса. «У региональных отделений партии ЕР есть так называемая карта "опальных" районов (в Воронежской области она точно есть). Это те районы, в которых, не смотря ни на какую агитацию из выборов в выборы, ЕР либо со скрипом преобладает по голосам, либо лидирует КПРФ. Пример: прошлые выборы. По нашему району из 14 поселений в 5 (!) была выбрана КПРФ, и в стольких же ЕР получила незначительный перевес. Большинство за ЕР было в райцентре и ещё в одной крупной деревне. Как мне потом объяснили, это из-за того, что население деревни стареющее, а люди пожилого возраста голосуют по традиции за коммунистов, молодёжи немного и ей, как не грустно, параллельно на выборы. Люди среднего возраста, работающие на местах - это и есть основная агитационная категория - на их голосах и "выезжает" ЕР. Так вот в таких «опальных» районах мало того, что проводятся какие-то собрания партии (ну это наверно во всех района) где взрослых людей агитируют, а те в свою очередь, должны агитировать остальных.
И ведь в такие вот "сельские депутаты" выбирают людей видных – учителей. А там соответственно и рукой подать до всего административного аппарата местного правления, которого из райцентра настраивают на то, что есть только ЕР и если она вдруг в ВАШЕЙ деревне на пройдёт - урежем финансирование, да и школьный автобус вам зачем, и медпункт уж слишком шикарен - газом топите. У меня мама завуч, она рассказывала, что если не пройдёт ЕР (прошлые выборы), а так у нас уже было, то будет для деревни плохо. Бабушки и дедушки так и пойдут голосовать за КПРФ, а вот взрослые, сознательные люди обязаны отдать голос за ЕР. Проверить можно. Не знаю, где как, а у нас бюллетень дается под роспись избирательной комиссией. Они видят, кому конкретно дают, на нём есть какая-то комбинация цифр или букв. Её переписали, а потом при подсчёте смотрят, кто же за кого проголосовал. Людей в селе немного, так что тайны голосования не получается.» - печально заключает моя молодая собеседница.
Что мне оставалось ответить своим молодым собеседникам? Ничего умнее мне в голову не пришло, как изречь: «Решайте для себя сами. На выборы идите обязательно, если не хотите, чтобы ваш голос был «вброшен». Голосуйте за кого угодно, но говорите своим родственникам, друзьям и знакомым, чтобы ни в коем случае они не поддавались т.н. административному давлению. Люди мы в конце концов или нет?»