Гром грянул как всегда неожиданно. Зайдя в преподавательскую после занятий, я обнаружил там коллегу с другой кафедры. Я немного знал её раньше. Это была ещё молодая особа, черты лица которой не были бы лишены привлекательности, если бы на нем не было навешано выражение вечной обиды и недовольства. Кое-кто из коллег даже говорил мне, что с этой особой не стоит иметь дела ввиду её, скажем так поделикатнее, невысоких умственных способностей.
Так что большой радости по поводу этого визита я не испытал, а когда выяснилось, что плаксивая особа явилась по мою душу, в мозг закралось немалое беспокойство. Я могу понять злых коллег, но никогда не понимал коллег глупых.
- Кирилл Викторович, - с ходу и безаппеляционно произнесла вечно недовольная коллега, даже не ответив на мое приветствие – вы включены в комиссию по работе с отстающими студентами.
Я устремил свой взгляд на шефа, который, сделав вид, что ничего не замечает, продолжал рыться в каких-то бумагах. Мне ничего не оставалось, как с покорным видом сесть и приготовиться выслушать пылкую речь своей недовольной коллеги.
Коллега начала с того, что на факультете сложилась критическая ситуация: уже отчислено семьдесят человек и под угрозой отчисления ещё около ста. Необходимо «сохранить контингент». А для этого надо «плотно работать с отстающими студентами». Это должно выражаться в регулярных беседах, увещеваниях, звонках родителям, вызовах «на ковер» и т.д. и т.п.
Признаться, когда я все это слушал, меня не покидало ощущение чего-то нереального, если не мистического. Отдав двадцать лет своей жизни высшей школы, я меньше всего ожидал, что когда-нибудь мне придется заниматься тем, что мне предлагалось.
Не являясь очень уж суровым преподавателем, я всегда мог, закрыв глаза, поставить тройку двоечнику, прогульщику или даже откровенному тупице, но, после этого амнистированный просто переставал для меня существовать. Я не преследовал и не «тиранил» его, а просто «в упор не замечал».
Но моя коллега уже залилась соловьем, не слыша никого кругом, кроме себя. Под звуки собственного голоса она «впарила» мне список задолжников, включающий двадцать пять человек. При этом она заявила, что я обязан (с чего бы это?) обзвонить (!!!) их родителей и вызвать их в деканат. Подавив в себе желание ляпнуть что-то типа «Вы там рехнулись все, что ли?», задаю осторожный вопрос: «А эта работа оплачиваемая?». Впрочем, ответ я знал заранее.
Пробежав глазами список, я увидел несколько знакомых фамилий. У некоторых в списках «хвостов» стояла эффектная запись «Вся сессия». С отвращением засунув список в карман, я уже тогда твердо решил больше к нему не прикасаться.
Надеясь, что о моей работе в данной комиссии быстро забудут, я больше не вспоминал ни о ней, ни о моей вечно недовольной коллеге. Но мои надежды не оправдались.
Через несколько дней я возвращался из командировки. Автобус, пожирая километр за километром, стремительно мчался среди уже облетевших к концу октября лесополос и почерневших полей, среди которых попадались участки с ещё не убранными кукурузой и подсолнечником. Впереди уже показались «спальные районы» воронежских окраин.
Звонок мобильного телефона отвлек меня от приятных размышлений. Звонила моя вечно недовольная коллега:
- Кирилл Викторович – снова даже не поздоровавшись, начала ответственная за работу с двоечниками и разгильдяями – во вторнику надо подать список…
- Послушай, Наталья Валентиновна – не утерпел я – ты не находишь, что подобные занятия слегка унизительны для сотрудника высшей школы? – не дав ей опомниться от своей наглости, продолжал – Пиши меня к чертовой матери из этой комиссии. Я в ней работать все равно не буду!
Ошарашенная моей дерзостью, главная защитница двоечников заговорила каким-то откровенно плаксивым тоном.
- Я работаю с теми, кого мне дали. Решайте вопрос со своим заведующим.
Вполне удовлетворенный результатами разговора я на следующий день поговорил с шефом и предался более приятным и на мой взгляд полезным занятиям, которым должен заниматься преподаватель вуза: подготовка и чтение лекций, работа с дипломникам, и, конечно же, ведение данного блога.
Прошло ещё несколько дней. Приближался юбилей нашего факультета. Я зашел в деканат, дабы уточнить списки приглашенных. Декан встретила меня со слегка взъерошенным видом. Стало ясно, что она чем-то недовольна.
Тем не менее первые минуты разговора прошли спокойно. Правда меня несколько насторожило то, что декан отказала мне выдать дополнительно приглашения для выпускников – экологов.
Когда наш разговор относительно юбилея закончился, декан выпустила из себя воздух и приступила:
- Почему Вы отказываетесь работать с отстающими студентами?
- А Вам не кажется, что такая «работа» унизительна для сотрудника высшей школы?
- Это наша с Вами работа! Мне звонила Наталья Валентиновна. Вы ей нахамили…
- Ничего я ей не хамил, а сказал то, что и Вам сейчас говорю. Вот посоветуйте – продолжил я – что мне сказать (тут я назвал несколько фамилий, подчерпнутых из выданного мне списка задолжников), у которых не сдана сессия ЦЕЛИКОМ?
- Поговорить с ними и предупредить…
- Я с ними говорил ещё летом. Они убеждены, что их не отчислят.
- Вызвать родителей.
- Отец одного из них приезжал ещё год назад. Результат у нас перед глазами. А (прозвучала ещё одна фамилия) не сдал мне зачет ещё со второго курса.
- А почему Вы не поставили?
- Да если бы он ещё появился..
- Что Вы предлагаете?
- То, что предлагал и раньше. Отчислить...
- Мы уже семьдесят человек отчислили.
- И какие проблемы? У экологов всегда процентов двадцать отчисляли. Остальные тут же брались за ум.
Декан вздохнула.
- Хорошо, я доведу Вашу позицию до Вашего заведующего.
- Да мы с ним это уже сто раз обсуждали.
- Хорошо … - далее декан вернулась к теме предстоящего юбилея.
На том моя работа в комиссии по работе с отстающими студентами закончилась…