Чтобы увидеть что-то новое невольно приходится чем-то жертвовать. На этот раз мое путешествие по самым благополучным и комфортным странам Европы началось с изматывающей духотой езды до Москвы на скоростном поезде «Юность». Затем последовала ночь в жарком плацкартном вагоне до Петербурга.
На перрон Московского вокзала Петербурга мы выбрались в пять часов утра в самый разгар промозглого январского петербуржского утра. А нам предстоял ещё двухсоткилометровый путь на автобусе до границы с Финляндией.
В автобусе я, утомленный долгим путем, наконец-то заснул. Пограничный контроль мы прошли довольно быстро. И вот – «Принимай нас, Суоми-красавица, в ожерелье прозрачных озер!» - в голове проносятся строчки советской милитаристской песни.
Пейзаж южной Финляндии чем-то напомнил Подмосковье. Такое же сочетание сосен и берез, перемежающееся замерзшими озерами, небольшие городки и поселки. Бросается в глаза отсутствие многоэтажных домов (вне больших городов домов выше трех этажей нам не попадалось). Обращают на себя финские дачные поселки с обязательными саунами во дворе.
Дорога до Хельсинки заняла около трех часов. По дороге мы один раз остановились перекусить в придорожном кафе, сочетающимся в финском варианте с обязательным магазином и интернет-салоном.
Хельсинки встретил нас пасмурной погодой (правда, без осадков). Дома в столице Финляндии редко превышают в высоту пять этажей и не балуют глаз яркостью красок. Преобладают сероватые, желтоватые или красноватые цвета стен зданий.
Из достопримечательностей мы первым делом осмотрели памятник композитору Сибелиусу, сделанный в виде органных трубок. Правда, наш гид утверждала, что на самом деле то, что мы приняли за органные трубки, на самом деле символизируют собой звуки природы. Отметив про себя богатое воображение скульптора, решаю не спорить.
Следующим объектом стала церковь, вырубленная в скале. Как нам было упомянуто, это здание используется не только по своему прямому назначению, но и для проведения рок-концертов и разных других молодежных тусовок. Так что с веротерпимостью в Финляндии все в порядке. Сама архитектура церкви лично у меня вызвала ассоциации с укреплениями на линии Маннергейма.
Затем последовала экскурсия по городу. Нам показали вокзал (во время первой мировой войны выполнявший функции госпиталя и в связи с этим упоминавшийся в исторических романах), драмтеатр и в итоге прибыли на б. Сенатскую площадь, посреди которой высился внушительный памятник императору Александру II. Данный монарх в Финляндии особенно уважаем за то, что во время своего правления предоставил «Стране озер» весьма широкие права автономии, включая отдельный финский Сенат. В бывшем здании Сената сейчас размещается Совет министров Финляндии.
На той же площади внимание привлекает монументальное здание собора святого Николая. Этот протестантский собор был построен явно под влиянием православной архитектуры и был бы вполне уместен на центральной площади любого российского губернского центра.
Напротив собора я обратил внимание на старинное здание ресторана «Савотта», любимого ресторана барона К. Маннергейма. В этот самом дорогом ресторане Хельсинки «железный барон» ежедневно обедал, в обязательном порядке выпивая по старинной гвардейской привычке чарку водки перед трапезой. Один его такой обед остался незаконченным. Это с случилось в день начала советско-финской войны, когда барона срочно вызвали в Министерство обороны и в тот же день назначили командующим финской армией на Карельском перешейке.
После Сенатской площади мы проследовали на набережную Финского залива, где нашему взору предстал великолепный фонтан (по случаю зимы не работающий), посреди которого высилась фигура обнаженной девушки. Фонтан этот жители финской столицы называют «Наша нимфа». Фигура девушки поставлена не случайно. Своей задней частью тела она обращена в сторону аптеки, хозяин которой в свое время отказался дать деньги на установку данного фонтана. А теперь вот пускай и любуется!
Северный день быстро заканчивается, а нам ещё предстоит неблизкий путь до порта Турку, где нас ожидает паром «Грейс» судовой компании «Викинг-лайн». На этом пароме нам предстоит путь в Стокгольм.
Каюты на пароме по размеру меньше купе в поезде. Быстро пристраиваю свои вещи, наскоро принимаю душ и направляюсь на ужин. Ресторан на «Грейс» по своей площади сравним как минимум с десятью актовыми залами нашего университета.
Как только захожу в это великолепие, мне уже машут руками мои новые друзья, приглашая разделить с ними вечернюю трапезу, студентки Московского университета культуры и искусств, отправившиеся путешествовать со своим преподавателем.
Наши изголодавшиеся желудки быстро оценили преимущества обильного шведского стола. Было отдано должное и спиртным напиткам. Правда, одна из девушек пробовала было (очевидно, по старой привычке) покапризничать, но я ей напоминаю, что мы находимся в море, а морские законы суровы. Провинившимся сразу – камень на шею и рыбам на корм! Девушки смеются, но привередничать прекращают.
В Стокгольм мы прибывает около пяти утра по местному времени. Несмотря на ранний час, выхожу на палубу и делаю несколько снимков. Отмечаю, что в Стокгольме, по сравнению с Турку и Хельсинки, заметно теплее.
Утренний Стокгольм встретил нас морем огней. Здесь ещё не убрали рождественскую иллюминацию, по богатству и яркости которой шведская столица уже несколько лет удерживает первое место в мире.
Пока мы едем в автобусе, замечаю скопление птиц на озере Меларен. Тут и лебеди-шипуны, и хохлатые чернети, и кряквы, и лысухи. Замечаю даже несколько канадских казарок и великое множество озерных и сизых чаек.
Из автобуса мы высаживаемся возле королевского дворца и сразу направляемся во двор. По дороге обращаем внимание на королевских гвардейцев, охраняющих вход в королевские покои. Во дворе группа девушек и парней в военной форме занимается расчисткой снега.
Наш гид параллельно рассказывает нам о способе комплектования шведской армии. Военнообязанными считаются все мужчины в возрасте до сорока лет. Юноши (девушки в добровольном порядке) обязаны раз в год являться на призывные пункты. И здесь разыгрывается самая настоящая лотерея! Повезет (или уж как там считать?) отправишься на год служить, нет – будешь ходить на призывной пункт до сорока лет.
После посещения дворца мы отправляемся на экскурсию в старый город. По дороге нам попадается площадь, на которой в 1520 году устроил взбунтовавшимся шведским дворянам "кровавую баню" датский король Кристиан II (в то время Швеция была провинцией Датского королевства). Здесь же на площади стоит довольно скромное здание Шведской академии наук, где регулярно заседает Нобелевский комитет. Увидели мы и памятник Мальчику-с-пальчик, и крышу дома, на которой живет Карлссон (что известно каждому шведскому ребенку).
Затем наш путь лежал в музей корабля «Ваза». Сей грандиозный корабль был построен в 1628 году по личному указанию короля-солдата Густава II Адольфа. С этим кораблем король рассчитывал стать хозяином Балтийского моря. На его строительство ушла прорва ценнейшего дуба, а строили сие чудо военно-морской техники приглашенные лучшие голландские мастера. Корабль затонул через полчаса после торжественного отплытия! Причиной тому стали конструкционные недостатки, заложенные ещё при строительстве.
В 1953 году «Ваза» был обнаружен энтузиастами-археологами, потом при помощи сложнейшей технологии поднят по частям со дна моря, собран и установлен на своем вечном приколе в музее. Сейчас это старейший из сохранившихся кораблей в мире.
Мы осматриваем корму корабля, затем проходим в кают-компанию и на пушечную палубу. Нам предоставляется возможность оценить условия, в которых жили моряки первой половины XVII века.
Экскурсия на корабль «Ваза» явно подняла дух уже изрядно подуставших туристов. Но теперь нам предстоит не менее интересная экскурсия в нобелевские залы стокгольмской ратуши.
Мы довольно быстро добираемся до ратуши, проходим через известную всему миру колоннаду, затем через систему коридоров попадаем в зал, где ежегодно проходит Нобелевский банкет.
Ну, кто же упустит возможность спуститься по нобелевской лестнице, почувствовав себя, так сказать, в роли…? И при этом смотреть на вырезанную в стене звезду, что помогает нобелевским лауреатам даже в весьма немолодые годы демонстрировать отменную осанку.
Надо сказать, что сама лестница может считаться произведением искусства. Архитектор, планировавший её, был в итоге брошен собственной женой, которую он постоянно изводил тем, что заставлял на шпильках и в кринолинах подниматься и спускаться по разного рода лестницам, измеряя длину шага и вычисляя оптимальную ширину ступеньки. Зато теперь по этой лестнице можно передвигаться, абсолютно не глядя под ноги и не рискую при этом споткнуться.
После посещения банкетного зала мы посещаем зал золотой мозаики, где проходит нобелевский бал. Зал производит впечатление своим убранством, хотя некоторые изображения смотрятся несколько несуразно. Художнику приходилось идти на различные ухищрения, чтобы убедить своих заказчиков в правдоподобности некоторых изображений.
После экскурсии в ратушу мы направляемся в музей Астрид Линдгрен. Имя это известно многим детям и не только в Швеции. Последним проектом девяностолетней замечательной писательницы было создание музея сказок.
Ну кто же упустит возможность сфотографироваться с любимыми героями детства? Но настоящий сюрприз нас ждал впереди. Он представлял собой небольшой «поезд», путешествуя на котором, мы могли ознакомиться с сюжетами различных сказок Астрид Линдгрен.
Главным результатом данной экскурсии было то, что я убедился в том, что до советских детей моего поколения не дошла и половина сказок великой писательницы. Впрочем, если судить по сюжетам, то часть сказок была изначально предназначено для взрослых.
Мы покидаем Стокгольм сразу после обеда. Нам предстоит почти девятисоткилометровый путь до Осло, куда мы прибываем уже затемно. Наскоро перекусив и приняв душ, отбываю в объятия Морфея.
Утро в Осло было таким же пасмурным, что и ранее. Но жаловаться на погоду не приходится. Что поделать – Скандинавия!!! Сам Осло также не блещет красками, но все же какой-то неповторимый шарм ему, несомненно, присущ. Но … обо всем по порядку!
Нашим первым пунктом в Осло был Фрогнер-парк с коллекцией произведений норвежского скульптора Вигеланда. Сразу скажу, творения сего ваятеля произвели на меня неоднозначное впечатление. Дело даже не в том, что все его скульптуры представлены обнаженными телами. Но, скажите, как оценивать скульптуры, которым даны названия: «Злючка», «Жонглирующий отец», «Мать, бросающая ребенка».
Я уж не говорю о главном произведении Вигеланда, представляющее собой колонну из ста двадцати одной фигуры. При этом в самом низу расположены бездыханные тела, а чем ближе к вершине, тем отчаяннее тела стремятся пробиться наверх! Впрочем, глубину мыслей ваятеля я оценил!
После посещения Фрогнер-парка мы совершаем экскурсию по городу. Бросается в глаза изрядное количество электромобилей – весьма популярном в Норвегии виде транспорта. Ведь экология для норвежцев – прежде всего!
Мы посещаем здание норвежской Оперы, построенное в стиле «Хай-тек». Честно говоря, мне подобный стиль архитектуры для здания оперного театра не показался очень уж удачным. Может быть, я излишне консервативен?
Затем мы посещаем старинную крепость, от которой, собственно, и начиналась столица Норвегии. Сразу бросается в глаза строгий и даже аскетичный стиль. Для норвежцев, одной из самых богатых наций в мире (как и вообще для скандинавов) не принято выпячивать напоказ свое богатство. Почти все вокруг дышит сдержанностью и скромностью.
Даже здания Министерства обороны Норвегии не отличается от соседних зданий и, если бы не часовые о входов, можно было бы и не догадаться о предназначении самого здания.
Мы поднимаемся на самую высокую точку крепости и фотографируемся на фоне Осло-фьорда. Затем минутой молчания чтим память норвежских партизан, казненных гитлеровцами во время оккупации.
В дальнейшем наша группа направляется на остров Дигбой, где расположены объекты, знакомые каждому советскому читателю моего поколения. Но … об этом чуть позже!
На острове Дигбой располагаются дачи самых богатых норвежцев. Нам показали и королевскую резиденцию, не выделяющуюся на фоне других домов. Нет здесь ни высоких глухих заборов, ни видеокамер. Дома на нашей родине скорей бы сошли за общественные здания, расположенные в небольших райцентрах.
Наконец, мы прибываем к музеям «Кон-Тики – Ра» и «Фрам». Под эти крыши мы входим, испытывая буквально благоговение. Ведь наше поколение, можно сказать, выросло на книгах Т. Хейердала и Ф. Нансена. Их имена и подвиги были в свое время знакомы каждому советскому школьнику.
Дальнейшее подробно описывать нет смысла. Любой человек моего поколения поймет, что значит увидеть вживую легендарные плоты, подробно рассмотреть детали такелажа и оснастки. А при виде того, что осталось от «Тигриса», одна пожилая туристка пустила слезу!
Впечатление испортила толпа норвежских школьников. Ещё в самом начале путешествия туристов, едущих с детьми, гид предупредила, чтобы не кричали и не ругали своих детей в присутствии аборигенов. Дескать, скандинавы очень трепетно относятся к правам детей и могут даже позвонить в полицию. Дескать, права ребенка нарушают!
Теперь мы видели последствия политики соблюдения прав детей воочию. Толпа юных разгильдяев буквально ворвалась в залы музея. При них находилось огромное количество учителей, воспитателей, психологов и т.д. и т.п., но никто не только не сделал замечания своим подопечным, но даже просто рот не открыл. Выражения на их лицах говорили словно бы то, что все происходящее их в немалой степени не касается! Недовольные тем, что наше общение с великим было прервано столь бесцеремонно, мы направились в музей «Фрама».
Здесь, погуляв по палубе легендарного корабля, впервые попавшего в столь высокие полярные широты, постояв за его штурвалом, послушав рассказ об экспедициях Нансена – Амундсена – Свердрупа (Господи, чего там слушать? Мы эти подробности с детства наизусть знаем!), мы несколько оттаяли, но покинуть музей во избежание очередной встречи с малолетними охламонами, все-таки поспешили…
До отплытия в Копенгаген у нас оставалось немного времени, чтобы погулять по городу. Я воспользовался этим временем, чтобы зайти в ратушу (во все административные здания в Скандинавии вход свободный!) и полюбоваться изумительными фресками, запечатлевшими важнейшие моменты норвежской истории. Затем я не поленился пройти до здания драмтеатра и сфотографировать памятник Ибсену, от постановки пьесы которого «Гедда Габлер» в исполнении труппы Камерного театра получил большое удовольствие.
Вечером на корабле «Корона Скандинавии» компании «ДФДС» мы, под звуки фанфар, отбыли в столицу Королевства Датского. Пока был виден берег Осло-фьорда многие пассажиры, не смотря на ветер, не уходили с палубы, любуясь залитым огнями берегом.
«Королева Скандинавии» отличалась от «Грейс» более просторными каютами и … менее просторным рестораном, в котором к тому же спиртные напитки (к неудовольствию многих моих компаньонов по поездке) отпускалось дозированно. Я же налег на датские сыры!!! Результатом поедания такого обилия соленых плесневых сыров стала жажда, от которой я несколько раз просыпался ночью и пошаливающая печень.
Рассвет над Северным морем я встретил на палубе, фотографируя летающих вокруг огромных морских чаек и тяжелых, но довольно стремительных бакланов, проносящихся часто прямо под форштевнем корабля.
Копенгаген встретил нас теплом и … дождем. Наше знакомство со столицей Королевства Датского началось с парламента, перед которым стоял памятник королю Фредерику YII. Вообще, как я заметил, датчане любят своих монархов. Почти каждому стоит памятник. Этот выиграл какую-то битву, другой построил ратушу, третий заключил Кольмарскую унию со Швецией и Норвегией, четвертый даровал конституцию. Просто какой-то заповедник верноподданнических чувств! Неужели все датские монархи были такими великими?
Тут мне ещё подумалось, что Дания почему-то никогда не совершала революций, и даже в годы войны смиренно терпела немецкую оккупацию. В Копенгагене, тем не менее, существует музей Сопротивления, состоящий из … одной комнату. Иностранцы, приезжающие в Данию из стран бывшей антигитлеровской коалиции, нередко хмыкают: «Какое сопротивление, такой и музей»
Посетили мы и современный Королевский дворец. Судя по болтающемуся на флагштоке государственному флагу, королева была дома. Наше внимание, конечно же, привлекли дежурящие у входа во дворец гвардейцы. Лично мне они показались для гвардии слишком низкорослыми, и даже огромные медвежьи шапки не придавали стражам королевы должной внушительности.
Гвоздем посещения Копенгагена стал визит к «Русалочке», уже давно ставшей «брендом» Копенгагена. Что только с ней бедной не делали! И воровали, и голову отбивали, и на всемирную выставку в Шанхай возили. Едва ли балерина Эдти Прайс, с которой собственно и отливали «Русалочку» мечтала о такой популярности!
Свободное время в Копенгагене мы посвятили прогулке по пешеходному центру (чем-то напоминающему московский Арбат). Не упустили мы и случая сфотографироваться на фоне памятника великому сказочнику Г. Андерсену.
Завершающей страницей посещения Копенгагена стало посещения пивоваренного завода «Карльсберг», а точнее, находящегося при нем музее пивоварения. Здесь нашему взору первым делом предстала крупнейшая в мире коллекция пивных бутылок, насчитывающая тридцать с лишним тысяч экземпляров.
Затем нас познакомили последовательно со всеми стадиями процесса пивоварения и посетили конюшню, где полюбовались на огромных тяжеловозов, до сих пор развозящих пиво по городу в ходе рекламных акций.
По пути в порт Хельсингер мы заехали в гости к принцу Гамлету в замок Кронберг, который в свое время послужил прообразом замка Эльсинор, о котором Шекспиру рассказали его же актеры, уже в то время совершавшие длительные гастроли по Европе.
Обратный путь от Хельсингера до Стокгольма мы проделали часов за пять. Уже под самим Стокгольмом, по выражению нашего гида, мы вновь «въехали в зиму». По дороге сделали остановку у озера Веттерн, где, по слухам, обитает шведская «Несси».
В следующую ночь мы плыли на пароме «Изабелла» до Турку. Потом – возвращение через Хельсинки на родину, по дороге – заезд на рыбокоптильню, и … здравствуй, родина! Душный плацкартный вагон «Петербург – Москва» увозил нас по направлению к дому. Так закончилось мое очередное заграничное путешествие!