В жаркий летний день иной раз нет другого наслаждения, чтобы, воспользовавшись перерывом в садово-огородных работах, посидеть во благе и прохладе на берегу Дона. Здесь царит благословенная тишина, прерываемая лишь всплесками рыб или отдельными криками иволги, уже собирающейся отлетать на зимовку в дальние края. Временами можно услышать крики слетков коршуна, уже хорошо летающих, но ещё выпрашивающих корм у своих родителей.
Но в тот день мое блаженное пребывание с книгой в тени зарослей донской лианы эхиноцистиса было прервано самым неожиданным образом. Сперва из-за поворота реки донеслись какие-то причудливые звуки, которые по мере приближения их источника оказались шлягером незабвенного Шнура «В Питере пить...». Затем из-за поворота показался … плот, на котором развивался российский триколор. На борту слышались какие-то пьяные выкрики, гремела музыка, временами прерываемая громкими ругательствами.
Когда плот приблизился, на его борту я различил компанию, состоящую из представителей обоих полов. Там же я разглядел нескольких детей, гоняющихся друг за другом и перебегающих от одного борта к другому. На эти весьма опасные для жизни подрастающего поколения игры взрослые (среди которых, по-моему, уже не было ни одного трезвого, хотя на часах стояло только одиннадцать утра) не обращали никакого внимания.
Издавая беспощадную какафонию, плот медленно проследовал вниз по течению и скрылся за лесистым мысом. Я вздохнул с облегчением и попытался сосредоточиться на прерванном чтении, когда из-за поворота показался другой плот. Этот также был снабжен триколором, но заметно уступал размерами предыдущему, а его экипаж (как мне удалось разглядеть) состоял всего из четырех взрослых крепких мужчин. Они о чем-то бурно спорили, обильно снабжая свою речь крепкими выражениями. Как я понял, на плоту шло приготовление трапезы. На какой-то момент споры затихли, и мужской голос произнес: «А давай ещё вмажем!!!» Сие предложение не вызвало возражений у других членов экипажа. Когда плот поравнялся со мной, экипаж дружно и со звоном сдвинул стаканы, и живительная влага влилась в мужские глотки. Через некоторое время этот плот также скрылся за лесистым мысом.
Следующий плот по размерам не уступал первому, и на его борту также гордо развевался государственный флаг. Его экипаж также состоял ил представителей обоих полов. Судя по музыке и доносившимся до меня голосам там также шло бурное празднество. Настолько бурное, что плот сошел с курса и, уткнувшись в противоположный от меня берег, сел на мель. Экипажу потребовалось прибегнуть к помощи мотора (этот плот, оказывается, был ещё и снабжен мотором!), чтобы сдвинуться с места. Затем до меня донеслась фраза: «А где тут место для рыбалки?», потонувшая в звуках поп-музыки и всеобщем гвалте. Через полчаса, этот плот, отчаянно виляя от берега к берегу, также скрылся за мысом.
Мне оставалось лишь проводить взглядом последнее судно, вздохнуть, забрать книгу и свой шезлонг и удалиться по тропинке к себе во двор. На Дону начинался туристический сезон!