Середина зимы – неспокойная пора для натуралистов. Сразу после Нового года начинаются Рождественские учеты, проводимые Союзом охраны птиц России. Поэтому неслучайно автор, посетив Шипов лес, буквально на следующий день, нацепив лыжи, отправился в Воронежскую Нагорную дубраву, являющуюся одним из главных мест отдыха жителей нашего города. Тут и дачные поселки, и лыжные базы, и оборудованная лыже-роллерная трасса, и теннисные корты. В общем, за годы рыночной экономики здесь сложилась целая индустрия отдыха и развлечений.
С первых же шагов под сенью Нагорной дубравы бросается в глаза разница с Шиповым лесом. Мне часто попадаются люди, гуляющие с собачками, группы лыжников и дети в сопровождении родителей, катающиеся с гор на «ватрушках». Близость большого города весьма ощутима! А как она сказывается на лесных обитателях?
Буквально через сто шагов мне попадаются две пушистые красавицы белки, оживленно «цокающие» и гоняющиеся друг да другом, выписывая вокруг древесных стволов замысловатые спирали. Неужели уже начался гон? Обычно его можно наблюдать в начале марта, а сейчас только начало января. Впрочем, в связи с этим «глобальным потеплением» чего только можно не ожидать!
Самой многочисленной птицей Воронежской Нагорной дубравы в это время является всем хорошо знакомая большая синица. Пожалуй, за последние десять лет её даже стало чуть больше. Если раньше зимой эта птица держалась только по опушкам дубравы поближе к человеческому жилью, то сейчас её немало и в глубине леса. Это связано с постепенным формированием экологической культуры у нашего населения (ох, как хотелось бы в это верить!). На всем протяжении маршрута (около 8 километров) я встретил три кормушки для птиц. Такого раньше не отмечалось! Похоже, синицы чувствуют себя в этом лесу весьма комфортно, так как автор даже слышал несколько «колокольчиков».
На протяжении всего маршрута я неоднократно слышал характерное «чи-жи» чижей и «чечет» чечеток. Иногда слышался басовитый свист снегирей. Этих наших зимних гостей в Шиповом лесу мне видеть не доводилось. Это связано с изрядным присутствием в древостое Нагорной дубравы осины, березы и ясеня, семенами которых эти птицы питаются. В Шиповом лесу эти «малоценные» (с точки зрения лесников) породы безжалостно удаляются, а здесь растут без проблем (как и в Воронежском заповеднике) на старых вырубках. Так что образцово налаженное лесное хозяйство тоже имеет обратную сторону медали!
По количеству лесных старожилов поползней Шипов лес и Воронежская Нагорная дубрава вполне сопоставимы. Но и поползни зимой не брезгуют установленными для них кормушками в Нагорной дубраве. Автор встречал их на всем протяжении своего маршрута. Это высказывание касается и Воронежской Нагорной дубравы, и Шипова леса.
А вот буроголовой гаички, или пухляка в Воронежской Нагорной дубраве куда как меньше по сравнению с Шиповым лесом. Хотя и она нередко встречается на кормушках. Это тем более странно, что в сосновых выделах Нагорной дубравы пухляк гнездится. Но поблизости нет крупных сосновых массивов, откуда пухляки нередко направляются на зимовку в дубравы, как мы наблюдали в случае с Шиповым лесом.
Как и над Шиповым лесом над Воронежской Нагорной дубравой часто можно видеть парящих воронов. Эти крупные птицы словно бы царствуют над лесами нашего региона. Едва ли можно встретить птицу, сопоставимую с воронами по размерам и столь же, как они, обычную.
Дятлов в Нагорной дубраве по сравнению с Шиповым лесом тоже больше. Это связано с тем, что с 70-х годов, когда Нагорная дубрава по сути стала городским лесом и частью «зеленой зоны» Воронежа, здесь практически прекратились санитарные рубки. В лесу даже невооруженным глазом можно увидеть много пораженных вредителями и больных усыхающих деревьев. А для дятлов это – самое раздолье! И корма много, и дупло есть, где выдолбить.
Что наиболее заметно отличает орнитофауну Нагорной дубравы от Шипова леса так это обилие врановых. Серые вороны и сороки держатся преимущественно вдоль опушек. Ворон ещё можно встретить вдоль берега Воронежского водохранилища. А вот сойка, редко встречающаяся в Шиповом лесу, в Нагорной дубраве обычна. Близость человека уже давно стала по душе представителям этого «черного племени», и вдали от городов и крупных населенных пунктов их встретить уже проблематично.
Мой маршрут заканчивается на Белой горе. Высыпаю в птичью кормушку горсть семечек, съедаю пару новогодних мандаринов (пряча корки в карман до ближайшей урны) и трогаюсь в обратный путь. 
