poor Эрик

Читая на сайте («Биографии орнитологов») об Эрике Бекштреме, вспомнила искандеровское «два-три везенья, там где не повезло, и я бы ничего не понял». Как прицельно судьба загоняла Бекштремов по творческим углам! «Где и как учился Э.А. Бекштрем препараторскому мастерству»,  загадка невелика, он–наследственный ветеринар. Ветеринаром был дед Эрика  - Вильгельм-Василий, видимо, из финских шведов («Finnländer»   по Amburger’у:  не дожив до 40. умер или погиб в 1871). Усыновивший  его сына Альберта (отца Эрика) в том же 1871  Густав Бекштрем (явно близкий родственник) - тоже из ветеринаров.
 Невезенье, как и естественнонаучный интерес, не обошли отца Эрика. Одаренный латинист из  «бедных гениев», Альберт отбился от научного мейнстрима, погряз в недиссертабельных темах вроде дешифровки этрусских надписей или чтения медицинских папирусов. А к 35 годам неизлечимая болезнь вынудила его подать в отставку с даже со скромной должности в Петербургской VI гимназии (но не оставить научную работу, так что в отделе образования Рязани, где Эрик оказался в 1918,  должны были работать  педагоги, знавшие его фамилию по столичным журналам).
Несмотря на поддержку родственников и подработки отца семья Эрика (старшего из трех детей), конечно, нуждалась. Охота и таксидермия могли быть не одним увлечением отставного ветеринара из Лужского (охотничьего) уезда, но и фамильной подработкой. Образование Эрика и его отца (он в 37 лет поступил на  мед. факультет в  Юрьеве) страдало от недофинансирования. Не имевший возможности оплачивать учебу, Альберт не закончил курса (хотя и резал трупы –явно не филологический опыт - под присмотром Бурденко, проверяя схемы иссечений из древних трактатов), а Эрик закончил лишь  училище в Луге (на жизнь и гимназию  в Петербурге средств  у семьи явно не хватило). Возможно, уже сформировавшийся в «мечтателя безумного лесов»  Эрик  готовился к ветеринарному курсу в том же  Юрьеве (реальное училище плюс экзамен по латыни давали такое право), но начавшаяся война смешала и эти карты- в 1916  обсуждалась эвакуация Юрьевского университета (через два года остановились на Воронеже, где отец Эрика и умер в 1919).
 Эрика судьба (отголоски  процесса  «краеведов" первой половины 1930-х гг.?) , стало быть,  тоже замела не сразу, отведя , как и отцу, годы надежд и трудного творчества.