У этой «зегзицы» - гапакса из «Слова о полку Игореве» - два толкования: филологическое «кукушка» (в переводах с 19 в.) и биологическое «чибис» (Н. Шарлемань 1948). Оба подкреплены лексически: древнерус. «зегула», «зогзуля», «зогзица» для кукушки, а для чибиса Шарлемань нашел на Черниговщине «зегичку» и «зигзичку». «Чирикательные» паронимы есть и в современной орнитонимии: «че-че-тка» - «че-че-вица», «чи-ж»- «чи-бис» (интересно, чем руководствовался 200 лет назад В. Жуковский, переводя «зегзицу» чечеткой?). Голос чибиса, как и кукушки, считается жалобным (по записи так не показалось, а живых чибисов вижу только из транспорта).
Главные аргументы против кукушки (в песне обычный символ одинокой женщины) - зрительный образ «омочу бобровый рукав в реке Каяле», указывающий на околоводную птицу, и нетипичное (для поэта) знание птиц автором "Слова". В других эпосах летают только «птицы войны» - орлы и вОроны, а этот любитель соколиной охоты в крошечное «Слово» втиснул (к соколам и вранам черным и «бусовим») гусей, лебедей, чернетей, дятлов, гоголей, галок, сорок и проч. соколиную добычу (чибис в нее хорошо вписывается). Еще прибавлю особое колыхание тупых крыльев чибиса, напоминающее плескания широкого старинного рукава. Словом, я - за «чибиса».
Но его не втиснуть в перевод. Муж. род («чибис») не подходит к Ярославне, а эффект синонима «пигалица» будет скорее комическим (кто знает такую птицу!). Так что в сухом остатке победа, пожалуй, за кукушкой. Или за чайкой - вот уж кто "кычет" жалостно. Глянув в справочник (не летают ли кукушки над реками), покраснела за свою давнюю интерпретацию названия к/ф «Полет над гнездом кукушки»: «сuckoo ' s nest», оказывается, никакая не метафора: американские кукушки сами деток кормят.