Фирсов Михаил Аркадьевич

                                       Михаил Аркадьевич Фирсов (1879-1941) – орнитолог, краевед и натуралист

Франкьен Ив (Музей русской культуры г. Сан-Франциско; yvesf@yandex.ru); Шергалин Е. Э. (Мензбировское Орнитологическое Общество; zoolit@mail.ru); Новомодный Е.В. (Хабаровский филиал ТИНРО; evgenov@mail.ru)

Пришло время собирать камни и вспоминать тех, кто несмотря на известные политические и военные конфликты и коллизии двадцатого века своим честным трудом внес весомый вклад в развитие отечественной и мировой науки.

Фамилия русского зоолога (по специализации в анкетах он определял себя как орнитолога или «главным образом орнитолога» (сноска см.: Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. 830 (БРЭМ). Оп. 3. Д. 49785; а также Архив Хабаровского музея Д. 273) и краеведа М.А. Фирсова была надолго вычеркнута из справочников советского периода. Дело в том, что вместе с супругой Еленой Николаевной он в предчувствии неминуемого ареста бежал летом 1931 года в Маньчжурию. Если бы не эта вынужденная эмиграция и ранняя смерть, то он, несомненно, был бы репрессирован, как и большинство деятелей научной интеллигенции Дальнего Востока в тридцатые-пятидесятые годы. Действительно, такая участь настолько характерна, что неудивительно, когда об этом автоматически сообщается, например, в статье по истории музейного дела в Приморском крае (Поправко Е.А., ссылка в Интернете). Но в данном случае это неверно. Совместными усилиями нам удалось собрать воедино достаточно много информации, чтобы иметь возможность написать об этом интересном человеке, вернуть его доброе имя. Наиболее полным известным источником является биография, опубликованная уже после освобождения Китая, и, по-видимому, основанная на материалах личного дела, совместной работы и благодаря дружбе коллег (Жернаков, 1945). Использовав ее как основу, мы добавили к ней документальные сведения из хабаровских и американских архивов и достоверные факты из редких изданий.

Дворянин Михаил Аркадьевич Фирсов родился 9 мая (27 апреля ст. стиля) 1879 г. в г. Клин Московской губернии в семье помещика, владевшего под Клином именьем Алмазовка. (Сноска: В одном из газетных некрологов, сообщавших о его кончине в 1941 г. годом рождения называется 1883 г.). Получив в качестве базового лишь домашнее образование, на аттестат зрелости экстерном он сдал экзамены в московском реальном училище только в 1900 г. В том же году Фирсов поступил в Московский университет на естественноисторическое отделение физико-математического факультета, но проучился здесь лишь два года. Интересуясь с детских лет охотой, и с 1898 г. изготовлением чучел (Сноска: Архив Хабаровского музея. Д. 273), Михаил Аркадьевич прошел двухгодичный курс Московской школы таксидермии. К сожалению, нам практически ничего не известно о родственниках, кроме того, что в 1924 г. у него на иждивении находился престарелый двоюродный брат с женой. В некрологе о смерти М.А. из харбинской газеты указывалось, что он приходился племянником бывшему военному министру Виктору Викторовичу Сахарову (1848-1905), застреленному эсеркой в Саратове в доме П.А. Столыпина (Сноска: «Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин. – 1941. – 20 февр. (№ 46). В этой связи не удивительно, что Фирсов бросил учебу в университете и выбрал карьеру военного.

«В 1902 г. он определяется в Николаевское Кавалерийское училище, но до получения диплома переходит в Виленское Военное училище, по окончании которого [в 1904 г.] отправляется на Русско-Ниппонскую войну. В чине подпоручика 36-го Восточно-Сибирского Стрелкового полка он участвует в ряде боевых операций, имеет ранения и получает ряд отличий; в августе 1905 г. назначается адъютантом своего полка; по окончании войны попадает со своим полком во Владивосток [дислоцировался на Русском острове], где и проживает до Великой войны. Будучи на военной службе, Михаил Аркадьевич занимается также научной работой, состоя с 1906 г. членом Приамурского Отделения [отдела] Императорского Русского Географического Общества [владивостокского филиала: Общества изучения Амурского края]. В 1908 г. он возглавляет экспедицию с целью экономико-географического описания района от ст. Уссури до Хабаровска, а в 1910 г. производит обследование оленеводства вдоль побережья от Владивостока до бухты Св. Ольги. Осенью того же года он посещает Посьетский район, производя орнитологические наблюдения. Наконец, в 1911 г. он отправляется в Барабашский район в Кедровую падь для биологических наблюдений, и в 1912 г. снова возглавляет экспедицию на Камчатку для производства зоологических наблюдений в районе Ключевской сопки. В следующем году он обследует побережье Охотского моря и Шантарские О-ва» (Жернаков, 1945; c.7-8).

Поскольку отчеты об этих зоологических исследованиях не были опубликованы, как, например, у В.К. Арсеньева, мы полагаем, что, скорее всего, они не выходили за рамки личной инициативы Фирсова, и связаны со спортивной охотой и таксидермией. Из анкеты 1924 г. «На Дальнем Востоке занимается собиранием коллекций с 1907 г. Поставил коллекции животных и птиц в бывшие учебные заведения г. Владивостока: 3, 5, 6, 7 Высшие Городские Начальные и Коммерческое училища, Городскую Гимназию. По поручению Общества изучения Амурского края приготовлял чучела для музея этого общества, в том числе: северного оленя, горного барана и прочие». Видимо, он занимался таксидермией увлеченно и активно. В документальном фонде Хабаровского краевого музея сохранилось его письмо, датированное 15 марта1914 г. с предложением купить за 900 рублей для экспозиции коллекцию из 100 чучел! Но директор, В.К. Арсеньев наложил резолюцию: «Дорого и денег нет». (Сноска: Фонда ХКМ. Д. 7872 Л. 673)

В то же время писать он умел. Об этом говорит его предназначенная для стрелков восьмидесятитрех страничная «Памятка боевой службы 36-го Восточно-Сибирского стрелкового полка», увидевшая свет в 1908 г., второе издание (Фролов, 1908).

«С возникновением Великой войны Михаил Аркадьевич прерывает свои научные занятия и отправляется на германский фронт в должности командира роты упомянутого уже выше полка, но вскоре заболевает воспалением легких и переводится в госпиталь в Москву. В 1915 г. он назначается помощником старшего адъютанта Штаба Двинского Военного Округа на театре военных действий, в каковой должности находится до 1918 г. В следующем, 1919 г., он увольняется по болезни в отставку с производством в подполковники, и, наконец, в 1920 г. окончательно расстается с военной службой. По окончании Великой войны Михаил Аркадьевич возвращается во Владивосток и посвящает себя любимому делу изучения фауны, занимаясь преимущественно орнитологией. В 1919 г. он едет для наблюдения за жизнью пятнистых оленей в Барабашский район, в Кедровую падь; в течение весны и осени 1920 г. он производит зоологическое обследование островов: Путятина, Аскольд, Рейнеке, Римского-Корсакова и Фуругельм, а в следующем, 1921 г., совершает зоологическую экспедицию на полуостров Песчаный и мыс Гамова» (Жернаков, 1945; c.8). В анкете БРЭМ (1935 г.) указал, что «последний чин — полковник», а в 1924 г. – «по болезни и ранению уволен в отставку в 1917 г.; в войсках белых не служил; до 1922 г. занимался сельским хозяйством в окрестностях Владивостока (Русский остров)». Причины несовпадения дат нам понятны: они связаны с политическим моментом, - тем, чья была власть.

В 1920 г. во Владивостоке Постановлением Временного правительства Приморской областной земской управы от 17 апреля 1920 г на базе Восточного института и двух частных факультетов (историко-филологического и юридического) открылся Государственный Дальневосточный университет (ГДУ). Преподавателей с высшим образованием катастрофически не хватало, поэтому многие местные специалисты узких специальностей нашли себя в этом качестве. «Препаратор позвоночных при Зоологическом кабинете» - такую должность занимал Фирсов в 1924 г. Таким образом, хобби - таксидермическое искусство, - стало основным занятием. «Для Всероссийокой выставки в Москве в 1923 году приготовил коллекцию чучел зверей и птиц в 146 экземпляров, в том числе чучело сивуча. За работы на выставку получил благодарность «за отличное выполнение работ» (Сноска: Архив Хабаровского музея Д. 273).

Естественно, хотелось расширения сферы приложения сил, ведь Михаил Аркадьевич относился к числу практиков, деятельных натур. Приходилось преломляться, ведь в те времена только на сулящие прибыль дела можно было раздобыть деньги. В анкете БРЭМ он так написал об этом периоде: «С 1924 по 1932 г. [Сноска: Фирсов, по нашему предположению, опять же по политическим причинам специально указал в этом документе 1932 год годом бегства из СССР: по-видимому из-за того, что японцы в том же году оккупировали Маньчжурию, т.е. якобы перебежал под защиту японцев] – Владивосток, Директор [короткое время, в основном – консерватор (хранитель)] Государственного [Владивостокского] музея, преподаватель Университета, Директор Акционерного общества «Приморский зоопитомник». Состоя членом Общества изучения Амурского края (ОИАК), в 1926-27 гг. работал там ученым секретарем. Этот период деятельности М.А., вплоть до бегства в Маньчжурию, хорошо изучил известный дальневосточный историк и писатель А.А. Хисамутдинов. Вот что он пишет о зоопитомнике в своей книге.

«Важным шагом в деле охраны природы было создание Зоологического питомника на островах залива Петра Великого по инициативе членов ОИАК. 2 апреля 1926 г. была организована комиссия в составе И.В. Пашкевича, С.Д. Аносова, Г.Н. Гассовского и М.А. Фирсова, которая произвела осмотр островов. Владивостокский окрисполком тоже поддержал эту идею и на заседании 20 августа заявил о желательности совместной работы ОКРЗУ и Географического общества на о. Рикорда, а также о производстве научно-зоологических опытов на о. Попова (ОИАК. Ф. 1. Оп. 1. Д. Пятилетний план работ ВОГГО. Л. 3.), где было решено создать подстанцию Зоопитомника ОИАК. Для этого военное ведомство выделило ОИАК на острове 70 квадратных верст, куда сразу же завезли материал для ограждения этого участка. На Попове решили провести опыты по разведению пятнистого оленя, а с целью прекращения браконьерства было принято решение объявить остров заказником. В отчете Общества за 1926 г. отмечалось: "Ввиду того, что за последние годы наблюдается большое истощение наших охотничьих пушных богатств в крае (как и вообще по всему Союзу) и ввиду того, что у наших соседей наблюдается колоссальный рост звероводческих предприятий, наше общество как берущее на себя задачу быть во главе исследовательских научных интересов нашего округа, с такими богатыми пушными ресурсами, как наше Тихоокеанское побережье, не могло оставаться пассивным в деле установления научных опытов по звероводству, ввиду чего и приступило к организации своего зоопитомника" (Организация зоологического питомника // ВОГГО (ОИАК): Годовой отчет с 1-го окт. 1925 г. по 1-ое окт. 1926 г. - Владивосток: Тип. 17, Б.г. С. 13).

В сентябре 1926 г. М.А. Фирсов оборудовал на о. Попова Приморский зоопитомник, где был построен дом, устроен загон для пятнистых оленей, выписаны из Америки 12 скунсов, также имелось пять лисиц, пять уссурийских енотов и десять голубых кроликов. Существовала договоренность о поставке в питомник двух голубых песцов, для чего была получена финансовая поддержка Дальохотсоюза. В предисловии к руководству по звероводству "Промышленное разведение лисиц" М.А. Фирсов пишет: "Главным тормозом в деле звероводства у нас является то обстоятельство, что мы слишком бедны специалистами-практиками по этому делу. Теоретиков, и довольно хороших теоретиков, много, но чувствуется большой недостаток в людях практики, могущих вплотную подойти к этому делу, имевших личный опыт по выращиванию и приручению зверя, таких людей у нас чрезвычайно мало, и этот пробел необходимо восполнить путем соответствующей подготовки настоящих звероводов-практиков" (Фирсов, 1927; c.4).

Предполагалось на основе зоопитомника открыть во Владивостоке зоопарк в Минном городке (решение общего собрания ОИАК от 10 апреля 1928 г. ). На следующий год ОИАК, Дальохотсоюз и Владивостокское промыслово-кооперативное товарищество охотников учредили Приморский зоопитомник (нотариальное соглашение от 20 мая 1928), директором которого стал М.А. Фирсов.
Шагом в признании авторитета Общества в охране природы послужила передача Приморским окрисполкомом под охрану ему так называемого "птичьего базара" на о. Карамзина. Общество объявило этот остров птичьим заповедником (решение общего собрания от 9 апреля 1927). Через много лет эти идеи ОИАК претворились в жизнь при создании Морского заповедника на островах залива Петра Великого. В 1928 г. в Приморском зоопитомнике проводилась большая работа. У зоопитомника имелось два отделения: одно на о. Попова, где занимались разведением зверей, другое - во Владивостоке, где на радость владивостокцам открылся небольшой зоопарк. Там же занимались скупкой живых животных, вели научные исследования, отправляли животных в другие зоопарки страны» (Хисамутдинов, 2004; c.188-189).

Как отставной офицер царской армии Фирсов состоял на учете в ОГПУ и обязан был еженедельно отмечаться там, давать показания. Аресты «бывших» начались уже в начале тридцатых годов. Понимая угрожающую опасность, вместе с женой он выехал на джонке из города и нелегально перешел границу в современном Хасанском районе. Перевалив Черные горы, они вышли в Санчагоу, а оттуда перебрались в Мулин. При этом была стычка с китайскими полицейскими в виде мордобития и кутузки, но все обошлось. И в Маньчжурии он также помимо таксидермии занимался вопросами зверо - и оленеводства.

«Обосновавшись в 1931 г. в Харбине, осенью этого же года он принимает участие в качестве зоолога-препаратора в 1-ой экспедиции Института Изучения Культурного Развития ОРВП, в район озера Цзинбо-ху, после чего вскоре поступает на службу в Музей вышеупомянутого Института как таксидермист. Здесь им с большим художественным вкусом были сделаны чучела и биологические группы млекопитающих и птиц так, как этого требует современная таксидермия. В 1931 г. Михаил Аркадьевич вступает в число действительных членов Клуба Естествознания и Географии Х[ристианского] С[оюза] М[олодых] Л[юдей], выступая на его заседаниях с интересными докладами, посвященными вопросам звероводства и биологии животных. В 1935 г. Михаил Аркадьевич принимает участие в зоо-ботанической экспедиции Научно-Исследовательского Института С. Маньчжурии на оз. Далай-нор. В 1936 г. при Научно-Исследовательском Институте С. Маньчжурии организовывается Зоопитомник, который возглавляет Михаил Аркадьевич и в должности заведывающего состоит до самой смерти. Главное внимание он уделяет промышленному оленеводству, с каковой целью осенью 1936 г. предпринимает поездку в Хуадянь и Шуанян для ознакомления с постановкой оленеводства у местного населения, а в сентябре 1937 г. едет в Инкоу для обследования рынка пантов, а также посещает Сифынь, знакомясь с оленеводческим хозяйством в этом районе. В 1937 г. вступает в число членов Маньчжурского Биологического Общества, где на его открытии 28 февраля, в Мукдене, выступает с докладом на тему: «Влияние пантов на человеческий организм и его омолаживание», впоследствии опубликованном в Бюллетене Научно-Исследовательского Института Да-лу.

«Михаил Аркадьевич Фирсов умер 18 февраля 1941 г. после непродолжительной, но тяжкой болезни, на 62 году жизни» (Жернаков, 1945). Как свидетельствует один из газетных некрологов - от уремии. «М.А. до последнего времени чувствовал себя сравнительно бодро и только за три дня до смерти ввиду сильного внезапного недомогания принужден был слечь в больницу доктора Ильина, где и скончался» (Сноска: «Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин). – 1941. – 20 февраля (№ 46). Глубинные причины, патоген инфекционного заболевания по уровню развития тогдашней медицины остался неизвестным, но судя по скорости развития острой почечной недостаточности болезнь, очень напоминает природно-очаговую дальневосточную геморрагическую лихорадку с почечным синдромом (ГЛПС), распространяемую грызунами через испражнения. Автору (Е.Н.), работавшему с архивом БРЭМ, бросилась в глаза частота, обыденность внезапной смертности среди русских. Это косвенно говорит об очень неблагополучной эпидемиологической обстановке в Маньчжурии.

Одному из нас (И.Ф.) в архиве Музея русской культуры в г. Сан-Франциско (ссылка: Музей русской культуры. Личный архив и библиотека А.С. Лукашкина. Конверт с крупными фотографиями. Папка «ОИМК» ) посчастливилось обнаружить две фотографии, на которых среди коллег изображен Михаил Аркадьевич Фирсов.

Январь 1932 г. Харбин, Маньчжурия, Китай. Научный и технический персонал научно-исследовательского института Особого района Восточных провинций (ОРВП). Анатолий Степанович Лукашкин сидит второй слева, а Михаил Аркадьевич Фирсов стоит посередине фотографии (между двумя китайцами).

Группа участников 1-й экспедиции Института изучения ОPВП перед отъездом из Харбина 10 сентября 1931 г. Вот русские сотрудники: (2) М.А. Фирсов - препаратор, (3) Э.Э. Анерт - помощник начальника экспедиции, (4) Б.В. Тюшов - геолог-коллектор, (7) В.В. Поносов - начальник палеоантропологического отдела, (8) А.С. Лукашкин, (9) М.И. Иевлев - технический сотрудник палеоантропологического отдела.

Еще два изображения найдены в Хабаровске: с копии выпускной фотографии лесного факультета ГДУ, 1927 г. (Архив Новомодного Е.В.) и из его дела, хранящемся в ГАХК (Государственном архиве Хабаровского Края). Ф. 830 (БРЭМ). Оп. 3. Д. 49785. Обе фотографии представлены в начале нашей статьи.

Местонахождение личного архива М.А. Фирсова нам неизвестено, возможно, там находились его неопубликованные работы, записи, наблюдения, как это явствует из еще одного некролога, вышедшего ко дню освящения надгробного памятника в 1942 г. «в последнем бюллетене Научно-исследовательского Континентального института [Далу] в Синьцзине помещена специальная статья, посвященная памяти покойного М.А. Фирсова. Статья написана [на японском, английском?] его сотрудником по научной работе Л.М. Яковлевым [библиотекарем музея] ко дню первой годовщины смерти М.А. В статье широко освещена научная деятельность покойного, дано его жизнеописание, печатные труды по зоологии и другим отраслям науки. В последние годы М.А. Фирсов занимал должность заведующего Харбинской зоологической экспериментальной станцией института Далу и за это время сделал много интересных и ценных наблюдений над жизнью диких животных в неволе. Часть этих трудов напечатана» (Сноска: «Заря. Ежедневная демократическая газета» (Харбин). – 1942. – 19 ноября (№ 309).

«Характерной чертой Михаила Аркадьевича была его особенная привязанность к животному миру; он любил животных и умел к ним подойти, за что последние отвечали ему доверием. Будучи большим любителем природы, он наблюдал среди ее красот дорогой ему мир зверей и птиц.

Михаил Аркадьевич носил в себе воспоминания интересной эпохи, свидетелем которой он был и о которой умел прекрасно рассказывать в кругу своих знакомых, нередко выступая как тонкий юморист. С его смертью мы потеряли не только большого специалиста по звероводству, талантливого таксидермиста и любителя природы и животного царства, но и человека редкой духовной культуры, прекрасного семьянина, товарища, чутко относящегося ко всем нуждам своих коллег, друзей и знакомых. Да будет ему маньчжурская земля пухом» (Жернаков, 1945).

Таким образом, если положено судить о человеке по его делам, то имя М.А.Фирсова должно занять подобающее ему место среди отечественных зоологов. В качестве приложения к статье размещаем, как редкое издание, репринт статьи о качурке китайской, хранящийся также в Музее русской культуры в г. Сан-Франциско.

В заключение считаем приятным долгом поблагодарить за оказанное содействие: А.А. Хисамутдинова (Владивосток) и Музей русской культуры в г. Сан-

Франциско и лично председателя правления музея Н.А.Корецкого за возмож-

ность поработать с неописанными коллекциями и любезное разрешение публика-

ции архивных материалов и фотографий.

Литература.

Жернаков В.Н. Памяти Михаила Аркадьевича Фирсова // Известия Клуба естествознания и географии ХСМЛ. Зоология. Вып.1 Харбин, 1945. - С. 7-9

Поправко Е.А. Музееведение. Глава 2. 3. История музейного дела в Приморском крае - http://abc.vvsu.ru/Books/muzeebed/default.asp

Фирсов М.А. 1908. Памятка боевой службы 36-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Для стрелков. Изд. 2-е. Владивосток. 83 с. с илл.

Фирсов М.А. 1927. Промышленное разведение лисиц. - Владивосток, 1927. - Вып. 1 (Май) Зоолог, питомника Владивост. отд. Гос. Геогр. о-ва. С. 4.»

Фирсов М.А. 1928. Краткая инструкция по ловле живьем зверей и птиц, содержания их и транспортировке. Владивосток, 1928. 17 с. с ил (Примор. зоопитомник. Вып. 2).

Фирсов М. А. 1928. Качурка китайская (Oceanodroma monorchis, Swinhoe) в окрестностях Владивостока. // Зап. Владивост. отд. РГО (ОИАК). - Т. 1. - С. 71-73.

Фирсов М.А. 1934. В Великом Харбине должен быть организован зоологический парк. «Ежегодник Клуба Естествознания и Географии ХСМЛ». Том I—1933. Харбин. 1934. Стр. 183—185.

Фирсов М.А. 1936. «Разведение диких зверей в С. Маньчжурии». «Report of the Manchuria Research Institute», No. 1. Стр. 1—4 (на яп. яз.). Харбин. 1936.

Фирсов М.А. 1936. «Значение пантов в промышленности и в китайской медицине». «Report of the Manchuria Research Institute, No. 1. Стр. 5—18. Харбин. 1936. (на яп. яз).

Фирсов М.А. 1936 «Промышленное разведение колонков». Газета «Гун-Бао». № 3241. Харбин. 6 декабря 1936 г.

Фирсов М.А. 1937 «Влияние пантов на человеческий организм и его омолаживание». «Bulletin of the Institute of Scientific Research». Manchoukuo. Vol. 1, No. 2, Hsinking. 1937. Стр. 107—109. (на яп. яз).

Фирсов М.А.1945. Промышленное разведение пятнистых оленей в Северной Маньчжурии. Харбин: 1-9 (Отд. отт.).

Хисамутдинов А.А. 2004. Общество изучения Амурского края: события и люди. Ч. I: Монография. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС. - 276 с.

Опудликовано: ISSN 0869-4362

Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 612: 2051-2061