В конце 1940-х гг. в здании Зоологического музея МГУ на улице Герцена, где размещался биологический факультет, можно было наблюдать странное зрелище: через вестибюль музея, украшенный полотнами Ватагина и наполненный шумной толпой первокурсников, молча и отрешенно проходил человек, точно сошедший с полотен Самокиша или Степанова: нахмуренное горбоносое лицо под лохматой шапкой-папахой, седые усы с «подусником», черная рубаха со стоячим воротником, перепоясанная тонким серебряным кавказским поясом, хромовые мягкие сапоги с приспущенными голенищами. Под изумленными взорами студентов человек этот проходил к лестнице и поднимался на самый верх, где размещался кабинет профессора С.И. Огнева. И мало кто из студентов знал, что человек этот - граф Н.А. Бобринский, потомок одного из внебрачных сыновей императрицы Екатерины Второй, замечательный российский зоолог.
Николай Алексеевич Бобринский относится к числу тех немногих орнитологов первой половины XX в., для которых изучение птиц проходило на фоне бурного развития зоогеографии одновременно с другими группами животных. В этом смысле его можно считать не только орнитологом и зоогеографом, но и териологом, и энтомологом, и даже ихтиологом. Другим его увлечением была педагогическая деятельность. Николай написал несколько учебников для высшей школы, постоянно их дорабатывал и в конце концов довел до такого совершенства, что они не утратили актуальность и в наше время. Среди них — курс зоологии позвоночных для ВУЗов (совместно с Б.С. Матвеевым и А.Г. Банниковым), вузовский курс географии и ряд других.
Как зоолог Н.А. Бобринский был знатоком фауны Средней Азии и много сделал для её изучения. Своим фаунистическим исследованиям и вообще изучению региональных фаун он придавал исключительное значение, считая, что фаунистика заслуживает статуса самостоятельной науки — «фаунологии». Проработав много лет в среднеазиатских ВУЗах, он подготовил группу учеников, успешно продолживших его работы в области зоогеографии Средней Азии и Казахстана. Широкую известность приобрели научно-популярные книги Н.А. Бобринского, среди них выдержавшая несколько изданий «Животный мир и природа СССР», где в доступной форме излагалась зоогеография нашей страны в зависимости от ландшафтно-географических условий. Птицы, с которых он начинал свою научную деятельность, на всю жизнь стали любимой группой Николая Алексеевича, занимая приоритетное место во всех его зоогеографических обобщениях и учебниках.
Николай Алексеевич Бобринский был коренным москвичом. Он родился 30 марта 1890 г., учился в московской гимназии Поливанова (1899-1904), а затем, в 1908 г., поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Характерно, что экзамены на аттестат зрелости он сдавал экстерном в Тульской гимназии. Таким образом, Тульская земля в конце XIX — начале XX в. сыграла важную роль не только в жизни М.А. Мензбира и П.П. Сушкина, уроженцами которой они были, но и Николая Алексеевича Бобринского.
В Московском университете Николай Алексеевич проявил интерес к птицам и зоогеографии, т.е. сразу же начал работать под руководством М.А. Мензбира и его сотрудников. Уже в студенческие годы он проявил большую склонность к научной работе, совершив в 1911-1912 гг. экспедиционную поездку с орнитологическими целями в Армению на низменные равнины, окружающие Большой и Малый Арарат. По результатам поездки были опубликованы две большие орнитологические статьи в Известиях Кавказского музея (Тифлис) в 1916 г. Учёба шла успешно, в 1914 г. Николай Алексеевич успел совершить (до начала войны) экспедицию в горную Бухару вместе с почвоведами, в чем ему посодействовал М.А. Мензбир. Но с начала войны Н.А. Бобринский в качестве вольноопределяющегося поступает на службу в армию и проводит всю войну в кавалерийской части, действующей на разных фронтах.
После окончания войны и сдачи государственных экзаменов при Московском университете Н.А. Бобринский поступает в Дарвиновский музей, где он работает до 1920 г. уже в качестве сотрудника Московского университета, в состав которого музей вскоре передается. Здесь начинается его многолетняя дружба с основателем музея - Александром Федоровичем Котсом.
В 1920 г. Н.А. Бобринский едет в Среднюю Азию в качестве преподавателя вновь созданного в г. Ташкенте Туркестанского (Среднеазиатского) университета. Вместе с ним едут и другие преподаватели Московского университета, создавшие высококвалифицированное профессорское ядро нового, первого в Средней Азии ВУЗа. Начался среднеазиатский период в жизни Николая Алексеевича, прерываемый выездами на несколько дней в Москву и новыми возвращениями, длительными интересными экспедициями. Здесь он тесно сближается с Д.Н. Кашкаровым, вместе с которым в 1921 г. совершает экспедицию на р. Угаму. Однако первый среднеазиатский «выезд» был недолгим, и в 1922 г. Николай Алексеевич возвращается в Московский университет, где работает до 1934 г., после чего опять выезжает в Среднеазиатский университет на три года, уже в качестве заведующего кафедрой зоологии позвоночных. Работая в Московском университете, Николай Алексеевич в 1925 г. совершает экспедицию на оз. Сары-Челек и на Чаткальский хребет, а в 1933 г. - в Северный Казахстан.
В этот период его научная и педагогическая деятельность приобретает широкие масштабы. Научные интересы Николая Алексеевича как ученика М.А. Мензбира сосредоточиваются на зоогеографии Средней Азии. Он не оставляет без внимания всю фауну позвоночных, однако особенно много занимается птицами, летучими мышами, змеями, публикует определители по охотничьим зверям и птицам, пишет монографии по суркам и диким кошкам. Выходят из печати его теоретические работы по зоогеографии, например «Зоогеография и эволюция» (1927), по истории изучения среднеазиатских птиц (1922), по систематике различных групп позвоночных животных. Публикуется биография Н.А. Зарудного (1923).
Педагогическая деятельность Николая Алексеевича в предвоенные годы сопровождается публикацией учебных пособий и учебников по анатомии (1932), зоологии для педвузов (1935), руководств по сбору материала (1937) и т.д. Он читает лекции в Московском и Среднеазиатском университетах, руководит дипломными работами студентов.
Вернувшись в 1936 г. в Москву после трехлетней работы в Среднеазиатском университете, Николай Алексеевич работает в различных вузах и учреждениях, интенсивно занимаясь обработкой собственных материалов и публикацией учебников для университетов и педагогических институтов.
В трудные годы Отечественной войны Н.А. Бобринский совместно с А.П. Кузякиным и Б.А. Кузнецовым опубликовал капитальную сводку - «Определитель млекопитающих СССР» (1944). Это был не только фундаментальный определитель, справочник, учебное пособие, это было в равной степени и оригинальное научное исследование. В нем предложен и разработан метод дифференцированного (точечного) изображения ареалов животных. Определитель был переиздан в 1966 г. И в наши дни он служит одним из основных пособий по систематике млекопитающих.
Широкую известность и высокую оценку специалистов - ботаников, зоологов, географов, ландшафтоведов - получила книга Николая Алексеевича «Животный мир и природа СССР» (1948), переиздававшаяся несколько раз (1960, 1965, 1974). Н.А. Бобринский был одним из ведущих авторов университетского «Курса зоологии», выдержавшего семь изданий, по которому студенты вузов учатся и в наши дни.
Большим вкладом в развитие отечественной зоологии стали неоднократно издававшиеся учебники по зоогеографии, и среди них «Курс зоогеографии» (1951), используемый студентами и сегодня. В течение нескольких десятилетий эта книга была одним из лучших учебников по зоогеографии для высшей школы. В ней Николай Алексеевич обобщил большой собственный опыт и опыт многих поколений отечественных зоологов по изучению и реконструкции истории фауны Палеарктики и отдельных ее регионов. Работы Николая Алексеевича в значительной мере заложили новые принципы зонального описания, характеристики происхождения, истории и состава фаун. В наши дни эти принципы не только приобрели общее признание, но и широко вошли в методологию многих сопредельных с зоологией наук о природе (географию, ландшафтоведение, геоботанику и т. д.).
В 1943 г. за плодотворную научную и педагогическую деятельность Н.А. Бобринскому присуждается докторская степень без защиты диссертации. Он опять возвращается к биографии Н.А. Зарудного, пишет научно-популярные книги.
Последние годы жизни Николая Алексеевича омрачаются тяжелой болезнью, приковавшей его к постели. Он мужественно переносит страдания. В 1964 г. обрывается жизнь одного из наиболее ярких «мензбировцев», представителей московской школы орнитологов и зоогеографов первой половины XX в.
В.Д. Ильичёв, А.К. Сагитов
***
Воспоминания сына Николая Алексеевича - Николая Николаевича Бобринского
Николай Алексеевич Бобринский принадлежал к известной графской фамилии, возводящей свой род к Алексею, внебрачному сыну Екатерины Великой и графа Григория Орлова. Алексей родился в Зимнем дворце во время царствования Петра III. Царь Петр ненавидел свою жену Екатерину - приходилось соблюдать большую осторожность. В этих условиях конфидент Екатерины, дворцовый служитель Шкурин, поджег дом. Император отправился тушить пожар, и Екатерина смогла благополучно разрешиться от бремени. Младенца завернули в бобровую шубу, немедленно вынесли из дворца и увезли в дальнее имение, где воспитывали как племянника того же служителя Шкурина. После воцарения Екатерины младенец Алексей превратился в значительную политическую фигуру. При дворе его звали Романовым, а во время болезни цесаревича Павла даже прочили в наследники престола. Когда Алексею было два года, императрица купила для него имение Бобрики в Тульской губернии. В отроческом возрасте Алексей был отправлен на учение в Лейпциг, потом привезен в Петербург и зачислен в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Именно в это время за ним была закреплена фамилия Бобринского, по названию имения Бобрики. По окончании корпуса Бобринский был отправлен в заграничное путешествие, во время которого наделал карточных долгов на миллионы рублей. Недовольная этим императрица отправила его в Остзейский край, как в почетную ссылку.
Павел сразу по своем восшествии на престол вызвал Бобринского в Петербург, присвоил ему графский титул и выделил обширные недвижимости, в сенате открыто объявил Бобринского своим братом и представил его как родственника членам императорской фамилии. Однако это устное признание не было распространено на потомков первого Бобринского, которые именовались родственниками Романовых лишь в приватной обстановке.
Из Бобринских вышли министры и генерал-губернаторы, члены Государственного Совета и Государственной Думы, столичные предводители дворянства и придворные сановники, а также богачи-сахарозаводчики и строители железных дорог. Из непосредственных предков Николая Алексеевича следует упомянуть его деда Алексея Павловича, министра путей сообщения при Александре II, много сделавшего для удешевления железнодорожного строительства. Замечательной деятельницей была также мать Николая Алексеевича Варвара Николаевна, урожденная Львова. Она известна устройством дешевых гостиниц и столовых для бедных людей, приезжавших в Москву. Равным образом она много сделала для закрытия печально знаменитого Хитрова рынка. Кроме того, она устраивала за малую цену заграничные поездки для провинциальных учителей. Истратив значительную часть своего состояния на благотворительные цели, Варвара Николаевна говорила своим детям: «Ни на какое наследство не рассчитывайте, работайте!»
Николай Алексеевич родился в Москве, в доме на углу Смоленского бульвара и Неопалимовского переулка, учился в Поливановской гимназии, затем на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета. С самого начала Первой мировой войны поступил вольноопределяющимся в Изюмский гусарский полк, заслужил два солдатских Георгия и вскоре был произведен в офицеры. Осенью 1914 г. перевелся в Татарский полк Дикой дивизии, через некоторое время после этого был награжден Золотым Георгиевским оружием. В 1916 г. получил ранение в живот, чудом остался жив, по излечении снова вступил в строй. Дослужился до ротмистра. Во время октябрьских событий 1917 г. находился в Москве. В боях участия не принимал, не желая сражаться за «мерзавца» Керенского. Под грохот канонады Николай Алексеевич у себя в квартире готовился к государственным экзаменам, которые вскоре и сдал.
В 1919 г. женился на Марии Алексеевне Челищевой, происходившей из немецких курфюрстов знаменитого рода Вельфов. Это было время военного коммунизма, повсюду происходили аресты. Мария Алексеевна, стремясь спасти мужа от большевистских репрессий, уговорила его поехать в Ташкент, где как раз организовывался Среднеазиатский государственный университет. В Средней Азии Бобринские прожили около двух лет и вернулись в Москву уже после наступления нэпа, когда аресты прекратились. Николай Алексеевич стал работать доцентом Московского университета. В 1934 г. началась новая волна арестов, и предусмотрительная Мария Алексеевна снова убедила мужа уехать в Среднюю Азию. В Ташкенте Николай Алексеевич стал профессором и заведующим кафедрой зоологии позвоночных Среднеазиатского государственного университета. Страшный 1937 г. Бобринские провели в Ташкенте. Волна репрессий докатилась до Средней Азии в ослабленном виде. Николая Алексеевича уволили из САГУ, но дело этим и ограничилось. Он вернулся в Москву, когда план по арестам был уже перевыполнен.
В конце 30-х - начале 40-х гг. Николай Алексеевич был профессором Московского университета. Как только началась Великая Отечественная война, Николай Алексеевич подал заявление о вступлении в армию добровольцем, но не был взят по возрасту. Вместо этого он принял живейшее участие в противовоздушной обороне Москвы.
Николай Алексеевич был человеком очень определенных понятий и жил по раз и навсегда установленной схеме. У него находились указания на все случаи жизни - что и в каких обстоятельствах делать безусловно должно, что нежелательно, что безусловно недопустимо. Например, отрекаться от Бога безусловно недопустимо, а вот в храм можно и не ходить. Рассказывать фривольные анекдоты о духовенстве допустимо, хотя, может быть, и не вполне желательно. Царю, пока он был на Руси, нужно было безусловно повиноваться, как генералу, но видеть в царе нечто священное необязательно, можно его и покритиковать.
Жена безусловно должна быть верна мужу, иначе это просто уже и не жена, и её надо оставить. Мужу безусловно необходимо уважать жену, а вот сохранять ей верность только весьма желательно. Муж ни в коем случае не должен лгать жене, также и жена мужу. Честное слово надо соблюдать, особенно если оно дано отцу, матери, жене, мужу. Родители могут приказывать детям, дети не могут приказывать родителям. Но если отец недостойно относится к своей жене, то их сын может требовать от отца, чтобы тот изменил свое отношение. Дети должны жениться и выходить замуж только с разрешения родителей. Николай Алексеевич считал, что служить в Красной Армии в то время, когда она воевала против белых, совершенно недопустимо. Поэтому он успешно симулировал ишиас и получил белый билет. Николай Алексеевич был убежден, что большевики - негодяи, но, оказавшись в их власти, считал допустимым до известной степени сотрудничать с ними. Так, он, в частности, находил возможным говорить на лекциях, что «мир не создан божеством», а вот имени истинного Бога при этом никогда не употреблял.
Однако, разумеется, Николаю Алексеевичу не всегда и не все удавалось предусмотреть. Таких случаев он не любил и поначалу при этом несколько терялся. Но в дальнейшем ему почти всегда удавалось все-таки найти где-нибудь в дальнем углу сознания какие-то указания насчет неясного случая, и все опять становилось на свои места.
Николай Алексеевич был, несомненно, человеком толстовского склада, твердо стоявший на земле и лишь иногда обращавший свой взгляд на небо. По словам жены, он ей часто напоминал то Николая Ростова, то Вронского. Николай Алексеевич был англоманом и аристократом петербургского толка, посмеивался над московским дворянским сюсюкающим произношением. Всю жизнь был тружеником и не терпел праздности. Со времени своей службы в Дикой дивизии всегда ходил в папахе.
Умер Николай Алексеевич в Москве в возрасте 74 лет, похоронен на Востряковском кладбище.
