Весна – горячая пора во всех смыслах! Особенно это касается студенческой жизни. Тут тебе и учеба, и любовь, и студенческий фестиваль «Весна», и начало поры бесконечных субботников, дающих возможность (при правильной организации) и побывать на свежем воздухе, и физически размяться, и ощутить удовлетворение от того, что сделали что-то полезное.
Вот и на этот раз Дирекция особо охраняемых природных территорий области пригласила нас на субботник в легендарный Северный лес, по поводу которого несколько лет подряд в городе кипели нешуточные страсти. Но здесь я отсылаю интересующихся читателей к соответствующим материалам.
На место сбора в одном из спальных районов Воронежа я прибываю где-то за двадцать минут да назначенного времени. Но студенты уже меня ожидают. Время коротаем, обсуждая вчерашний концерт студенческой «Весны». Разнообразие в ожидание внёс какой-то с утра уже вдребезги пьяный абориген, пытавшийся втянуть нас в беседу. «А ты профессор?» - спросил меня туземец. «А что, не похож?» - по-одесски отвечаю вопросом на вопрос. «Видал я таких…» - глубокомысленно произнес абориген, а потом продолжил цитатой из Библии: «Каждому воздастся по делам его!». «Ступай отсюда, братец!» - начинаю терять терпение. Абориген делает несколько шагов в сторону, и уже на прощание изрекает: «Я в другом мире жил!», после чего удаляется нетвердой походкой.
Вскоре к нас присоединяется человек двадцать старшеклассников из «Волонтеров Воронежа». Организаторы субботника ведут нас по прямой на другой конец леса. По дороге внимание молодежи привлекает белка, едва начавшая менять свою зимнюю шубку на летний наряд. Молодые люди издают восторженные возгласы, кто-то пытается фотографировать.
Наконец приходим на место проведения субботника. Нас ожидает небольшой грузовик и несколько сотрудников Дирекции ООПТ. Нам выдают перчатки и мешки разных цветов под разные виды мусора. Но сначала наше внимание привлекла горка из небольших сосенок. По сохранившимся биркам и остаткам упаковки догадываемся, что это остатки нераспроданного на Новый год товара, который продавцы, ничтоже сумняшеся, выкинули в ближайший лес. Быстро закидываем сосенки в кузов грузовика, потом разбираем мешки и расходимся.
Нельзя сказать, чтобы в лесу было очень уж много мусора. Тот, что был, сосредотачивался вокруг облюбованных аборигенами «мест отдыха» и вдоль дороги. Мы быстро соображаем, что бегать с одним мешком за каждым полиэтиленовым пакетом по лесу явно нерационально, поэтому берем с собой сразу по несколько мешков и разбиваемся на пары. Таким образом, пока один из пары несет наполненный мешок к грузовику, второй не простаивает и продолжает работать. А рассредоточение парами на довольно большую площадь позволяет одновременно и быстро собрать значительное количество мусора. Результаты нашего рационалистического подхода сказываются быстро. Буквально каждые несколько минут кто-нибудь из нашей группы (всего нас было 6 человек) подносит к грузовику наполненный мешок. «Да вы прямо ударники!» - полу-восхищенно, полу-завистливо восклицает учительница, руководительница группы «Волонтеров Воронежа».
Среди мусора, состоящего в основном из кусков полиэтилена непонятного происхождения и стеклянных бутылок (пластиковых ПЭТ-бутылок было на удивление мало), попадались и крупногабаритные предметы – сиденье из автомобильного салона, автомобильные шины (явно где-то поблизости находился какой-нибудь шиномонтаж!), обод от люка стиральной машины. Все это приходилось тащить отдельно и складывать в отдельную кучу.
Примерно через полтора часа работы грузовичок уже стоит с наполненным кузовом. Ждем нескольких задержавшихся и, по-видимому, слегка заплутавших в лесу участников мероприятия, после чего делаем коллективный снимок и расходимся. На обратном пути к остановке замечаю пару сорок, возящихся возле явно свежепостроенного гнезда и одновременно оглашающих окрестности своим оживленным треском.
Выводы по мероприятию
1. В целом за последние шесть лет захламленность пригородных лесов Воронежа явно снизилась. Налицо некоторое (хотя и явно меньшее, чем бы нам хотелось) повышение экологической культуры народонаселения. Возможно, сказались и усилия властей и экоактивистов по организации переработки вторичного сырья.
2. Уборка свалок «диффузного» (по классификации «Гринпис») типа весьма трудоемко и требует определенных навыков в организации подобных мероприятий. Кажется, на этот раз нам удалось найти довольно рациональный способ уборки подобных мест захламления.
Вот и подошло горячее время студенческой «Весны». Так получилось, что вследствие пандемии и ряда личных причин мне несколько лет не удавалось посетить эти столь любимые мною мероприятия. И вот теперь через четыре года (после неоднократных напоминаний со стороны студентов) я, что называется, соблаговолил…
Здесь позволю себе небольшое историческое отступление. На студенческие концерты я хожу уже 28 лет и за это время в развитии студенческого творчества в ВГПУ можно выделить несколько периодов. До 2005 года ваш покорный слуга на этих концертах живот надрывал от смеха. Они действительно были молодежными, искрометными, поднимающими актуальные проблемы жизни как студенчества, так и страны в целом. Потом наступил некоторый спад. Студенческие концерты представляли собой мало связанные друг с другом номера, из которых часть были хорошими, часть не очень, но в целом молодежный огонёк в них явно попритушился. С 2014 года начался возврат к старым традициям студенческой самодеятельности. Вновь на сцене заискрился молодежный юмор, вновь студенты стали шутить и о себе, и о своем вузе, и о жизни в целом. В эту канву органично вписывались и номера по патриотической тематике. Потом грянула пандемия ковида, и вот теперь… Теперь мне было интересно знать, как изменились студенческие концерты за четыре последних года.
По ряду намеков я подумал, что в связи с предстоящим празднованием 80-летия Великой Победы концерт будет иметь патриотическую направленность, где большое место будет уделено военной тематике. Мне здесь вспомнился концерт 40-летней давности, в котором автор этих строк принимал участие, будучи первокурсником биофака ВГУ. Тогда, явно рассчитывая на высокие оценки, концерт изобиловал патриотическими песнями, номерами классической музыки, а сам автор этих строк принимал участие в литературно-музыкальной композиции, посвященной поэту В. Кубаневу. Помню, мы тогда заняли даже какое-то высокое место, но неприятный осадок на душе остался. Признаться, я и сейчас опасался, что в погоне за оценками и на этот раз студенческий концерт потеряет присущие ему живость, искрометность, гражданственность, актуальность поднимаемых в нем проблем. Сразу скажу, мои опасения не оправдались! Но … обо всем по порядку.
Ещё только войдя в зал, я сразу обратил внимание на стоящие на сцене ударные инструменты, лежащие на стульях гитары и баз-гитары, а в глубине маячил богато накрытый стол. Забегая вперед, замечу, что в данном концерте декорации менялись несколько раз. Похоже, сейчас им уделяется заметно большее внимание, чем лет десять назад, когда все декорации состояли, самое большее, из стола и нескольких стульев. А зачастую обходились и вовсе без них.
Но на этом нововведения не закончились. После исполнения гимна «Весны» и оглашения списка спонсоров (за которым последовала их реклама) и организаторов фестиваля началось представление жюри. Раньше оно состояло из представителей отдела ВВР и культоргов других факультетов. Теперь в жюри сидели профессиональные певцы, танцоры, хореографы, ведущие теле-шоу и т.д. и т.п.
Если честно, это был первый из посещенных мною концертов, на котором я даже не пытался отделить один номер от другого. Хорошо это или плохо, не берусь судить. Концерт начался с показа видеоролика, действие которого перетекло в зал. Сквозной сценарий представлял собой следующее действие. Группа друзей решает поехать поучаствовать в каком-то квесте, проходящем в глухой деревне, куда их доставляют на таинственном минивэне с ещё более таинственным водителем. В той деревне их радушно принимают, сажают за стол, а затем с ними начинают происходить какие-то странные вещи. Они встречаются со странными людьми, а затем друзья один за другим начинают исчезать. У меня создалось впечатление, что данный сценарий навеян просмотром какого-нибудь мистического сериала, которые сейчас обрели популярность у части современной молодежи.
Сквозной сценарий прерывался одной песней (в которой я не разобрал ни слова), чтением стихов и обилием танцев, которые представляли собой какую-то странную смесь из индийского, мистического и молодежно-тусовочного стиля. О качестве танцев, песен и стихов судить не берусь. Пусть уж тут выскажет своё авторитетное мнение жюри, состоящее из профессионалов. К этому стоит добавить, что в зале регулярно гасился свет, запускались дымовые спецэффекты, загорались дополнительные цветовые подсветки, а актеры периодически выходили в зал, где становились труднодоступными для глаз зрителей, сидящих в первых рядах. Все это создавало весьма специфическую атмосферу концерта, наверно, мною так и до конца и не понятую. Кстати, на танцовщицах были костюмы под стать стилю исполнения. От них отдавало какой-то таинственностью и даже мистицизмом.
Когда отгремели последние звуки концерта, автор, награжденный суровой головной болью, хотел перекреститься и выкрикнуть что-то типа «С нами – крестная сила!» или «Чур меня, чур, бесы!»
Общие выводы по концерту
1. Первоначальные опасения автора о том, что студенческую самодеятельность вновь загонят в какие-нибудь идеологические рамки не оправдались (чему можно было бы и порадоваться). Не такова современная молодежь, чтобы позволить себя куда-то там загнать!
2. О том, что может на данном этапе влиять на содержание студенческих концертов и чего ожидать в продолжение, я уже, честно говоря, не берусь и судить. Откуда взялась эта бесовщина? Может быть, это какое-то сиюминутное увлечение? Так это или нет, покажет время.
Набрал на клавиатуре название уже давно планируемой статьи и задумался. С одной стороны, сорок лет в экологическом (или как его раньше называли, природоохранном) движении дают мне для этого кое-какие основания, а с другой грызут сомнения. А имею ли право? А поймут ли меня?
Да и так ли уж ценен мой опыт и опыт моих сверстников? Ведь с того времени изменилось многое – люди, страна, мир… Один интернет с мобильной связью чего стоят! Но … мысли рвутся наружу и требуют своего публичного выражения. Итак, начнем, помолясь…
Обратимся сначала, как это и положено, к истории. В 60-е – 70-е гг. ушедшего века основной (если не единственной) формой молодежного экологического движения (хотя слово «экология» тогда ещё не было в ходу) были студенческие Дружины охраны природы. Они создавались на базе биофаков университетов и педагогических институтов, лесотехнических и сельскохозяйственных вузов. Т.е., членами Дружин были все-таки будущие профессионалы (пусть и неопытные). Узок был круг этих революционеров, были страшно далеки они от народа, как писал т. В.И. Ленин. Основной работой студенческих дружин была борьба с браконьерством. Сотни юношей и девушек, вооруженных одними удостоверениями общественных инспекторов, лезли под браконьерские пули, под ножи и остроги! Случались и жертвы среди студентов!
Со второй половины 70-х гг. начали проглядываться и другие направления работы студенческих дружин: научное (программа «Фауна»), борьба с промышленным и бытовым загрязнением, экологическое просвещение. Во второй половине 80-х эти направления, наряду с появившимися новыми (общественная деятельность, борьба с различными природоразрушительными проектами) стали выдвигаться на первый план, а борьба с браконьерством как-то постепенно ушла в тень.
В 90-е гг. произошел обвал не только экологического, но и всего общественного движения в стране, а с начала 2000-х началось его постепенное оживление. Число студенческих дружин стало расти, наряду с ними появлялись и другие формы молодежного экологического движения – различные экологические отряды, клубы, программы, проекты и т.д. «Шире стал круг революционеров, стала теснее их связь с народом». Занимались они примерно одним и тем же - экологическое просвещение, ликвидация незаконных свалок, уборка бытового мусора. Следует заметить, что к этому времени изменился и характер экологических проблем. Браконьерство приняло единичный характер ввиду его банальной невыгодности в большинстве случаев, промышленное загрязнение сменилось бытовым (в частности, пластиковым).
В 2010-х гг. в стране стало набирать силу волонтерское движение. В их числе были и эковолонтеры. Основными направлениями их работы стали уборка мусора с обязательным раздельным сбором, помощь особо охраняемым природным территориям, спасение попавших в беду животных. Среди экологических организаций были и однодневки, были и такие, что существуют не один год. На этом фоне старые студенческие Дружины охраны природы как-то затерялись и в массе своей прекратили своё существование, будучи замененными формами, больше соответствующими современным реалиям. Продолжают работать те Дружины, в деятельности которых просматривается определенный профессионализм. Некоторые Дружины занимаются мониторингом состояния особо охраняемых природных территорий, слежением за системой утилизации бытовых и промышленных отходов, выявлением и борьбой с экологическими правонарушениями (свалками, незаконными рубками), борьбой и прогнозированием вероятности лесных и травяных пожаров и т.д. Некоторые придерживаются традиционных направлений природоохранной деятельности – охрана хвойных насаждений в предновогодний период (операция «Ель»), борьба со сбором и продажей весенних раннецветущих растений (операция «Первоцвет»), борьба с незаконным отловом птиц (операция «Благовещенье – без жертв!»). Следует все-таки заметить, эти «традиционные» виды природоохранной деятельности были когда-то в изрядной степени обусловлены советским дефицитом, а к настоящему времени острота этих проблем заметно снизилась.
Сейчас среди студентов и старшеклассников, пожалуй, трудно найти хоть одного, кто бы хоть раз не принимал участия в какой-либо экологической акции, будь то субботник, семинар по охране малых водоёмов, посадка лесных культур, общественное мероприятие в защиту климата и т.д. и т.п.
Нельзя также не обратить внимание ещё на одно обстоятельство. В студенческих Дружинах охраны природы основная масса людей работала годами, зачастую принимая участие в работе дружины и после окончания вуза. Современные экологические волонтеры (сейчас даже появился новый термин «Волонтеры природы»), как правило, ограничиваются эпизодическим участием в различных акциях. Правда, эпизодическое участие в известной степени компенсируется массовостью таких акций. Хорошо это или плохо, я пока не знаю. Вероятно, сей факт придется принять как данность.
Какой из всего этого следует вывод? С одной стороны отрадно, что экологическое движение приняло массовый характер, охватывая тысячи людей «от Москвы до самых до окраин». С другой стороны, часто современному экологическому движению не хватает именно профессионализма и системности в работе, которые были столь характерны для советских студенческих Дружин охраны природы. Удастся ли всё это совместить, покажет время.
