Дневник доцента

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе.
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе.
На третье в ночь…

(А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»)

Новым годом под дождем и без снега нас уже не удивишь. После нескольких дней и ночей, когда температура не опускалась ниже пяти градусов выше ноля, наконец-то слегка подморозило. Лужи подернулись прозрачным ледком, а утром из-за причудливых лиловых туч выглянуло розовое солнце. Ранним январским утром на четвертый день после Нового года мы выходим из машины на окраине села Ерышовка, что на опушке знаменитого Шипова леса, который Петр I когда-то назвал «золотым кустом России». Целью нашей небольшой прогулки является проведение Рождественского учета птиц, который вот уже с 2008 года проходит под эгидой Союза охраны птиц России.
Впереди нас ждет двенадцатикилометровый маршрут. Машина уже ушла и мы, не спеша, оглядываемся. Вид причудливой формы облаков привлекает наше внимание, и мы хватаемся за фотоаппараты. Сделав несколько кадров, выступаем.
Наше внимание привлекают несколько свежих баннеров, установленных вдоль обочины. На одном из них были нарисованы стеклянная бутылка, раскрытая консервная банка и другой мусор, и надпись гласила «Не бросайте мусор!». Содержание другого баннера было более оригинальным. Там был изображен горящий лес, охотник с ружьем, а надпись гласила (далее цитирую дословно): «Стреляем зарядом с бумажным пыжом — лес от пожара не бережем!». Рядом стоял третий баннер с надписью «Охотничье хозяйство ООО «Шипов лес». Охота по путевкам» и указан телефон.
Тут мне вспомнилось, что Воронцовский лесхоз, в распоряжении которого находится Шипов лес, всегда был образцовым хозяйством и в голодные послевоенные годы давал 80 % бюджета области. В то время его директором был дед автора этих строк.
В той же Ерышовке мне вспомнилась другая история, когда мы проходили крайний дом. Здесь когда-то стоял дом нашего дальнего родственника Василия Алексеевича Белоглазова. Он был белогвардейским офицером и, как говорил позже про себя, «прошел все тюрьмы Советского Союза». С его именем связано одно лично мне запомнившееся обстоятельство. Уезжая в свою первую ссылку в Казахстан, Василий Алексеевич написал письмо своей невесте с просьбой приехать. Девушка колебалась. Связываться с ссыльным белым офицером в то время было небезопасно. И тогда инициативу на себя взяла её мама, происходящая из павловского купеческого рода. Она прямо сказала дочери: «Если бы у НЕГО было все в порядке, ты бы имела право отказать. А теперь это уже — твой долг! Ведь ЕМУ теперь помощь нужна! Езжай к нему!» Девушка поехала к своему будущему мужу, с которым прожила потом более сорока лет. Последние годы супруги жили и работали в Ерышовке: Василий Алексеевич — учителем физики, его жена — учительницей начальных классов.  
Приближаясь к Шипову лесу, мы обратили внимание на несколько вбитых кругом в землю кольев. Таким образом местные лесники огородили небольшие муравейники черных садовых муравьев, расположенные возле самой дороги, чтобы таким образом уменьшить вероятность их случайного разрушения.
Уже вступая в лес, бросаем взгляд на небо, картина на котором приобретает буквально феерические масштабы. Светло — сизеватая пелена покрылась белой рябью, а восходящее солнце придало всей этой картине золотистый оттенок. Зрелище воистину феерическое, и мы не удерживаемся, чтобы не сделать ещё несколько кадров.
Вступая под полог леса, мы первым делом обращаем внимание на свежие кабаньи порои. Данное наблюдение не могло нас не порадовать. Значит, после выкосившей почти все население диких свиней эпидемии африканской чумы их поголовье постепенно начинает восстанавливаться.
На опушке леса нас приветствует веселым щебетом стайка расписных, словно хохломские игрушки, щеглов. Им вторит пощелкивание поползней, ещё пока несмелые колокольчики больших синиц, писк пухляков и трельки лазоревок. Эти звуки сопровождали нас на протяжении всей прогулки.
Обращало на себя внимание сравнительно малое, по сравнению хотя бы с той же Воронежской Нагорной дубравой, число лесных санитаров дятлов. Это связано, скорей всего, с хорошим состоянием древостоя в результате своевременно проводимых санитарных рубок. По крайней мере, в наше поле зрения сухостойных деревьев не попало. Для Воронежской Нагорной дубравы это — обычное зрелище!
В одном месте до нашего уха долетело тревожное глухое карканье ворона. Спустя миг над нами проплыла огромная тень с длинными изогнутыми крыльями и светлым хвостом, в которой мы узнали орлана — белохвоста, вида из Красной книги Российской Федерации. Лет тридцать назад в нашей области было только одно гнездо этого царственного вида, но сейчас орлан — белохвост расселился довольно широко. Его можно встретить и над водными просторами «Воронежского моря», и над донскими плесами, и над степными рыбоводными прудами.
Пока мы двигаемся, до наших ушей периодически доносился звук бензопилы. Зима — время рубок, и сейчас, несмотря на новогодние каникулы, лесники не хотят терять время. Вдоль дороги нам часто попадались столбы с надписями, обозначающими номера кварталов и выделов, их лесоводственные характеристики и вид рубки. По тому, как всё это было оформлено, можно было заключить, что лесники здесь продолжают держать марку образцового лесхоза. Также обратило на себя внимание полное отсутствие мусора вдоль дороги, чем может похвастаться далеко не каждый тракт, соединяющий наши российские села.
Наше внимание также привлекли выходящие на асфальт грунтовые лесные дороги. Они полностью были разбиты и исковерканы тяжелыми лесовозными машинами, что говорило об интенсивных рубках в этом году. А что тут такого? Ведь паркет из Шипова дуба поставляется даже в страны Евросоюза, а там строго следят, чтобы закупаемая продукция производилась с соблюдением всех экологических нормативов.
На подходе к хутору Новенькому птичье население меняется. До нашего уха донесся крик сойки, карканье ворон. Потом нам попалась стайка свиристелей и несколько дроздов рябинников, обносивших несколько посаженных возле здания лесхоза деревьев рябины. Обратили не себя внимание разросшиеся кусты терновника, или сливы колючей, с темно-синими ягодами. Лично мне они показались безвкусными, но мои спутники охотно съели несколько штук.
По мере приближения к селу Воронцовка на обочине дорог стал попадаться мусор, причем целыми пакетами. Видно, что мусор выбрасывался специально на ходу машины. На одном из деревьев какой-то остряк закрепил коровий череп, хотя мы этого остроумия не оценили.
Выйдя в долину реки Осереди, автор не удержался, чтобы не сделать несколько панорамных кадров. В Воронцовке нас уже ждала машина. Мы не заставляем себя ждать, быстро грузимся и направляемся в Павловск.  

я!




Утро 1 января!!!

Зима, вроде бы лихо заявившая о себе обильными снегопадами и небольшими, но все-таки морозами, быстро выдохлась. С юга подул теплый ветер, атмосферное давление упало, зарядили дожди, быстро «съевшие» не только снежные сугробы, но и начавший было образовываться на Воронежском водохранилище лед.
В очередной выходной день начала декабря я спускаюсь по хорошо знакомой тропе, ведущей от Березовой Рощи на дно Ботанической балки. Картина за прошедшую неделю заметно изменилась. Туман окутал склоны и днище балки. Словно бы и не было снега, словно бы и не лежали тут ещё совсем недавно высокие сугробы! От снежного покрова остались лишь одни воспоминания, да несколько снежных «холмиков», собранных усердными дворниками на розовых клумбах, что разбиты на главной аллее парка.
Ещё на склоне балки замечаю снежного комарика — странное создание, ведущее необычный для насекомых образ жизни. Зимой меньше врагов – различных птиц, хищных и паразитических насекомых, и снежные комарики приспособились вести активный образ жизни при низких температурах. У них даже спаривание происходит прямо на поверхности снега. Во время брачного полета снежные комарики взлетают иногда на небольшую высоту над снегом, чтобы сейчас же снова опуститься на его поверхность.
Со стороны пруда доносится громкое кряканье. Обосновавшиеся здесь (похоже, что надолго) дикие утки кряквы сейчас важно разгуливают по вымощенным аллеям парка, временами издавая необычные для зимнего времени звуки. Им, похоже, тоже немало перепадает от человеческих щедрот, так что присоединяться к своим многочисленным собратьям, держащимся на водохранилище или уже отбывшим в теплые края утки явно не спешат.
Раздаются несмелые синичьи «колокольчики». Это пока ещё не та звонкая песня, которая огласит Центральный парк после Нового года, когда день станет заметно длинней. Такое впечатление, что синицы ещё только разминают голос и прочищают горло, чтобы загодя встретить приближающуюся весну.
Элементы весеннего поведения наблюдаются и у врановых. Грачи и вороны, периодически взлетая на вершины самых высоких деревьев, оглашают окрестности глухим карканьем. По громкости эти крики уступают таким же крикам, что мы будем слышать, начиная с середины января. Но выглядит всё это как своеобразная репетиция перед премьерой, до которой ещё далеко.
На устроенных в парке кормушках птиц относительно немного. Выложенные там семечки и кусочки белого хлеба и сала сейчас больше привлекают синиц, поползней и дятлов. На одной кормушке автор встретил сразу двух дятлов: большого и среднего пестрых, что-то сосредоточенно расклевывающих, а на соседней кормушке неторопливо обрабатывал кусок сала недавний новосел наших краев — сирийский дятел.
С вершин растущих возле Зеленого театра осокорей доносятся щебет чижей и басовитое посвистывание снегирей. Эти птицы словно бы презирают даровое угощение со стороны человека, отдавая предпочтение свои традиционных зимним кормам — семенам различных деревьев.
Возле старых конюшен, помимо их традиционных хозяев голубей, мне попалась пара галок. Образование пар у этих птиц обычно начинается после Нового года. Но, похоже, встреченные мною супруги явно решили поторопиться, воспользовавшись теплой погодой. Мне оставалось лишь погадать о том, где они устроят себе гнездо — в нишах ли под крышей конюшни или в дупле дерева, как их далекие предки. Пожелав парочке благополучно вывести птенцов в следующем году, неторопливо направляюсь к выхожу из парка.  

Дождливое утро конца ноября не предвещало чего-либо интересного. Ноябрь — вообще не самое лучше время для наблюдений, когда природа переходит в состояние, называемое «предзимьем», словно бы в полусне готовясь пережить самое суровое время года. Тем не менее, одеваю свою походную куртку, сапоги и направляюсь в парк «Динамо», неся в душе затаенную надежду на встречу с чем-то новым.
Первое, что донеслось до моего слуха, так это глуховатое карканье, перемежающееся резкими негромкими вскриками, чем-то напоминающими испуганный голос обнаженной купальщицы, которая внезапно обнаруживает, что за ней наблюдает особь противоположного пола.
Сделав несколько шагов по вымощенной главной аллее, обнаруживаю огромную стаю галок и грачей. Птицы ведут себя относительно тихо (что для них не совсем обычно), сосредоточенно перерывая подстилку из опавших листьев, которыми густо усеяно днище древней Ботанической балки. Временами отдельные птицы или небольшие группы срываются с места, перелетая шагов за сто в сторону и продолжая свое занятие. Подобное поведение позволило предположить, что в парке «Динамо» сделала короткую остановку стая явно не местная, а совершающая кочевки из отдаленных регионов. Значит, в этом году из-за теплой осени период осенних миграций врановых длится дольше обычного.
Среди огромной стаи прилетевших гостей горделиво вышагивали с пяток местных ворон. Они держались несколько обособленно, периодически издавая громкое карканье, словно бы показывая кто в этом парке хозяева. Тем не менее, враждебных действий и те и другие не предпринимали. Вороны словно бы показывали прилетевшим грачам и галкам, что, типа, мы разрешаем вам тут подкормиться и отдохнуть на вашем долгом пути, но помните, что мы тут хозяева!
Сходным образом вели себя и голуби. Эти глуповатые создания, держась возле конюшни, где они устраивают гнезда летом, в отличие от ворон, словно бы и не замечали огромного количества гостей, что-то подбирая на мокром асфальте.
Вообще, постоянные обитатели парка вели себя в основном так, словно появление такой огромной стаи их мало касалось. Невозмутимо перекликались между собой синицы и лазоревки, перелетали между деревьями, периодически опускаясь на землю и издавая резкие трескучие крики, сороки и сойки, ползали по стволам с характерным пощелкиваньем поползни, раздавался неторопливый стук дятлов.
С пруда вдруг донеслось характерное кряканье. Подойдя поближе, обнаруживаю группу диких уток крякв, неторопливо плывущих от противоположного берега. Их появление означало начало постепенного регулярного перемещения этих уток с окрестных водоемов и с верховий водохранилища на городские пруды. Здесь утки некоторое время будут кормиться вместе с голубями (для воронежцев кормление уток уже стало традиционным занятием в это время), а когда пруды подернуться льдом, большая часть птиц переместится ниже плотины водохранилища, где они и проведут всю зиму.
Уже покидая парк, я услышал характерный звук, доносящийся с вершины огромного осокоря и чем-то напоминающий звон игрушек на новогодней елке. Этот звук издавали эффектные птицы размером со скворца и украшенные характерными хохолками — свиристели. Появление этих северотаежных гостей означает скорое выпадение обильных снегопадов, за которым возможно (хотя уже далеко и не обязательно) установление устойчивого зимнего снегового покрова. Так что до скорой зимы, мои дорогие читатели! О том, какие изменения произойдут в нашей природе и, в частности, в нашем любимом Центральном парке, мы будем вас извещать!

О  проблеме создания «зеленого пояса» Воронежа на страницах этого блога уже писалось. Напомню, что у группы общественного контроля по проведению публичных слушаний о создании «зеленого пояса» г. Воронежа, куда входил и автор этих строк, вызвал немалое удивление (если не сказать больше!) вариант, предложенный Управлением лесного хозяйства. Из первоначально рассматриваемых 20 000 га осталось менее 1500. Остальные территории были исключены под предлогами, далекими от разумного объяснения. Так что вместо предполагаемого «пояса» нам предлагались какие-то отдельные куски материи, друг с другом даже не связанные.
На заседании упоминаемой выше группы общественного контроля даже стоял вопрос о голосовании на публичных слушаниях против предлагаемого варианта «зеленого пояса». Потом, правда, члены группы решили все-таки предлагаемый вариант поддержать в расчете на возможность его дальнейшего изменения в сторону увеличения.
На публичные слушания я пришел почти за час до начала и был немало удивлен, заметив возле Дома архитектора, где традиционно проводят подобные мероприятия, немалую толпу народа. А мы ещё сетовали, что народ у нас малоактивен! До меня доносились приглушенные разговоры:
- А где мы жить будем?
- А они думают, что в лесу.
Не скрою, услышанное меня насторожило, так как я уже имел дело с обманутыми дольщиками, публикой, далекой от вменяемости. Как показали дальнейшие события, мои опасения оказались не напрасными.
В зале, где проходили публичные слушания, было буквально «яблоку негде упасть». Около половины участников вообще стояли вдоль стен, и ещё не менее трети остались стоять в вестибюле. Тут же суетились корреспонденты нескольких телеканалов и журналисты ряда местных изданий. Чем вызван такой неожиданный для нас ажиотаж, мы вскоре узнали.
Слушания начались с выступления представителя Управления лесного хозяйства. После обычных слов о необходимости создания «зеленого пояса» и важности пригородных лесов (а кто в этом сомневался?) выступающая посетовала на невозможность «создания сплошного пояса», хотя причин тому не назвала.
Несколько последующих выступающих: профессор лесотехнического университета, несколько экологических активистов, председатель местного отделения Народного фронта, а также автор этих строк высказались за значительное расширение «зеленого пояса» и включение в него практически всех пригородных лесных массивов.
Предложение экологического активиста А. Саниева по включению в «зеленый пояс» ВСЕЙ Нагорной дубравы, а не отдельного участка в районе турбазы «Олимпик» почему-то не вызвало поддержки у Управления лесного хозяйства, так как, по их мнению, Нагорная дубрава и так имеет «более высокий статус».
Выступали и экологические активисты, в свое время отстоявшие от застройки такие зеленые массивы, как «Северный лес», «Яблоневый сад», «Парк Оптимистов», ныне намеченные к включению в «зеленый пояс». Все активисты также призывали к расширению «зеленого пояса».
Несколько не в тему было выступление представителя какого-то левобережного ТСЖ «Заячья поляна», предлагавшего передать в муниципальную собственность земли Лесфонда вокруг их коттеджного поселка, а то, типа, за теми лесами «плохо смотрят и в них плохо убирают». Примерно в том же духе высказался представитель аналогичного ТСЖ в Масловке. Как будто им кто-то мешает там убирать и вообще что-то делать!
Но настоящий ажиотаж вызвало выступление представителя какого-то жилищного кооператива в Медовке, чья территория попала в «зеленый пояс». Не скрою, что целесообразность включения этого участка в «зеленый пояс» и у нас ранее вызывало сомнения в то время, когда участки, казалось бы, прямо туда просящиеся, были Управлением лесного хозяйства проигнорированы.
Выступление медовского деятеля буквально «завело» зал. Все выступления тонули в выкриках и вое «медовцев», которые составляли, как оказалось, более половины зала. Именно их толпу я видел и их разговоры слышал, когда подходил к Дому архитектора.
История эта уходит корнями в «лихие 90-е», когда администрация Рамонского района незаконного продала под застройку земли Лесного фонда. А теперь построенные там коттеджи оказались в «зеленом поясе», вызывая небезосновательные опасения их владельцев.
Первый вопрос для голосования был за то, чтобы вывести медовский участок из планируемого «зеленого пояса». Естественно, за него проголосовало большинство. Но когда дело дошло до голосования за сам «зеленый пояс», разъяренную толпу уже было не остановить. Большинство проголосовало против создания «зеленого пояса», несмотря на уговоры и увещевания со стороны чиновников и экологических активистов.
Когда ликующие «медовцы» покинули зал, огорчению экологов и общественников не было предела. Группа экологических активистов возмущалась, почему «одна деревня решает судьбу миллионного города». По итогам было составлено обращения с требованием проведения новых слушаний, под которым подписался и автор этих строк. К чему это приведет, покажет время!

Выводы по итогам публичных слушаний:

Причиной провала идеи создания «зеленого пояса» Воронежа стала плохая организация как самих работ по проектированию «зеленого пояса», так и ошибки при проведении публичных слушаний. Автор уже писал, что в «зеленый пояс» были включены явно неподходящие участки (включая и злосчастный участок в Медовке), а многие лесные массивы, составляющие, как любят говорить, «легкие города», в «зеленый пояс» не попали. Это вызвало как недоумение экологов, так и недовольство владельцев собственности, попавшей в «зеленый пояс».
При проведении публичных слушаний также было допущено несколько ошибок: начиная от выбора явно неподходящего зала и заканчивая недостаточной информационной и организационной подготовкой. Надеюсь, что все выше написанное будет учтено при продолжении работ над созданием «зеленого пояса» Воронежа.
 

Пора золотой осени недолго держится в наших краях. Ударят первые заморозки, задует северный ветер, зарядят осенние дожди, и вчерашнее великолепие облетит за несколько дней, превратившись в огромный красновато-золотой ковер.
Разумеется, не все деревья облетают сразу и в одночасье. Первыми лишаются золотых украшений липы, тополя и ясени. Но ещё держится листва на большинстве кленов и дубов, а также щеголяют золотой хвоей выходцы из северотаежных лесов лиственницы. А растущие возле пруда в парке ивы как будто ещё не чувствуют приближения самого холодного время года, щеголяя ещё зеленой листвой, лишь слегка утратившей свои сочные летние краски.
Словно бы вызывающе держит себя ещё один выходец из дальних краев — дуб красный. С началом листопада местных пород листва на этом американском госте достигает максимальной яркости своей красновато-золотой окраски, а в нижней части кроны этого красивого дерева ещё можно видеть зеленые листья.
В глубине парка кусты бересклета бородавчатого демонстрируют свои эффектные красные напоминающие издали капельки крови четырехстворчатые плоды-коробочки, при раскрытии которых появляется оранжевое семя. Мы настолько привыкли к этим кустарникам, что считаем их исконно нашими, родными. А между тем они появились у нас сравнительно недавно. Бересклет бородавчатый имеет своей прародиной Сибирь, откуда распространился в Европейскую часть России не раньше XYII века.
Изменилось и птичье население парка. Можно услышать и характерный писк больших синиц, и пощелкиванье поползней, но в это время основной птичий фон парка составляют голуби и сойки. В течение лета несколько пар голубей скромно гнездились на здании конюшни, а теперь с началом листопада к ним присоединились их собратья из ближайших городских кварталов. На центральной аллее парка можно одновременно встретить стаи в несколько десятков «сизарей».
Крики соек в это время слышатся отовсюду. Нередко эти лесные красавицы держатся оживленными группами, перелетая от одного дерева к другому. Весь октябрь идут оживленные миграции соек. К тем птицам, что гнездились у нас, присоединились гости из северных районов.
В это время в парк нередко заглядывают пролетные ястреба — тетеревятники и перепелятники. Их чаще можно встретить возле Пионерской горы, где они охотятся на воробьев и синиц. Вглубь парка эти хищники залетают редко.
Появились в парке и другие зимние гости. Из-под мостика, что перекинут через текущий по днищу Ботанической балки ручей, слышно басовитое пощелкиванье крапивника — маленькой серо-коричневой птички с залихватски торчащим вверх хвостиком.
Из крон небольших туй доносится тихое попискиванье. Это скромно сообщает о своем прибытии на зимовку другая маленькая птичка скромной зеленовато — сероватой окраски и бросающей в глаза желтой бровью — королек.
С вершин самых высоких тополей слышен характерный крик «чи-жи», и в воздух взлетает стайка маленьких зеленоватых птичек с пестринами на груди — чижей. Иногда к таким стайкам присоединяются похожие на чижей чечетки — выходцы из северной тайги и лесотундры.
Уже покидая парк, автор услышал звуки, которые не перепутаешь ни с чем. Своим басовитым свистом «футь, футь» сообщают о своем прилете красавцы снегири. Прилет снегирей (они недаром получили такое название) сообщает о скором выпадении первого в наших краях снега.