Вот и пролетели новогодние праздники! Для кого-то предновогоднее время это череда увлекательной суеты и суматохи в предвкушении главного и любимого всеми праздниками, а для нас: волонтеров историко-экологического общества «Вантит», студентов дружины охраны природы педагогического университета, учителей, инженеров, предпринимателей и других людей, неравнодушных к судьбе последних уголков природы в нашем городе, предновогодний период - время тревог и беспокойства. Речь идет о сохранении уникальной коллекции хвойных пород, собранных в лесопарке Института лесной генетики. Очень уж много у нас охотников до дармовых «елочек»!
До 2011 года почти каждый предновогодний период не проходил без потерь. То в качестве «новогоднего подарка» срубят уникальный кипарисовик, то наломают ветвей на лжетсуге Мензиса, со смахнут макушку с прекрасной голубой ели. Просто не описать тех чувств, которые испытываешь, глядя на последствия человеческого варварства и скудоумия!
Стараниями сотрудников лесопаркового участка, возглавляемых настоящим энтузиастом и подвижником своего дела Геннадием Сидоровым, при помощи многочисленных волонтеров за последние три года удалось избежать серьезных потерь.
Прощаясь со своими товарищами по охране утром 31 декабря, автор этих строк испытывал двойственные чувства. С одной стороны мы были рады тому, что в очередной раз сумели сохранить уникальные посадки. С другой стороны подкрадывалось опасение, что прошла кабы не последняя наша операция «Ёлочка» (так ещё со времен моей студенческой природоохранной молодости назывался, если говорить сухим бумажным языком, «комплекс мер по сохранению насаждений хвойных пород в предновогодний период»).
Дело в том, что новое руководство Института лесной генетики почему-то вдруг решило «оптимизировать» (это слово в последние годы у автора этих строк вызывает однозначно негативную реакцию) структуру своего учреждения, ликвидировав лесопарковый участок! Соответственно был резко сокращен (и без того немногочисленный) штат сотрудников, отвечающих за лесные посадки! Типа, лес нам не нужен! Многочисленные посадки «хвойников» оказались брошенными на произвол судьбы!
Трудно понять, чем было вызвано такое, мягко скажем, непродуманное решение! Почему лесное научное учреждение так пренебрежительно отнеслось к лесу? В сочетании с ползущими по городу слухами о том, что территорию заповедного леса (а лесопарк Института лесной генетики имеет статус памятника природы) облюбовали очередные потенциальные застройщики (Боже, сколько раз это уже было после неоднократных обещаний властей не дать срубить ни одного дерева!) случившаяся «оптимизация» наводит на очень нехорошие подозрения!
Утром 31 декабря мы с Геннадием Сидоровым обходили территорию лесопарка.
- Серьезных потерь удалось избежать и на этот раз! – замечает Геннадий – Так что год можно считать неплохим! Но, боюсь, выехали мы на этот раз по инерции за счет предыдущих лет!
Геннадия я понимаю, как никто. Восемь лет он положил на то, чтобы наладить охрану хвойных (да и не только) насаждений. При нем питомник при лесопарковом участке стал образцовым научным и хозяйственным учреждением, снабжающим саженцами все уголки нашей области. Свежей зеленью радуют глаз посадки хвойных деревьев в лесопарке, заложенные Геннадием. И вот теперь все это может пойти прахом по прихоти (как бы это сказать помягче?) «оптимизаторов»!
Одевая на плечи рюкзак, куда были сложены нехитрые пожитки волонтера (спальный мешок, термос, фотоаппарат, бинокль) и покидая территорию лесопарка, где было проведено немало дней (я здесь наблюдал за птицами, изучал жизнь многочисленных муравьев, со студентами мы неоднократно посещали этот парк и охраняя «елочки», и проводя операцию «Первоцвет», и принимая участие в посадках леса) я ещё тешил себя надеждой, что разум возобладает. Должен же он, наконец, возобладать!
Зашла в парк подкормить своих мизераблей, окруженных сотнями уток (NB! в следующей жизни не селиться рядом с кряквами!). Из лысух за булкой подплыли лишь три оптимистки, прочие (20-30 in visu) смирились с утиной блокадой. Маневрируя и выжидая, все ж лысушек угостила – хлебом они не увлекаются, просто разнообразят меню 4-5 кусочками. (Читала, что черное оперение –признак горного происхождения вида; возможно, мои любимицы лысухи купались когда-то в горных озерах).3/4 лысухиного батона закономерно осели в шустрых кряквах. Второй батон – гусику. Кормить его не легче, чем лысух. Один ненасытный селезень приклеился к сироте как сиамский близнец, даже пастись предпочитает с гусем, а не с утками. Понял, умник, что гуся чаще угощают. После мороки с нерасторопными гусями-лысухами накормить пару селезней «инвалидов по крылу» - пустяк: старый вообще ловит в воздухе, как собака. Месяца три на озерце «собирается к югу» туча сизо-серебристых чаек. Несколько чаенышей освоили азы «альпийского нищенства». Угостила пару для собственного развлечения. От третьего батона отколупнулось еще поздним голубятам. А парк поднес мне новогодние подарки. Под кормушкой впервые увидела сойку-альбиноса ( опознала лишь в полете по голубоватым крыльями и противному голоску): голова, корпус, плечи – белые. Под корнями у другой кормушки тоже впервые заметила ласку (?) - маленькую и беззащитно белую (на фоне нынешней грязи). Если снег на наши тундры не падет, достанутся эти белоснежки, пожалуй, ястребам. Да и «ласточки апокалипсиса» ласку легко заклюют. А если снег падет, что будет щипать гусь, презирающий морковь и китайскую капусту? Шизофрения какая-то, а не честный моцион получается. Потому что зима отчасти.
Поездка в качестве эколога-эксперта подвернулась, как и многое в нашей жизни, случайно. Телефонный звонок, и вежливый мужской голос, назвавший себя Александром Владимировичем, предложил выступить в качестве третейского судьи в споре, возникшем на окраине города Калач-на-Дону, что в Волгоградской области.
Суть разыгравшегося спора была в том, что возле канализационной насосной станции был образован канализационный слив, откуда распространялись весьма ароматные запахи, вызвавшие бурную реакцию жителей ближайших домов. Те написали письмо в прокуратуру, последняя обратилась в суд. Мне предлагалось установить, представляет ли данный слив угрозу для окружающей среды и здоровья людей, и нет ли каких-либо нарушений в его эксплуатации.
Ночь в автобусе до Волгограда прошла довольно спокойно (я даже умудрился немного поспать!), если не считать одного из водителей – баламута и матерщинника, который всю дорогу ругал начальство и ещё кого-то, перемежая свою речь цветистыми выражениями.
В Волгоград мы прибыли где-то часа на полтора раньше намеченного срока, так что до условленного времени встречи у меня ещё оставалась возможность посмотреть на город, в котором я не был более тридцати лет.
Общее впечатление от прогулки было таково – некогда один из блистательных городов СССР, часто посещаемый иностранцами, в значительной степени утратил свой прежний лоск. Дело тут было вот в чем. Не говоря о том, что улицы в центре города далеко не блистали чистотой, несколько резало глаз обилие немецких пивных баров и японских ресторанов. Читатель вправе возразить: а где сейчас этого нет? Да, но то, что в других городах выглядело как своеобразная дань времени, в городе – хранителе воинской славы смотрелось какой-то оскорбительной несуразностью. Так же как и обилие рекламных плакатов, на фоне которых терялись памятные знаки, обозначающие линию обороны Сталинграда.
И как, скажите мне, можно относиться к тому факту, что рядом с памятником на месте расстрела евреев – жителей Сталинграда красовался красочный рекламный щит какой-то косметической фирмы.
Одолеваемый невеселыми мыслями я поплелся в офис Федерального экспертного центра, где меня ждал Александр Владимирович. Быстро попив кофе с бутербродами, мы направились к месту, где разыгрался нешуточный спор на экологическую тематику, судьей в котором мне предстояло стать.
По дороге мне удалось ознакомиться с материалами дела. Общее впечатление было следующим: в эксплуатации канализационного слива просматривались явные нарушения (расположение ближе 300 метров от жилых домов, отсутствие твердого покрытия на подъездных путях), но к явным изменениям в окружающей среде они пока не привели (содержание всех веществ в сливах было в пределах нормы). На предыдущих заседаниях суда сотрудники канализационной насосной станции упирали по большей части на невозможность технического переноса станции, что связано с большими затратами и трудоемкостью.
Окрестности Волгограда не произвели особого впечатления. Плоская как стол степь (с которой мы уже столкнулись по время путешествия по низовьям Хопра) с чахлой растительностью и облепившими дорогу сооружениями, явно не претендующими на архитектурные изыски (промзоны, склады, казармы). Бросилось в глаза обилие казарм. На вопрос, откуда здесь столько воинских частей, Александр Владимирович небрежно бросил: «Понавыводили из Восточной Европы».
Сотрудники канализационной насосной станции встретили меня с явным недоверием и враждебностью. Почему-то они решили, что я приехал с ходу и без разговоров закрыть их предприятие. В их речи и действиях явно виделось сочетание страха, подобострастия и праведного гнева. Мне оставалось лишь заметить, что закрывать какое-либо предприятие не в моих полномочиях. Моя задача – устанавливать факты. Это несколько растопило недоверие сотрудников КНС.
На месте слива мы пробыли недолго. Было ясно, что нарушения, на которые указывали жители ближайших домов, «имеют место быть». Резкий запах фекалий чувствовался издалека. Оставалось лишь выяснить, имеют ли место изменения в окружающей среде. Для этого мы поехали к стоку, который выходил на поля орошения.
Здесь также стоял непередаваемый фекальный аромат. Взяв воду для дальнейших анализов, мы поспешили убраться восвояси. На мой вопрос: «На этих полях наверно полно всякой живности?...» бедный директор КНС с ходу высказался, что тут ничего нет, уж кому, как не ему охотнику это знать.
В конторе КНС мы взяли кое-какие проектные документы и вернулись в Волгоград. После сытного обеда в столовой Федерального экспертного центра я немного «посидел» в интернете с любезного разрешения Александра Владимировича, потом бегло посмотрел взятые на КНС документы. Очаровательная Леночка, секретарша Александра Владимировича, принесла мне сладкого кофе.
До автобуса на Воронеж оставалось ещё около двух часов. Несмотря на усталость решаю все-таки ещё немного побродить по городу. Вскоре я уже стою на набережной Волги, любуясь многочисленными стаями чаек. По направлению в противоположному берегу без единого взмаха крыльев пролетела старая знакомая – серая цапля. А ведь уже начало декабря!
Обратный путь я проделал, честно проспав всю дорогу. В Анне меня встретила сильная метель, а раннее воронежское утро показалось куда более холодным, чем вчерашний волгоградский вечер. Я приехал назад в зиму!
Споткнулась снова о Ярославну, которая «зегзицею незнаема рано кычет: «Полече, – рече, - зегзицею по Дунаеви, омочу бебрян рукав в Каяле реце». У этой «зегзицы» - гапакса из «Слова о полку Игореве» - два толкования: филологическое «кукушка» (в переводах с 19 в.) и биологическое «чибис» (Н. Шарлемань 1948). Оба подкреплены лексически: древнерус. «зегула», «зогзуля», «зогзица» для кукушки, а для чибиса Шарлемань нашел на Черниговщине «зегичку» и «зигзичку». «Чирикательные» паронимы есть и в современной орнитонимии: «че-че-тка» - «че-че-вица», «чи-ж»- «чи-бис» (интересно, чем руководствовался 200 лет назад В. Жуковский, переводя «зегзицу» чечеткой?). Голос чибиса, как и кукушки, считается жалобным (по записи так не показалось, а живых чибисов вижу только из транспорта). Главные аргументы против кукушки (в песне обычный символ одинокой женщины) - зрительный образ «омочу бобровый рукав в реке Каяле», указывающий на околоводную птицу, и нетипичное (для поэта) знание птиц автором "Слова". В других эпосах летают только «птицы войны» - орлы и вОроны, а этот любитель соколиной охоты в крошечное «Слово» втиснул (к соколам и вранам черным и «бусовим») гусей, лебедей, чернетей, дятлов, гоголей, галок, сорок и проч. соколиную добычу (чибис в нее хорошо вписывается). Еще прибавлю особое колыхание тупых крыльев чибиса, напоминающее плескания широкого старинного рукава. Словом, я - за «чибиса». Но его не втиснуть в перевод. Муж. род («чибис») не подходит к Ярославне, а эффект синонима «пигалица» будет скорее комическим (кто знает такую птицу!). Так что в сухом остатке победа, пожалуй, за кукушкой. Или за чайкой - вот уж кто "кычет" жалостно. Глянув в справочник (не летают ли кукушки над реками), покраснела за свою давнюю интерпретацию названия к/ф «Полет над гнездом кукушки»: «сuckoo ' s nest», оказывается, никакая не метафора: американские кукушки сами деток кормят.
Участие экологов в краеведческой конференции стало уже традиционным. В этом году экологи представили целых семь докладов, оставив позади своих главных соперников географов. Но дело было не только в количестве. Позволю себе привести перечень докладов с короткими аннотациями.
Алена Иванникова, Маргарита Шеховцова, Екатерина Сметанкина: «Отношение городской и сельской молодежи к экологическим проблемам». Девушки провели опросы в городских и сельских школах. Вопросы были самые разные. От «Какое место занимает природа в Вашей жизни?» до «Согласились бы Вы принимать участие в организации раздельного сбора мусора?». Надо сказать, что городская молодежь в целом отмечает для себя более важную роль природы в жизни, чем сельская. Вероятно, срабатывает «эффект обыденности». В то же время принять реальное участие в решение конкретных экологических задач в большей степени выразила желание молодежь сельских районов. Более глубокие причины такого кажущегося противоречия ещё предстоит выяснить.
Мария Бокова: «Состояние зеленых насаждений пгт Давыдовка». Работа, продолжающая серию подобных работ по изучению рукотворных зеленых насаждений нашей области – от областного центра до маленьких хуторков. Данные работы ведутся на нашей кафедре с 1999 года. Указан породный состав, санитарное состояние, пораженность древостоя вредителями и болезнями в пгт Давыдовка. Впереди предстоит ещё много работы, в основном связанной с обработкой материала и построением моделей.
Людмила Евтюхина, аспирант: «К вопросу о проектировании природно-экологического каркаса Воронежской области». Год назад Людмила делала доклад на подобной конференции, будучи студенткой. Тот доклад был посвящен оценке системы зеленых насаждений г. Эртиль. На этот раз ей предстоит куда более серьезная работа, связанная с разработкой экологических сетей в нашей области. Пожелаем ей в этом успеха!
Валерия Волосова: «История студенческого природоохранного движения в Воронеже». Лере не занимать опыта выступлений. За её спиной – доклады на конференциях самых различных уровней, включая областную экологическую, на которой краса и гордость нашей Дружины была избрана делегатом на Y Всероссийский съезд по охране окружающей среды. Сам доклад был посвящен не только краткому обзору истории студенческого природоохранного движения (начиная от основания ДОП ВГУ в 1972 году), но и оценке современной роли и перспектив студенческого природоохранного движения в Воронеже и в России в целом. Заслуживает внимания вывод о том, что современные студенческие ДОП лишь на 40 % (исходя из оценки принципов и методов работы) являются производными от ДОП советского периода. Остальные 60 % - принципы и методы работы западных эковолонтерских отрядов. Тем не менее, в сложившейся системе общественного природоохранного движения у студенческих ДОП есть своя «экологическая ниша», так что хоронить их ещё рано. Доклад вызвал интерес представителей Борисоглебского пединститута. Так что есть надежда на развитие студенческого природоохранного движения и создание студенческой ДОП в Борисоглебске.
Мария Артемьева: «История дополнительного экологического образования». Довольно обстоятельный обзор, сделанный студенткой 4 курса, делающей первые шаги на научном поприще. Автор перечисляет основные центры дополнительного экологического образования в нашей области, делает короткий обзор деятельности «отцов – основателей» воронежского дополнительного экологического образования – В.П. Паршикова и А.Ф. Заводченкова. В общем, хороший задел на будущее!
Ирина Мамонтова: «История массовых природоохранных акций в Воронеже». Обзор истории массовых акций, начиная от борьбы против ВАСТ, и заканчивая митингами против строительства в парке Оптимистов, антиникелевым движением и разгорающейся в приграничных с Украиной районах борьбой против намечающейся разработки сланцевого газа. Наряду с этим рассказывается об акциях созидательного типа «Сделаем!», «За возрождение воронежских лесов!». В заключение делается довольно смелый вывод о том, что массовые природоохранные акции – явление неизбежное, связанное с ростом экологического сознания. И какой характер оно примет – разрушительный или созидательный – во многом зависит от политики властей. Как и предыдущий доклад, хороший задел на будущее!
Яна Смольянинова: «В.М. Песков – воронежский экологический краевед». Доклад выполнен как часть разрабатываемой темы выпускной квалификационной работы «История воронежского экологического краеведения». Дается короткая биография нашего знаменитого земляка, приводится ряд малоизвестных фактов, связанных с деятельностью В.М. Пескова на воронежской земле. Как и предыдущие два доклада носит программный характер и является хорошим заделом на будущее.
Как общий вывод следует, что это было самое яркое представительство экологов на областной экологической конференции. Возможно, мы имеем дело с началом нового этапа в развитии студенческой научно-исследовательской работы на нашей кафедре, связанного с изучением истории бурно развивающегося в последние годы общественного экологического движения.
Заглянула пара экстремалов похвалиться дипломами о покорении Килиманджаро. Мои автоброды ухнули затем в туристские фантазии (с дерзкими планами утренней гимнастики с ближайшего понедельника), а мне вспомнился африканский сюжет, который «шебаркнул» по психике год назад, о парке Вирунга (http://www.geo.ru/ekologiya/pole-bitvy-virunga). Заглянула в сеть: не подстрелен ли и не сбежал ли в европейский кампус из своего экзотического ада Э. де Мерод? Жив –«ино еще побредем, попадья». Среди защитников животных активны сейчас два типа - спасатели и герои. Среди первых, мотивированных состраданием (накормить-приютить), больше женщин, собирательниц собак- кошек. Птицы в их поле зрения редко попадают, к тому же их нельзя приласкать, что важно для эмоционального контакта. Герои - более носители идеи сопротивления (ex officio или добровольно), если судить по объяснению своего стоицизма де Меродом («уехав, предам егерей-соратников») и слоганам типа «do or do not, there is no try». Этим уместнее защищать тигров и горилл: борец за права зябликов выглядит несолидно в чиновных и спонсорских кабинетах. Так что, если подумать, птицам остаются их надежные крылья и вуайеры - друзья «майских союзов». На «майский союз» наткнулась в циркулярах 1902 (инициатива по «защите птиц от истребления и вообще животных от жестокого обращения» распространялась из псковского Елизаветина). Почему-то объединять для воспитания «сострадательного отношения ко всем вообще безвредным животным» рекомендовалось (МНП) детей до 12 лет. Более впечатлительны или более склонны к разорению гнезд? А может, министерство смущал призрак либерализма в рядах старших гимназистов? Пока писала – на кормушке позавтракал молодой дубонос: 34 подсолнушка за один присест- за папу, маму и сестричку, которые его, сиротину, бросили.
На данном конкурсе мне пришлось присутствовать впервые. Короткая предыстория. Ежегодно студенты первых курсов представляют в рамках конкурса социальный проект. На основании результатов проекта, а также результатов других конкурсов (спортивного, КВН, «Что? Где? Когда?» и др.) выводится лучшая группа института.
На этот раз мне предстояло быть свидетелем завершающего этапа, включающего также ряд конкурсов, а также представление проекта, к которому у меня на этот раз был особый интерес, о чем читатели поймут позже.
К завершающему этапу конкурса из семи команд осталось всего четыре. Остальные не были «отсеяны» на основании «кубковой» системы (как я подумал сначала!), о просто сошли с дистанции, потеряв, что называется, всякий интерес. Печально, но факт! А одна команда явилась … в составе двух человек (причем один значительно опоздал).
На фоне участников команда ЕГФ выделялась своими голубыми свитерами. Даже невооруженным глазом было видно, что настроение девушек (где уж парней в педуниверситете напастись?) было весьма боевым. Желание бороться за победу отражалось и в азартном блеске прелестных глаз, и в разговорах, и в движениях. Уже в тот момент мне показалось, что они не могут не победить!
Завершающий этап начался с конкурса домашних заданий. Каждая команда должна была представить «визитку» своего факультета. Здесь каждый старался в силу своих способностей и фантазии.
Команда ЕГФ представила зажигательный номер на тему жизни учителей. Данный номер вызвал живейший интерес публики и жюри. Даже поступило предложение сделать на основе выступления агитационный видеоролик.
Другие факультеты смотрелись явно «бледней». Правда, факультет иностранных языков привлек внимание песней на французском языке. «Визитка» псих-педа мне, ей-Богу, не запомнилась. Понуро сидели представители ФФК. Половина их команды откровенно проспала и лишила таким образом своих товарищей всяких шансов на победу.
На выполнение следующего задания отводилось полчаса. За это время надо было обежать главный корпус и ответить на вопросы типа «Дата рождения ректора», «Количество банкоматов на территории вуза», «Количество кресел в актовом зале», «Количество турникетов на входе в корпус» и т.д. и т.п. При этом жюри умоляло участников вести себя по возможности тихо (в институте ещё шли занятия) и «не разнести весь корпус».
Надо сказать, что с выполнением данного задания ЕГФ справился быстрее всех и точно ответил на все вопросы. Девушки действовали быстро и в то же время четко и слаженно. У других факультетов в ответах встречались ошибки.
Следующий конкурс состоял в том, что команды должны были быстро дать характеристику студента-куратора. Здесь приводить подробности нет смысла. Все ответы были достаточно тривиальны и не содержали в себе ничего оригинального.
Наконец, наступила главная часть конкурса – представление проектов. Другие факультеты старались кто во что горазд, однако что-либо оригинального в их проектах я не заметил. Все их идеи по сути были продолжением учебных заданий. Гумфак рассказал о своей работе с малолетними правонарушителями, ФФК предложил идею создания танц-зала, псих-пед рассказал о своей работе со школьниками в плане профориентации.
Некоторый интерес представлял проект факультета иностранных языков. Идею проекта ребята подчерпнули в музее института. Они начали собирать материалы о ветеранах ВГПУ и представили брошюру воспоминаний бывшего начальника отдела кадров, работавшего в годы войны на уральских заводах, а позднее принимавшего участие в войне в Корее, где лично встречался с Кожедубом. Ребята также отметили, что многие ветераны неохотно шли на контакт, относясь к студентам с явным недоверием.
Наконец, наступила очередь ЕГФ. Этого выступления я ждал с нетерпением. Дело в том, что был наш первый пробный камень в рамках программы «Зеленые вузы России». Проект заключался в организации велопарковки возле ВГПУ.
Живописная презентация, пламенная речь выступающих, перемежающаяся стихами собственного сочинения – все это произвело впечатление и на публику и на жюри. На девушек градом посыпались вопросы. Они отвечали бойко, слаженно, смутившись только один раз при вопросе об источниках финансирования их проекта.
Неожиданные возражения возникли уже в кулуарной беседе.
- И как я буду на шпильках, в короткой юбке и при макияже на велосипеде ездить? - возмутилась коллега с кафедры психологии. На мое предложение ездить в джинсах и в кроссовках ответ последовал незамедлительно.
- Вы нас хотите под одну гребенку всех загнать! И мужчин, и женщин!
Другая коллега заявила, что, не смотря ни на что, будет ездить на своей «Мицубиси». Она, дескать, так привыкла. Создавалось такое впечатление, что завтра уже выйдет приказ ректора, заставляющий всех сотрудников в обязательном порядке приезжать на работу на велосипедах.
Третья коллега сослалась на слова каких-то своих знакомых, которые звучали буквально так: «Мы не для того в город из деревни переехали, чтобы здесь на велосипеде ездить». Такая постановка вопроса вызвала у меня новые мысли, которые я излагать пока не буду.
Итак, общие выводы по проекту. Проект создания велопарковки весьма современен и актуален. Противодействие ему связано, как ни странно, с особенностями нашего великороссийского менталитета!
По итогам конкурса победителями (как я и ожидал!) была объявлена команда ЕГФ. Мне оставалось лишь поздравить девушек (которые были на седьмом небе!) и удалиться восвояси. Вывод по конкурсу: побеждает тот, кто больше хочет победить! А как же иначе?
Примерно с 20 сентября (то-есть уже месяц) на маленьком заболоченном водоеме в Академгородке держатся кряквы. Максимально было не менее 50 уток (а по некоторым данным и 60), причем самцов и самок примерно поровну. Дело в том, что их там кормят - целое паломничество к ним, с детьми прежде всего. Как подойдешь - на берегу толпа, машины останавливаются. В результате там собрались, похоже, утки с нескольких ближайших прудов.
Один раз (13 октября) водоем уже частично замерзал, но утки продолжали там держаться. Даже на частично замерзшем водоеме утки играют.
Сегодня водоем опять частично замерз. Но утки все равно держатся - около 30 штук.
В ближайшее время ожидается, что температура будет болтаться около нуля (днем плюс, ночью - минус) и непонятно, замерзнет водоем или нет и когда улетят утки. Но ясно, что они будут держаться там до полного замерзания.
Раннее утро в вестибюле педагогического университета. Неясный свет энергосберегающих ламп ещё не в состоянии разогнать предутренний мрак. Ещё даже вахтеры не очнулись от ночного сна, а студенты ещё досматривают последние сны в расположенном поблизости общежитии. Но небольшая группа симпатичных студенток уже суетится возле только что установленного стола. Здесь же на треногу растягивают баннер. Что здесь происходит? Передаю слово студентке, экологу 3 курса Анне Пантелеевой.
Благодаря инициативе студентов отделения «Экология», членов Дружины охраны природы ВГПУ была организована и проведена акция по сбору средств для приюта бездомных собак «ДОРА». Собаки нуждаются в лекарствах, пропитании, вольерах, будках, на все это нужны огромные деньги (на территории приюта проживает более 400 собак, из них больше 100 – щенки). Помогали опытные волонтеры приюта – Элеонора Трубецкая, Ольга Бондарева, Светлана Вербенко. Акция проходила в холле главного корпуса ВГПУ. С раннего утра в вестибюле была установлена растяжка с кратким описанием приюта, а рядом - стол с коробкой для пожертвований и буклетами, везде были изображены трогательные щенячьи мордашки.
Студентки экологи с боевым настроением принялись раздавать буклеты с информацией о приюте и говорить всем входящим в корпус студентам, преподавателям, и даже представителям ректората о том, как они могут помочь осиротевшим животным небольшими средствами. В общем - «Кто сколько может - тем поможет». И дело пошло - наша работа заключалась в просветительской деятельности, я, как и девушки 1, 3, 4 и 5 курсов (среди первокурсников был один парень), агитировала всех входящих в главный корпус людей. Сказать, что все было гладко и успешно нельзя - многие отмалчивались, отнекивались, проходили мимо. Не то чтобы им было безразлично, просто студенты народ в основном на всем экономящий, живущий от стипендии до стипендии. Все же находились такие, которые с наглым видом дискутировали на тему - собаки не представляют угрозы для общества, и незачем им помогать. А голодные студенты, дескать, представляют, и поэтому надо помогать им. (От себя хочу добавить, что Дружинницы тоже за словом в карман не лезли и быстро одергивали не в меру наглых субъектов). Один такой наглый тип (с планшетником в руках) даже поинтересовался, не выделим ли мы ему из собранных денег 50 рублей, которые он остался должен в буфете.
Было слегка обидно от людской черствости. Но больше все-таки нашлось тех, кто готов был пожертвовать страдающим от людского предательства животным весьма ощутимые по студенческим меркам суммы. Оказалось, очень много людей поддерживают наши начинания и рады, что проводятся подобные акции. Студенты выказывали свои негодования по поводу дорогущих покупных породистых питомцах. И правда, зачем тратить жутко огромные деньги на собаку королевских кровей, если можно обрести преданного друга, пусть и в беспородном «двор-терьере», который будет вас безумно любить только за то, что вы есть?. Преподаватели подходили и расспрашивали о приюте все до мельчайших подробностей. Студенты узнавали о собаках, проживающих в приюте, с целью забрать к себе домой верного друга, спрашивали номера волонтеров, чтобы оказывать посильную помощь – работать на территории. Только лично у меня несколько девушек спросили адрес приюта и дали свои номера телефонов для того, чтобы ему помочь.
Акция проходила на протяжении 6 часов, или, по студенческим меркам – 3 пары. Буклеты ходили распечатывать два раза (очень уж быстро они заканчивались), деньги в коробке для пожертвований накапливались очень стремительно. Мы сидели на так называемой вахте и сторожили средства, дабы не вызвать греховных мыслей у некоторых нечестивых особей человеческого рода (назвать их людьми язык не поворачивается). К концу третьей пары подошли волонтеры – сотрудники приюта. Они рассказывали о жизни приюта, о питомцах, о том, как многие из них попали туда, как их спасали от отстрела, от людской жестокости. По окончанию акции волонтеры забрали ящик для пожертвований для пересчета и передачи денег в приют. Некоторое время мы томились ожиданиями, думали, что сумма будет не слишком большой, но как говорится - «С мира по нитке нищему рубаха» - общими усилиями удалось собрать 6880 рублей!!! Для нас это было великой радостью, и хочется сказать огромное спасибо всем участникам: Вале Устименко, Кристине Кузнецовой, Светлане Надточиевой, Ирине Анохиной, Юлии Фроловой, Ане Похилкиной, Людмиле Чуприной, Андрею Семенютину. Особенное, огромное спасибо нашей активной деятельнице и инициатору – Марии Боковой.
Выводы по акции:
1. Дружина охраны природы показала свою дееспособность при самостоятельном планировании, организации и проведении подобных акций;
2. Ряд членов Дружины все больше и больше проявляют себя как твердые и инициативные руководители и организаторы;
3. Зоозащитное направление в нашем городе имеет много сочувствующих и даже активных сторонников, что делает его весьма перспективным.
В народной картине мира птица умом не блещет. Смышленая ворона и та - простофиля ( «попался, как ворона в суп», «бывали у вороны большие хоромы…»), причем безнадежная («ворона и за море летала, да вороной вернулась»). Родственник заглянул – всерьез возмущался глупостью дроздов, гнездящихся у дачной сараюшки: «Прошлое лето терпели их нападения, нынче разорили гнездо. И что? Устроили новое, с другой стороны! Где их инстинкт самосохранения? Еще и в благодарность сожрали всю черноплодку». [По поводу черноплодки вспомнилась прелесть из «Розанового сада» Тучкова: «Копал грядку. По вспаханному полю бегала птичка, собирала червяков и относила детям. Мало своей семьи, так еще и других кормить приходится. Взобрались всем миром на шею и едут»]. Среди филиппики наткнулся на номер «ГЕО» с фоторепортажем К. Нигге (вот это фото и меня пленило ): «Вот рыбалка – птица умная». Удивилась архаичному имени зимородка («рыбалка»- где выкопал?!) и самому знанию птицы (думала, по постерам в метро, но нет – где-то рыбачили рядом). Спросила, чем, зимородок умнее дрозда? - Объяснил: червяка найти -ума много не надо, а вот рыбу выловить... Даже кошатники смотрят на птиц свысока: «Глупенькие они, твои птички –снисходительно оценивает подружка мою полдюжинку. – «Это как взглянуть, – упираюсь я – вот слабо твоей кошке по солнцу и магнитным полям до родной Африки добежать? – Ну не безголовая же моя кошка, чтобы в Африку каждые полгода мотаться»… и т.п. Да чего там, сама вчера обзывала свою полдюжинку (не желающую есть никакие фрукты) «идиотиками» и тыкала им в клюв дятлом в окне (скромно клевал витаминное яблоко на дереве).
Ежегодно в начале осени наша институтская библиотека проводит т.н. День профориентации. В такой день, посвященный какой-либо из специальностей вуза, в библиотеке устраивают выставку книг, перед студентами первых и вторых курсов выступают преподаватели и старшекурсники, показываются фильмы на темы данной специальности. Не стал исключением и пресловутый «День эколога».
В этот день с занятий (на одну пару) снимаются все пять курсов экологов. Разумеется, мы не могли упустить случай выступить перед младшими курсами, участие которых в работе нашей Дружины было весьма ограниченным (если не сказать хуже).
Причины подобной недоработки заключаются, прежде всего, в относительной молодости нашей Дружины. Нам нет ещё и года, и пока мы ещё не «набили руку» в привлечении новых кадров в Дружину. В акциях младшие курсы практически не участвуют. Почему-то деканату больше с руки снять с занятий старшие курсы, чем младшие, где приходится иметь дело с преподавателями других факультетов. Дескать, со своими всегда разберемся, а чужие … Бог их знает. Думаю, что со временем мы эту организационную трудность преодолеем.
Итак, в назначенное время студенты четвертого и пятого курсов собираются в большом читальном зале. Подтягиваются и третьекурсники, среди которых также немало активных участников дружиновских акций.
Второй курс явно задерживается, а первого нет вообще. Как потом выяснилось, преподаватель … просто забыл о том, что сегодня ему надо отпустить студентов на соответствующее мероприятие, хотя официальное распоряжение деканата было вывешено не менее, чем на неделю раньше. Как выяснилось чуть позже, никакой программы мероприятия у организаторов просто нет, так что пришлось работать в режиме импровизации.
Что ж остается работать с тем, что есть. После вступительного слова директора библиотеки, приступаем к работе мы. Слово предоставляется командиру Дружины. Но тут нашей блистательной Валерии, делегату предстоящего Всероссийского съезда по охране окружающей среды, которую не смущало даже выступление на областной экологической конференции перед разными чиновниками, депутатами, начальниками и прочим областным «экологическим бомондом», почему-то изменило красноречие. Возможно, сказалось недомогание и несколько дней, проведенных с температурой после последней акции в заповеднике. Как бы там ни было, речь оказалась скомканной, с многократными повторами и не очень убедительной. Даже сопровождение речи красочной презентацией ситуации не исправило.
Несколько разнообразило картину выступление «правой руки» командира Марии, посвященной предстоящим акциям по оказанию помощи приюту для беспризорных животных «Дора». Её речь вызвала у присутствующих явный интерес.
Третья девушка – четверокурсница Маша (подпольная кличка – Мари Фокс), бессменный редактор и художник факультетских и дружиновских стенгазет, вообще отказалась выступать, лишь показав на замотанное горло. Вот тебе и Дружинники! Съездили в заповедник, и через три дня все лидеры чуть живые…
После студентов выступали преподаватели. Здесь для меня стало неожиданностью, что часть коллег, работающих со мной на одной кафедре, вообще в первый раз услышали о нашей Дружине. Как будто они не смотрят по телевизору наши местные новости, не читают газет (в том числе нашу институтскую «многотиражку»), не заглядывают в интернет. Что ж тогда о студентах говорить?
Когда выступления закончились, студентам показали последние новинки, поступившие в библиотеку по их специальности. Тем временем Дружиновский актив засуетился, так как им уже надо было отправляться в город готовиться к завтрашней акции. Конец мероприятия был скомкан, хотя часть студентов все-таки задержалась у стендов с книгами и о чем-то разговаривали с сотрудниками библиотеки.
Когда мы уже выходили из корпуса библиотеки, нам навстречу попался … первый курс, преподаватель которого вдруг вспомнил о сегодняшнем Дне профориентации. Пришлось Маше возвращаться (не упускать же такой случай) и опять говорить речь, делая основной упор на предстоящих акциях. Вроде бы среди первокурсников нашлись желающие поучаствовать…
P.S. Акция, проводимая на следующий день, показала, что агитация все-таки была успешной. Из 13 первокурсников на акцию пришли 4. Все-таки молодежь скорее пойдет за своими сверстниками, чем за самым красноречивым преподом.
Покоя нам нет… Ещё только начинает заниматься заря в прохладное октябрьское утро, как возле корпуса педагогического университета начинают собираться дружинники. Большинство ещё не очнулось от приятного ночного сна и зябко поеживаются. Волей ректората из-за накладок с транспортом нам был назначен выезд на 7.30. Какой же студент любит так рано вставать?
Тем не менее, народу приходит довольно много. Мы быстро грузимся в микроавтобус, который уносит нас в сторону уже ставшего родным Воронежского заповедника.
Коротко поясню суть нынешней акции. Заповедник позвал нас на помощь в борьбе с опасным видом-интродуцентом североамериканского происхождения – девичьим виноградом. Завезенный любителями на свои приусадебные и дачные участки, сей заморский вид стал опасным сорняком, захватывающим обширные территории и вытесняющим местные виды. В лесах под Павловском нам приходилось наблюдать мертвые деревья, оплетенные этой напастью и «задушенные» им насмерть.
Вот такая нам предстоит работа – в буквальном смысле очистить землю от иностранного интервента, уже проникшего в самую глубину заповедного леса. А параллельно развесить искусственные гнездовья для птиц, для чего специально приглашены три парня (мужского полу у нас на факультете всегда был большой дефицит).
В автобусе студенты все-таки развеселились. Сперва оживленные разговоры и смех доносились только из задней части салона, а затем, словно ком снега, распространились по всему микроавтобусу. В заповедник мы приезжаем уже заметно повеселевшими. Даже самые унылые и недовольные подняли головы и отвечают шуткой на шутку.
На Центральной усадьбе заповедника нас уже ожидают. Нам вручают лопаты, ножовки, секаторы. До места работы нам нужно ещё пройти километра полтора. В лесу со студентов слетают остатки уныния. Свежий воздух на людей, большую часть времени проводящих в городе, производит такое же действие как хороший глоток коньяка.
Для меня данная поездка интересна ещё и тем, что она проходит в местах моей студенческой природоохранной молодости. Именно на Черепахинском кордоне, куда мы направляемся, базировался студенческий отряд «Заповедник», наводящий ужас на окрестных нарушителей заповедного режима. «Страшные» легенды о нашей деятельности ходят по окрестным селам до сих пор. То мы, якобы, кого-то избили, то кого-то убили, то кого-то ограбили…
Каждый поворот той дороги, которой мы идем от Центральной усадьбы до нашего легендарного кордона, связан с воспоминаниями. Вот здесь мы задержали нарушителя, который на самом деле оказался сотрудником заповедника. Вот здесь мы палили из стартового пистолета по пытавшемуся скрыться от нас велосипедисту, который в итоге упал со страху. А от Черепахинского поля я когда-то на пари нес на плечах свою однокурсницу, а болтающийся на её шее бинокль сбивал с меня очки, которые девушке приходилось периодически поправлять. И, между прочим, пари выиграл! А вот здесь меня укусил шершень, заставивший меня потом пролежать два дня с температурой… Да мало ли ещё чего было!
Когда мы прибываем на кордон, сердце начинает колотиться от воспоминаний все чаще. Увы, на самом кордоне ситуация за двадцать три года сильно изменилась. Нет уже нашего милого дома, который предприимчивые местные жители в девяностые годы разобрали буквально до фундамента включительно. Нет нашей кухни (мы называли её «Точильня»). Только место, где стоял дом лесника, ещё узнаваемо, и именно его нам предстоит очистить от вредоносного заморского гостя.
Не теряя времени даром, приступаем к работе. Мы выдергиваем виноград руками, кое-где помогая себе лопатами, ножовками и секаторами. Задача для девушек нелегкая, но … никто не жалуется. Наоборот, шутки, веселые подначивания, смех доносятся непрерывно. Даже разные обстоятельства, затрудняющие нашу работу и связанные с остатками фундамента и заборами, ямами на месте бывших погреба и, Бог его знает ещё чего, вызывают лишь шутки и смех.
Студенты даже отказываются от предложенного перерыва, продолжая неистово работать. За два с небольшим часа очаг заморского интервента полностью уничтожен, и на его месте нам хочется водрузить знамя победы.
Даже сотрудники заповедника, похоже, не ожидали от нас такой спорой работы. Они предлагают нам вернуться на Центральную усадьбу, где нас ждет «шведский стол» и интересный фильм.
Мы не заставляем себя упрашивать и трогаемся в обратный путь, во время которого я не забываю поведать молодым дружинникам о «делах давно минувших дней». За разговорами сами не замечаем, как доходим до Центральной усадьбы.
После великолепного «шведского стола» (бутерброды с различными сортами колбасы и сыра, чай, кофе – все сметено подчистую!!!) просматриваем интереснейший фильм о поведении мелких птичек камышевок. Студенток особенно заинтересовали моменты, связанные с отношениями между полами. А рассказ о том, как самка оставляет гнездо и загулявшего на всю ночь самца, вызвал у девушек особый интерес и оживление.
Сотрудники заповедника ещё раз от души нас благодарят и фотографируют на память. За разговорами снова быстро проходит время до прихода автобуса. На обратном пути от утреннего уныния не видно и следа, и обратный путь до Воронежа пролетает за один миг. Все-таки великая вещь – ощущение хорошо сделанного Дела!
От себя позволю добавить, что это была (несмотря на накладки с транспортом) самая эффективная и плодотворная акция, которую мы провели за осень!
Вчера встретил сову, которая сделала две или три попытки поймать сойку. Последняя из этих попыток заснята на первом ролике.
Сойка улетела от совы, впрочем, как-то довольно вяло и недалеко. Она продолжала спокойно сидеть рядом и чиститься. И как будто даже продолжала дразнить сову, которая, впрочем, не обращала больше на сойку внимания. Охотиться же на синиц, садившихся совсем рядом, сова, видимо, посчитала нерациональным. Несколько раз пыталась схватить кого-то с земли, но неудачно.
Заехала с дачи тетушка- благодетельница (среди ее даров три литра семян одуванца для моих птиц!). За чаем с напускной небрежностью спросила снотворного – усыпить однокрылого грача, прибившегося к даче. Я сама сторонница эвтаназии, но после детства ограничиваюсь тасканием в дом лишь перспективной для выпуска живности. Хотя, когда «это я, твой брат пернатый, на погибели женатый» приходит к порогу, как отвернешься, зная об ожидающих крупную птицу неделях стрессов и мучений перед концом? Нашла требуемое, скукожившись духом о птице и тетушке - решение всегда тяжелое. (Запомнился когда-то пассаж из письма Чехова - врача, не слабонервного гуманитария, сопровождавшего на охоте гостя –тот подстрелил вальдшнепа: «Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: «Голубчик, ударь его головкой по ложу...» Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать»). Задумалась после тетушки об особом отношении у нас, северян, к грачам – вестникам весны. Хорошо об этом в недавнем рассказе В. Ремизова «Один старик, кот да пес» ( http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2013/2/r2.html ) - старик в заброшенной деревне перед смертью подхватывается варить остатки продовольствия февральским мерзнущим грачам. Глянула в лат. имя птицы: из видового прилагательного frugilegus «собиратель плодов» уже ясно, что греки-римляне грачей не особо замечали. Для верности ткнулась еще в наследственный раритет- глоссарий Томпсона: точно, зимующие в Греции –Италии грачи спец. имени у древних не обрели (числились среди «ворон») – весну туда в марте приносят ласточки... Поинтересовалась у своего семейства, не замечали ли они особого благородства в вышагивающих по газонам антрацитовых грачах. «Чистые графья, - глумливо ответили мне - практически реинкарнация испанских грандов».
