В том году мои вояжи по трассе М4 приняли весьма интенсивный характер. Они представляли собой сочетание регулярных визитов в свой деревенский дом с проведением научных изысканий и, конечно, учебных практик со студентами. Последних у меня вылилось целых три плюс ещё два разовых выезда в Дивногорье и Белогорье. Об одной из таких практик мне и хотелось бы рассказать. Уж насколько она того заслуживает – пусть читатели судят сами.
Местом практики было в тот год выбрано село Бабка Павловского района. Сначала немного о названии села. В литературе мне попадалось несколько версий. Наиболее распространенная связана якобы с имеющем здесь место в прошлом обилием пеликанов, которые как известно, в народе называют «бабами-птицами».
Вторая версия связана с легендой о зарытом в тех краях кладе – «золотой бабе». Клад был зарыт неким скифским вождем и до сих пор является предметом вожделения некоторых «черных копателей».
Лично автору более достоверной кажется версия, лежащая буквально на поверхности. Бабками на Дону рыбаки называют личинок стрекоз, используемых ими в качестве наживки. В некоторых районах название «бабка» распространяется и на взрослых стрекоз. Обилие озер в окрестностях села наводит на мысль об изобилии данных насекомых в тех местах. Так что привлекать в объяснение названия села давно исчезнувших здесь птиц или несуществующие клады необходимость отпадает.
Надо сказать, что этот визит был не первым моим визитом в Бабку. Мне уже приходилось два раза бывать там в качестве руководителя студенческой практики, и оба раза энтузиазма и повторного желания приехать сей населенный пункт не вызывал.
Дело в том, что Бабка… Впрочем, все по порядку. Днем Бабка представляет собой пустынное село, в котором едва ли вам встретится с десяток человек. Встречающиеся люди неизменно вежливы, предупредительны, обязательно здороваются и готовы ответить на любой вопрос. Молодые люди исключения не составляют.
В самом начале предыдущей практики произошло событие, чуть не доведшее меня до инфаркта. Пьяный водитель «Жигулей», заглядевшись на группу студенток, разговаривавших по мобильным телефонам у входа на школьный двор, резко затормозил, машину занесло, и она встала почти на бок, едва не зацепив крайнюю девушку. Студентки, словно вспугнутая стайка, успели скрыться за воротами школы.
В тот же день пришли извиняться за своего односельчанина («которому мы уже харю набили») двое не вполне трезвых молодых человека. Результатом их неуклюжих извинений и попыток завести разговор со студентками было то, что один из них (как потом выяснилось – отец четырехлетней дочери) заснул в пыли прямо перед входом в школу. За вторым чуть позже пришел отец. Будучи невольным свидетелем разговора любящих отца и сына (щедро пересыпанного нецензурной лексикой), уяснил, что сын буквально днем раньше, сев пьяным за руль чужой машины, разбил её вдребезги о придорожный столб. Кончилось это дело тем, что отец схватил сынка за шиворот и потащил домой. Все эти сцены происходили на глазах студенток, в глазах которых светился страх в сочетании с неподдельным интересом. Подобные сцены в своей жизни им наблюдать явно не приходилось!
Некоторое беспокойство причиняли мне как руководителю и посещения пляжа. Там в обязательном порядке «паслись» несколько молодых (впрочем, молодых – относительно сказано, всем было явно за тридцать) людей, жадно смотрящих на студенток в весьма откровенных купальниках (в то время ещё были в моде «бикини»). Обычно дело не доходило даже до разговоров, но я предосторожности ради «сгонял» студенток в одну кучу, «паря» над ними словно коршун. Стоило одной девушке отплыть от подруг на достаточно внушительное расстояние, как к ней тут же устремлялся какой-нибудь местный «джентльмен» с только что сорванным цветком в руке. Девушка, помня мои инструкции, словно вспугнутая лань, возвращалась к подругам, оставив разочарованного ухажера.
Все вышесказанное не прибавляло мне спокойствия. Но выбирать не приходилось. Приказ вышел, транспорт заказан, суточные получены. Оставалось надеяться на собственный педагогический опыт и осторожность моих подопечных.
Вот и прибыли. Нас встречает наша хозяйка и директор местной школы Клавдия Алексеевна Вервечкина – женщина незаурядных организаторских способностей и такого же чувства юмора. Именно благодаря её заботам и вниманию наша практика предыдущие два года прошла без инцидентов и все, включая студентов и преподавателей, остались довольны.
Сейчас нам предстоит разместиться «по квартирам». Я уже предупредил студентов, что спать нам придется на полу на спортивных матах и матрасах. Кое-кто догадался захватить с собой надувные матрасы и туристические «пенки», а наиболее предусмотрительные взяли даже подушки.
Растащить тяжелые маты по комнатам – задача для девушек нелегкая. Но тем не менее студентки справились с ней довольно быстро и сразу приступили к оборудованию «спальных мест» и уборке. Студентки выполняют эту работу весело, с песнями (особенно часто звучит «Далеко, далеко забежала молодая лошадь», что весьма символично в нашем случае), шутками и «приколами» друг над другом. Некоторые направляются на кухню заняться обедом. Кто-то отправляется в магазин за продуктами.
Поваров много, и через час с небольшим обед готов. Для наших изголодавшихся желудков он весьма внушителен: овощной суп, макароны с «тушенкой» и чай. После обеда разрешаю студенткам отдохнуть (они в конце концов заслужили), а сам собираюсь пройти к озеру и провести рекогносцировку.
Несколько непосед просят взять их с собой. Охотно соглашаюсь. Идти нам не больше полукилометра. По дороге студентки несколько раз задерживаются, чтобы «поклевать» ягод (к этому времени поспела дикая клубника). Вид озера приводит их в восторг. Песчаное дно, чистая вода, да ещё и трамплин для прыжков в придачу! Какое молодое сердце не забьется при виде такой картины? Эх, скинуть бы мне годков двадцать!
Студентки быстро разоблачаются и с ходу бросаются в воду с трамплина без всяких проб воды на температуру. Мне остается лишь завистливо вздыхать, любуясь молодыми грациозными фигурками. Тем не менее общий энтузиазм меня заражает, и я решаюсь сделать пару прыжков.
Когда мы возвращаемся, начинает накрапывать дождик. «Тихий час» уже закончился. Студентки (эта группа отличалась прямо-таки фанатичной любовью к чистоте и порядку) продолжают «наводить марафет». Их комната благоухает различными благовониями, дезодорантами и освежителями воздуха. Обувь аккуратно расставлена у входа. Не поленились убраться и в моей комнате. Пол чисто выметен и вымыт, вещи сложены в углу. Мне становится неловко за свою нечистоплотность.
Дождь вносит коррективы в наши планы. Решаем больше никуда сегодня не ходить. С кухни уже доносятся дразнящие запахи. Студентки решают «отметить» приезд. В магазин направляется делегация, снабженная деньгами и соответствующими указаниями. Проходит час, я уже начинаю беспокоиться, когда делегация возвращается. Своё долгое отсутствие они объяснили тем, что в одном магазине им отказались продать вина, заподозрив что им нет восемнадцати лет. Пришлось тащиться в другой. Там у продавцов дурацких вопросов не возникло.
После вкуснейшего ужина начинаем готовиться к банкету. Я предлагаю расположиться в столовой, но студентки почему то решили провести «мероприятие» в своей комнате. Как потом выяснилось, это было тактической ошибкой.
А теперь немного о том, как прошел наш первый вечер в Бабке. Ещё возвращаясь с озера, мы приметили группу «малолеток» (самому старшему едва ли исполнилось пятнадцать), собирающуюся возле парадного крыльца школы (сами мы пользовались черным ходом через спортзал). Я ещё приметил в руках у них (в том числе у девчонок) банки с пивом, а прямо на парапете стояли бутылки и с кое-чем покрепче (и это при том, что студенткам третьего курса вино в магазине продали «со скрипом»).
Когда мы словно древние греки «возлегли» на стол, откупорив упаковку красного полусладкого, вдруг раздался стук в окно. Надо сказать, что студентки, уже имеющие опыт выездов на полевые практики, предусмотрительно заклеили газетами окна, оставив свободной лишь самую верхнюю фромугу. Теперь в этой фромуге висела мальчишеская рожица. Пацан хотел помахать рукой, но не удержал равновесия и сорвался. Через секунду ещё одна рожица возникла в соседнем окне. Далее последовал калейдоскоп. Рожицы поочередно сменялись. Её обладатель пытался помахать девушкам рукой, но, не удержав равновесие, срывался вниз. Один раз мы даже испугались, не расшибся ли он, так как снизу послышались плач и стоны. Все это в конце концов стало раздражать.
- Их там не меньше сорока – предположила одна из студенток – наверно, выстроились в очередь на нас смотреть, как на рыб в аквариуме. Во избежание повышения травматизма среди местного малолетнего мужского населения мы перешли в столовую.
Студенты угомонились далеко за полночь. Пока убирали со стола, я вышел в тамбур покурить. И тут до моего уха из-за запертой двери донесся разговор.
- А почему там свет горит? – спросил молодой мужской голос.
- Здесь практикантки из Воронежа – ответил девичий голос – Одной из них мне очень хочется набить морду….
Далее разговор перешел на шепот и закончился фразой: «Они, кажется, в комнате, где окна заклеены…»
Сказать по правде, я не на шутку встревожился. Когда студентки улеглись спать, промерил около часа шагами коридор и остаток ночи провел, нервно прислушиваясь к каждому шороху. Но ночной разговор на пороге черного хода последствий все-таки не имел.
Наутро я рассказал о случившемся Клавдии Алексеевне. Она, будучи женщиной весьма энергичной и пользующейся в селе немалым уважением, провела «расследование». На наших глазах «подозреваемых» приводили в директорский кабинет. Потом вызвали их родителей. Следует заметить, что принятые меры оказались эффективными и больше нас никто не беспокоил.
Из виденных нами в верхней фромуге мальчишеских рожиц я во время нашего пребывания в Бабке видел второй раз лишь одну: эта рожица висела над окном женского душа и звала своего товарища: «Паша, скорей иди сюда, они там моются!» К счастью как раз в этот момент в душе никого не было. При моем приближении рожица исчезла…
С утра следующего дня шел дождь. Да такой, что высунуть нос из дома было невозможно. Правда студенты не унывали, а предались разным играм. Сначала дулись в карты, потом пошли «Мафия» и «Американский студент». Пытались привлечь и меня, однако я игроком оказался никудышним. Изобразить «выпускной бал» я так толком и не сумел, а мое предложение (какой-то экологический термин, уже точно не помню) студенты отгадали за полминуты.
Наконец где-то около одиннадцати утра небо проясняется. Решаем совершить выход в поле. Студентки, уже изрядно засидевшиеся, с молодой энергией бодро шагают по улицам Бабки. Снова слышатся песни. Потом внимание молодежи привлекает покрытое плодами дерево шелковицы. Все словно скворцы набрасываются на сочные ягоды. Мне это дело не нравится (дерево растет возле чьего-то двора) и я призываю студенток «прекратить мародерство». Они неохотно отрываются от лакомства.
Но молодая энергия бьет через край! Снова звучит смех, песни, шутки. Прохожие уже начинают обращать на нас внимание. Приходится одернуть некоторых не в меру расшалившихся девушек.
Прямо в центре села встречаем реставрируемую церковь. Впрочем, «реставрируемую» громко сказано. Похоже у «спонсора» денег хватило только на купол, который имеет странную шестиугольную форму. Прямо какое-то новое веяние в культовой архитектуре.
У выхода из села встречаем несколько вольеров с фазанами. Поодаль видны загоны с лошадьми, а ещё дальше вольеры с охотничьими собаками. Студентки просятся посетить этот странный зоосад. Обещаю обязательно это сделать, но попозже.
Когда заходим в лес, вновь начинает накрапывать дождь. Кое-кто из моих подопечных жалуется на промокшие ноги и возможные последствия в виде насморка, гриппа, ангины и т.д. и т.п. Тем не менее заставляю студенток углубиться в лес. Дождь усиливается. Возвращаемся мы уже под молниями и настоящим ливнем. Многие тут же бросаются сушить промокшие вещи. Чисто ради интереса предлагаю сходить искупаться. К моему удивлению несколько человек соглашается.
Купание под дождем – на редкость увлекательное занятие! Гроза уже прошла, но дождь явно принимает затяжной характер. Но нас это не останавливает. Снова смех, шутки, прыжки в воду с трамплина. Вода кажется теплой словно парное молоко. Студентки с явной неохотой, несмотря на дождь, вылазят из озера. Прошу их одеться перед тем, как мы войдем в село. На протесты типа «У нас все мокрое!» иду на компромисс и предлагаю хотя бы обмотаться полотенцем. Моё требование выполняется неохотно.
По приходе нас уже ждет восхитительный обед, после которого студентки отправляются на «законный» тихий час в объятия Морфея. Как будто они до этого мало спали!
К вечеру дождь возобновляется с новой силой. Мы попробовали было высунуться, но едва ли прошли двести метров. Набрав растений для определения, возвращаемся в наше укрытие.
Вечер проходит тихо. Нас никто не беспокоит, хотя прямо на школьном дворе (другого места не нашлось!) «гуляет» какая-то компания. Невольно вспоминается высказывание Н. Крупской «Школа должна стать рассадником культуры!».
На следующее утро, едва открывается парадный вход, как до наших ушей доносятся причитания уборщицы (по совместительству заведующей местным клубом): «Господи, что тут было?». Поспешно выхожу на порог и вижу весьма живописную картину: на крыльце валяется такое количество мусора, что через него надо буквально перелезать. В состав мусора входили: какие-то бумаги, куски обертки из-под семечек, шелуха и, конечно же, обилие пластиковых бутылок из-под пива и несколько стеклянных бутылок из-под более крепких напитков. Примерно такая же картина наблюдалась на школьном дворе. Мне опять вспомнилась «подозрительная» продавщица, отказавшаяся продавать студенткам третьего курса вино.
«Смотрите – восклицает разгневанная уборщица – они мне ещё и записку оставили!» В дверную ручку был вставлен цветок (сорванный здесь же на школьной клумбе) и клочок грязной бумаги. Я развернул бумагу и прочел выведенные детским почерком строки «Тетя Таня, не ругайся».
И снова льет дождь… После завтрака студентки принимаются за уборку. Через полчаса обе комнаты (включая мою), столовая, умывальники и прилегающая часть коридора сверкают.
- Надраено как на крейсере – одобрительно замечает муж Клавдии Алексеевны, а по совместительству учитель физики, в молодости служивший в морфлоте.
Тем не менее пытаюсь выполнить свое обещание и показать студентам необычный зоосад. Договариваюсь о встрече через всю ту же Клавдию Алексеевну. Нас ждут к одиннадцати часам.
Позволю себе сделать небольшой исторический экскурс. В начале 2000-х годов на окраине Бабки стоял небольшой дом. Его купил некий полковник – «афганец» и начал энергично перестраивать. Но деньги у ветерана быстро кончились, да и сам он по слухам тяжело заболел. Дом купил директор крупного завода азотных удобрений, депутат Государственной Думы.
Позднее был выкуплен весь колхоз, ставший ОАО «Тихий Дон» и подсобным хозяйством завода. Первое время депутат энергично занимался и колхозом и созданным охотничьим хозяйством, под которое был арендован обширный участок леса. В лес были выпущены фазаны и лани, регулярно проводились учеты и подкормка кабанов.
В колхоз была закуплена новая техника, отремонтирована школа (кстати, крыша, замененная два года назад, при нас благополучно потекла). Но со временем депутат начал утрачивать интерес и к школе, и к колхозу, и к охотничьему хозяйству, и к Бабке в целом.
Завод приобрел себе другую базу, а охотничий домок от силы несколько раз в год служил местом пьянок разных мелких заводских начальников. При нас ходили слухи, что завод намерен продать и охотничий домик, и охотничье хозяйство, и колхоз.
Тем не менее на момент нашего пребывания охотничье хозяйство ещё существовало как составная часть колхоза и как раз его мы и намеревались посетить.
Зоосад занимал небольшую, но тщательно убранную территорию, сверкавшую идеальным порядком. В первую очередь нам бросились в глаза вольеры с охотничьими фазанами. Для людей, не сведущих в орнитологии, поясню, что охотничий фазан представляет собой гибрид различных подвидов фазана обыкновенного, широко распространенного от Западной Европы до Дальнего Востока. Как охотничья птица он был завезен в Америку, Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку.
В вольере находились два петуха и десятка два фазанок. В углу мы обнаружили гнездо, в котором было не менее двух десятков яиц похожих на куриные. Насиживающая кладку фазанка постоянно вскакивала и отгоняла неосторожно приблизившихся сородичей.
Конечно же, главное внимание студентов привлекли лошади. Их было семь. Наше появление вызвало у этих помощников человека живейший интерес. Заранее прихваченные с собой две буханки хлеба и сахар быстро разошлись.
Тут только мы заметили, что две лошади изолированы от других перегородкой. Одной из них оказался жеребец по имени Норман, а второй – пришедшая в охоту кобыла. Их явно поместили в отдельный загон для случки. Но пока все поползновения Нормана заканчивались злобным ржанием его капризной подруги, которая к тому же отчаянно лягалась. При нас несчастный Норман получил такой удар в бок, что еле устоял на ногах. Это лишний раз подтверждает, что любовь и страдание – понятия неразделимые!
Гвоздем программы оказались охотничьи собаки. Впрочем, охотничьими их можно было назвать с известной натяжкой, так как две из них представляли собой помесь каких-то непонятных пород. Лишь две из них числились чистопородными (хотя документов не имели) – хаска Умка и курцхаар Куцый.
При нашем приближении собаки разразились радостным лаем. Сопровождавший нас егерь предложил: «Хотите, я выпущу Умку?» и, не дожидаясь согласия, открыл дверцу вольера.
Умка выскочила из вольера с радостным лаем, с ходу повалилась на спину и … попала в объятия сразу десятка пар девичьих рук. Сюсюканье и восторженные вопли чередовались с непрерывными ласками, продолжавшимися не менее получаса. На мои робкие намеки, что, дескать, пора нам и честь знать, студентки каждый раз отвечали: «Ну можно ещё совсем немножечко?...»
Наконец Умку загнали в вольер, откуда она смотрела таким жалобным взглядом, что одна из студенток, вытирая слезы, решительно заявила: «Я ночью приду, украду Умку и заберу её с собой».
На мое замечание, что не следует доверять собаке, радостно приветствующей каждого встречного, другая студентка с негодованием возразила: «А вам вообще ничего не нравится!». Парировать сей железный аргумент мне было нечем.
В дальнейшем практика проходила по привычному сценарию. В семь утра я поднимал поваров, которые к восьми успевали приготовить завтрак. С утра обычно лил дождь, так что вырваться на экскурсию нам удавалось лишь около одиннадцати часов. Потом обед, послеобеденный отдых (студентки, непривычные к ходьбе, быстро уставали). Потом, если погода позволяла, мы совершали ещё одну экскурсию, завершающуюся обязательным купанием. Потом ужин, камералка. День завершался вечерними посиделками, длившимися до часу, а то и до двух ночи. Постепенно полевые дневники заполнялись строчками, которые потом выльются в стройный отчет и выполненные индивидуальные задания.
И вот – предпоследний день практики. Сдав зачет, сытно пообедав, студентки завалились отдыхать, а я тем временем решил пройти к озеру. До меня уже дошли сведения о начавшемся грибном сезоне и стоило попытать счастья.
Отсутствовал я около полутора часов. В радиусе не более полукилометра от школы мне удается найти один белый гриб и около полутора десятков шампиньонов. С торжеством доставляю свою добычу в школу и показываю студенткам. Те возмущены: «А почему Вы нас не позвали?». В компенсацию понесенного «морального ущерба» требуют отправиться за грибами немедленно. Я соглашаюсь.
На этот раз выбираем другое направление и направляемся к сосновому лесу. Углубившись в него метров на сто, даю команду построиться цепью и внимательно смотреть под ноги. Избранная тактика приносит свои плоды. То справа, то слева раздаются торжествующие возгласы. Взятый нами с собой пакет быстро наполняется крепкими слюнявыми маслятами. Про промокшие ноги и накрапывающий дождик никто даже не вспоминает.
Натыкаемся на свежий след косули. Одна из наиболее любознательных студенток предлагает пройти по нему. Но тут энтузиазм явно дает сбой. Немедленно студентки вспоминают про промокшие ноги, одежду («которую здесь не высушишь»), дождь и т.д.
Так что тропление косули пришлось отменить. На обратном пути, когда мы вышли из леса на выгон, обращаюсь к студенткам с речью: «Девушки, ноги все равно уже мокрые, давайте прочешем этот луг. Здесь могут быть шампиньоны». Про мокрые ноги и дождь моментально забыто, и студентки, как хорошо обученное отделение выстраиваются цепью по обе стороны дороги. Их старания вознаграждены несколькими шампиньонами. Не Бог весть что, но все-таки усилия не потрачены даром! Всю обратную дорогу девушки обсуждают, какой королевский ужин они сегодня закатят!
Завтра мы уезжаем… Сдачу зачету, завтрашний отъезд и удачную грибную охоту необходимо «отметить». Соответствующая группа направляется в магазин (суточные ещё оставались) и закупает все необходимое. Провести прощальный банкет решаем на озере. Дождь ещё накрапывает, но на него уже никто не обращает внимания. Даже те, кто до сих пор жаловался на холод и насморк, присоединяется к подругам.
На берегу озера все дружно раздеваются и бросаются в воду. Шум, плеск, визг, смех… После купания располагаемся за столом (благо, на пляже оказалось хорошо оборудованное место для отдыха, снабженное обложенным кирпичом кострищем, мангалом для шашлыка, столиком и лавками). Банкет надолго не затягивается. Перед уходом студентки тщательно собирают весь мусор в два целлофановых пакета. Нести мусор нам пришлось довольно далеко, так как ближайшая мусорная яма оказалась возле школы. Попадавшиеся нам на обратном пути селяне, видя нас с кульками мусора в руках, недоуменно оглядывались и пожимали плечами. Такое поведение для Бабки было явно необычным.
Последний мой подъем. Собираюсь идти совершить последнее омовение в озере. Ко мне присоединяются несколько студенток, просивших с вечера их разбудить. Ночью (в который уж раз) прошел дождь, так что идти приходится по раскисшей дороге. Впрочем, «марш по грязи», который был бы достоин армии генерала Мида перед битвой при Энтайэтеме, вызывает на этот раз только шутки, смех и взаимные подначивания.
По дороге замечаем странную картину. На грязи отпечатаны зигзагообразные следы машинных колес. Видно, что местами машины (их было как минимум две) заносило аж поперек дороги, свидетельством чему были настоящие барьеры из грязи, создававшие для нас дополнительные трудности при их преодолении.
Придя на озеро, мы застали там весьма живописную картину. Место для отдыха, которые мы перед уходом тщательно убрали, теперь представляло собой настоящую свалку из мусора всех видов. Аналогичную картину представляли окрестные кусты. Картину дополнял лежащий посреди пляжа насквозь промокший мобильный телефон.
Стало ясно, что после нас на пляже погуляла какая-то многочисленная компания, которая в отличие от нас – «гнилых интеллигентов», не заморачивалась таким дурацким вопросом, как уборка после себя «продуктов жизнедеятельности».
Мы совершили прощальное омовение в озере, по паре раз прыгнули с трамплина и поплелись обратно в школу готовиться к отъезду…
Вот и наш автобус. Он пришел до странности вовремя. В комнатах все убрано, вещи сложены в вестибюле. Прощальная фотография на фоне школы, прощание с Клавдией Алексеевной, погрузка в автобус.
Бросаем прощальный взгляд на школу. В глазах студенток – неподдельная грусть. Кто-то даже всхлипнул. А мне вспомнились строки, сочиненные студенческой группой, также проходившей практику в Бабке:
Социальная сеть «В контакте» не нуждается в представлениях. Можно по-разному относиться к ней и её подобным, но они прочно вошли в нашу жизнь, в которой играют немалую, а порой и решающую роль. А молодежь жизнь себе без регулярного общения в интерне уже и не представляет.
Довольно таки поздно зарегистрировавшись (молодежь говорит «зарегившись») в «В контакте», я, тем не менее, стал довольно активным «жителем» социальных сетей. Излишне, я думаю, говорить, что основную массу моих друзей составляют мои бывшие и нынешние студенты. Общаемся мы довольно продуктивно, обсуждая самые различные проблемы, и даже умудряемся подготовиться к таким важным звеньям учебного процесса, как полевая практика. Некоторые коллеги уверяли меня, что в социальных сетях можно даже зачеты принимать, но я пока не дошел до такого совершенства.
Но в этой статье речь пойдет не о значимости социальных сетей в нашей жизни, а о несколько ином. Толчком к этим размышлениям послужил фотоальбом, выложенный на странице моего интернет-друга – бывшей студентки, а ныне бакалавре. Альбом был посвящен целому дню, который девушка провела со своим женихом в каком-то шикарном ресторане. Её видимо распирало от счастья и гордости, и по сему будущая учительница биологии поспешила поделиться случившимся со всем миром. Так как меня интересует все, касающееся жизни современной молодежи, я также позволил себе заглянуть в альбом.
О том, какое впечатление, произвел на меня фотоальбом, выложенный счастливой девушкой, говорит тот факт, что уже на третьем кадре я начал зевать, а когда на следующем кадре на первом плане был запечатлен саксафонист, играющий блюз счастливой паре, меня едва не стошнило.
Я уже слышу возмущенные голоса своих читательниц типа «А какое Вам дело?», «Чего Вы нас учите?», «Они счастливы, и это главное!» Насчет последнего тезиса позволю себе высказать сомнение. Хоть девушка и писала в комментариях о своем счастье, выражение лица её было такое, будто она только что проглотила медузу. Невольно вспоминаются строки гениального А. Пушкина, обращенные к прелестной Н. Гончаровой: «От взгляда твоего скисает молоко…» Да и у её избранника выражение лица было не лучше. Создалось впечатление, будто молодые люди исполняют какую-то повинность или скучный ритуал, позируя перед казенным фотографом. Следует также заметить, что по левому краю фотографий были прочерчены светлые буквы «Галерея Чижова». Как говорится, не упустили случая для рекламы!
«А что Вы предлагаете?» - наверняка продолжают возмущаться мои читательницы. А вот тут как раз камня преткновения и нет. Более того, в мое время такой вопрос просто не стоял, учитывая практически полное отсутствие какого бы то ни было сервиса в СССР.
Позволю себе ответить своим возмущенным читательницам: «Неужели вы ничего не можете придумать? Неужели у вас фантазия совсем не работает?». Неужели на такое важное событие в жизни как помолвку или подачу заявлений в ЗАГС не нашлось ничего лучшего, как посетить какой-то ресторан (кстати, на мой взгляд, весьма неуютный) и пригласить казенного фотографа. Да ещё и создали лишнюю рекламу депутату с весьма сомнительной репутацией.
Неужели молодые мозги напрочь лишены какой бы то ни было фантазии? Ведь в молодом возрасте так естественно и даже необходимо получать каждый день новые впечатления, узнавать что-то новое. Неужели даже в ближайших окрестностях Воронежа не нашлось мест, где вы не были или которые вам хотелось бы посетить? Или вам это неинтересно? Ведь можно наконец заказать экскурсию или посетить эти места самостоятельно. И тогда этот знаменательный для вас день действительно бы запомнился на всю жизнь.
Автор этих строк помнит период советского дефицита. В туристических магазинах того времени продавались тяжеленные неповоротливые палатки, огромные котелки и так называемые «Туристические наборы», включающие котелок, несколько мисок, кружек и ложек. А высшим шиком был рюкзак «Ермак», снабженный алюминиевой рамой, которая позволяла переносить более тяжелые грузы, но делала весьма затруднительным размещение рюкзака в багажных отделениях поездов и автобусов. И в то время увлечение туризмом было практически повальным! Сколько счастливых семейных пар образовалось в этих походах под потрескивание костра, бульканье варящейся крупы и «пение» комаров! Наверно этого никто никогда не сосчитает!
Сейчас в туристических магазинах продается абсолютно все, что нужно для туристического счастья, а в походы ходят единицы. Молодые люди предпочитают искать свои вторые половинки в ночных клубах или дешевых кафе и ресторанчиках, а не в турпоходах, в которых, кстати, человек проявляется более рельефно. Не потому ли столь высок процент разводов, что современные условия не позволяют будущим супругам узнать друг друга получше? Ну что узнаешь о человеке, пляшущем до утра в ночном клубе или сидящем в дешевом ресторанчике? Кстати, рассматривая выложенные в «В контакте» свадебные фотографии, поражаюсь сходству свадебных платьев даже в мелочах! Неужели и здесь фантазии не хватает? Как говорит герой «Унесенных ветром»: «Видать, дела совсем плохи, если женщина не знает, как надеть модную шляпку».
Я далек от мысли призывать молодых людей поголовно устремляться в туристические походы в поисках будущих спутников жизни. Но фантазия, жажда новых впечатлений и познаний у вас должна присутствовать! А молодые люди предпочитают идти проторенными путями, почерпнутыми из далеко не лучших импортных сериалов.
И в заключении хочу поделиться ещё кое-какими соображениями. Дабы шла эволюция, для естественного отбора необходим разнообразный материал, из которого жизнь выберет самых достойных. Если выбирать будет не из чего (т.е., все будут одинаковыми или как минимум сильно похожими) произойдет т.н. называемый транзитивный отбор, т.е. отбор случайным образом, не имеющий эволюционного значения. И тогда, девушки, не обижайтесь!
В канун Международного Дня зашиты окружающей среды власти начинают проявлять неожиданную активность. Чиновники различных уровней (включая губернатора), словно мухи в жаркий полдень, появляются перед теле- и фотокамерами с деловитым и сосредоточенным видом занимаясь становящимся вдруг первостепенным делом – сажают деревья, кустарники, разбивают цветники. Повсеместно срочно начинают проводиться экологические слеты (конференции, форумы, семинары, коллоквиумы), на которые (опять же в срочном порядке) выделяются люди (опять те же школьники и студенты) часто за счет занятий. Во все школы, колледжи, дома и дворцы творчества, вузы сыплются письма примерно следующего содержания: «Срочно выделить N учащихся (или студентов) на посадку деревьев», «Выделить участников для проведения акции по уборке территории…», «Приглашаются столько-то участников на областную (городскую) конференцию (слет, форум, коллоквиум, семинар и т.д.)…» Не избежала и меня чаша сия. Завкафедрой, рассматривая солидного вида бумагу с крупными гербовыми печатями, поручил мне участие в Областном форуме, который будет проходить на базе Сити-града «Ашан». В программе: бесплатное катание на карусели, фото-выставка, просмотры фильмов на экологические темы, посещение дельфинария. Делать нечего! Вывешиваю на факультетском сайте объявление. Аналогичное помещаю на странице факультетской группы в социальной сети. Дополнительно делаю объявления на занятиях. Желающих в конечном счете собралось довольно много. Ну когда возможность получения бесплатных удовольствий плюс посещение торгово-развлекательного комплекса не была привлекательной для молодежи? В назначенное время прибываю в Сити-град. Студенты оказались там ещё раньше и уже звонят мне на мобильный, торопясь сообщить о том, где проходит регистрация и куда затем направляться. Когда, наконец, достигаю стойки, многие молодые люди уже с аппетитом поглощают мороженое и пьют свежеотжатые фруктовые соки. Раздаются шутки, слышен смех. Возле главного входа в Сити-град замечаю несколько школьных автобусов, доставивших на мероприятия школьников из самых отдаленных районов области. В коридорах Сити-града замечаю столы регистрации, возле которых суетятся люди чиновничьего вида (чиновника издали разглядишь без ошибки). Возле одной из групп суетится телевидение. В центре группы замечаю известного каждому воронежцу человека – замечательного журналиста, писателя, телеведущего Василия Михайловича Пескова. Возле него крутятся чиновники из областного управления по экологии. Начальник областного управления обняла патриарха российской журналистики как родного, нежно прислоняясь щекой к его плечу и что-то умиленно лепеча при этом. Здороваюсь с Василием Михайловичем, делаю несколько кадров и спешу удалиться, присоединяясь к студентам, которые тем временем с интересом рассматривают фотовыставку. Фототворчество В.М. Пескова не нуждается в представлении, поэтому позволю себе сразу перенестись в большой кинозал, где собственно и проходило мероприятие. Торжественное заседание открыл замгубернатора. Он со значительными паузами зачитал приветствие губернатора, обращенное к форуму. Не буду его пересказывать. Достаточно упомянуть, что губернатор призвал всех жителей области делать всё возможное для превращения Воронежа в город-сад.
Я надеюсь, последний абзац прочтут жители СХИ, где был уничтожен великолепный плодовый сад с уникальными сортами яблонь, груш, слив и вишен, выведенных такими гигантами отечественной селекции как Мичурин и Вельяминов.
После концертного номера, показанного воспитанниками художественной студии «Волшебники двора», заседание продолжил председатель комитета по экологии областной думы. В его речи подчеркивались планы о посадках четырнадцати тысяч деревьев и кустарников, долженствующих улучшить экологическую обстановку в нашем городе.
Только под строительство жилья для депутатов областной и городской дум в плодовом саду в районе СХИ было уничтожено около тысячи семисот деревьев. Возглавляющая героических борцов за спасение Химкинского леса Евгения Чирикова в частной беседе сообщила автору этой статьи, что никакие новые деревья вместо вырубленных не сажаются. Просто в зачет порубщикам ставятся ранее созданные (выделено автором) насаждения.
Как говорил великий комбинатор, заседание продолжается… Наступил черед врачевателей душ. Православный священник посетовал на то, что охрана природы носит «чисто биологический характер». А защищать, дескать, надо душу. С этого и начинается экология – проповедовал батюшка.
Воображаю реакцию на вышеприведенный абзац жителей микрорайона Березовая Роща, где под строительство православной церкви было вырублено более трехсот деревьев. От альтернативных участков врачеватели душ наотрез отказались. Сюда им, дескать, подъезжать удобнее…
Следующим номером выступали главы нескольких администраций сельских поселений. Для меня осталось загадкой, по какому принципу они были подобраны. Каждый из них отчитался о количестве вывезенного мусора, посаженных деревьев и разбитых цветников. Непонятно, почему они хвалятся тем, что должны делать в силу своих должностных обязанностей. Каждый глава получил по грамоте. После очередного номера (выступали дети – эквилибристы из цирковой студии) было торжественно объявлено о вручении почетных грамот различным школам и мероприятиям внешкольного образования за «активное участие в природоохранных мероприятиях».
На территории областной станции юных натуралистов, имеющей статус памятника природы областного значения, планируется строительство жилья для обманутых дольщиков. Постановление об отводе земли, не смотря на протесты экологической общественности и письма вплоть до Совета Федераций, уже выдано областным управлением государственного имущества, являющегося … учредителем крупнейшей в нашем городе строительной компании.
Народ постепенно потянулся к выходу, начиная уже с середины заседания. Дети, присланные сюда со всех концов области, явно не выдерживали потока речей. Возле выхода детей ловили и отправляли кататься на карусели. Вместо посещения дельфинария показали лишь презентацию о его предстоящем открытии.
Председатель киевского Эколого-культурного центра Владимир Борейко рассказывал мне об ужасных условиях, в которых содержатся животные в дельфинариях Украины. Украинские зоозащитники подали в суд на некоторых хозяев этих заведений. Дело тянется до сих пор…
В заключении скажу, что автор этих строк также получил свой приз – здоровенный и тяжеленный глиняный горшок со странным названием «Невеста». О значении подобного подарка предлагаю читателям подумать самим.
В кулуарной беседе начальник областного управления по экологии призналась, что Красная книга Воронежской области будет издана только в Интернет-варианте. На бумагу денег нет! Как говорится – аминь!
От северной окраины большого села Лосево до самого Битюга простираются обширные пойменные луга. Если выйти в долину Битюга ранним майским утром, то поднимающийся туман в сочетании с краснеющим солнечным диском и золотисто-зеленой окраской травостоя создает неповторимое впечатление. Такое ощущение, словно вы перенеслись на сотни и тысячи лет назад в царство нетронутых степей и пышной луговой растительности. Кажется, что сейчас раздастся конский топот, и из тумана появится табун детей степей – диких лошадей тарпанов, раздастся конское ржание и визг разъяренных весенними страстями жеребцов. Впечатление первозданности усиливается нависающими с севера меловыми горами, окаймляющими правый берег Битюга. Свое название «Голое колено» это место получило за то, что Битюг здесь делает коленообразный изгиб, на котором расположено несколько глубоководных плесов. Глубина реки здесь достигает восьми, а в одном омуте, получившем название «Чертов куток» - двенадцати метров. Прилагательное «голое» вероятно появилось из-за того, что до недавнего времени на берегу Битюга отсутствовала лесная растительность. В наше время берега Битюга поросли белым тополем, ивами, вязами, кое-где поднялись молодые дубки. Весь луг занимает площадь около ста пятидесяти гектар, из которых пятьдесят восемь отведена под памятник природы, на котором, правда, разрешен сенокос, но запрещены (как написано в паспорте памятника природы) «иные виды хозяйственной деятельности, способные нанести ущерб памятнику природы». К этим «иным видам» отнесена распашка, разведение костров и нерегулируемое посещение памятника природы. Последние положения к сожалению местными жителями явно игнорируются. Автору этих строк приходилось наблюдать остатки «диких пиршеств» и безобразные кострища, уродующие лик природной растительности. А на территории луга, непосредственно примыкающей к Лосево, сформировались стихийные свалки бытового мусора. А ведь местные жители знают о ценности и природоохранном статусе луга, но почему то искренне считают, что подобная «деятельность» природе никак не вредит. В мае основной фон окраски луга – желтый. Он создается цветением лютика едкого. Здесь массово представлены различные злаки: тимофеевка, лисохвост, мятлик полевой, житняк, по краям дорог – пырей. Вообще растительный мир Голого колена чрезвычайно интересен. Ближе к Битюгу можно встретить невысокое растение с яркими желтыми цветками. Это погремок малый, или петушиный гребешок. Это растение ведет полупаразитический образ жизни, обвивая своими корнями корни злаков и высасывая из них воду и питательные вещества. Среди однородной зелени порой попадаются пурпурные вкрапления - цветки шпажника черепитчатого - нашего единственного дикого гладиолуса - прародителя всех культурных сортов гладиолусов, украшающих наши клумбы, цветники и сады. Своё название шпажник получил за длинные и узкие листья, напоминающие шпагу. Недаром на Руси шпажник называли "сабля - трава". В древнем Риме шпажник называли цветком гладиаторов. Существует красивая легенда о его происхождении. После завоевания Римом Фракии многие пленные воины были отданы в гладиаторы. Среди них были два друга Сент и Терес. Хозяин цирка пытался заставить их сражаться друг с другом, обещая победителю свободу. Однако друзья каждый раз, вместо того, чтобы пытаться убить друг друга, бросались друг другу в объятия. Взбешенный хозяин приказал казнить друзей. Когда их бездыханные тела коснулись земли, из рукояток их мечей выросли цветы редкой красоты. С тех пор шпажник считается символом верности, благородства, памяти. Выделяется своими пышными ослепительно белыми цветками таволга. Это растение широко применяется в народной медицине как антисептическое, кровоостанавливающее и противоглистное средство. Кроме того, отвар таволги пьют при истерических судорогах, болях в груди и горле, а также как антитоксическое средство при укусах змей. Заметны массивные цветки козлобородника, напоминающие гигантские одуванчики. Замечательный писатель В. Солоухин считал головку козлобородника идеальным творением природы. "При виде его - писал он - невольно приходит мысль о проведенных природой тщательных инженерных расчетах". На наиболее влажных участках луга можно встретить ятрышник болотный - невысокое растение с красивыми фиолетовыми душистыми цветками и длинными ланцетными листьями. Это растение занесено в Красную книгу Воронежской области, и увидеть его удается нечасто. Уже в конце нашей экскурсии там, где Голое колено пересекает крошечная речка Таганка, мы обнаружили таинственное растение – триостренник морской, соцветия которого напоминают по форме соцветия всем хорошо известного подорожника. Это – одно из самых ценных кормовых растений особенно в районах широкого распространения бедных солончаковых почв. Плоды служат кормом для домашних гусей и уток. В то же время имеются сведения о ядовитости триостренника для человека, так что пользоваться им надо осторожно. Животный мир Голого колена особенно богат птицами. Автору не приходилось встречать мест, где была бы столь высока плотность жаворонков. Здесь их песни льются с небес даже не ручьем, а каким-то непрерывным звонким потоком. Много здесь желтых трясогузок, луговых чеканов, часто раздается «бой» перепела и крик коростеля. Низко над травой пролетают в поисках добычи луговой и болотный луни, а в прибрежной дубраве гнездится орел – карлик. Из млекопитающих здесь можно встретить зайцев, лис, енотовидную собаку. Автору приходилось встречать здесь довольно редкую для нашего края змею – медянку. Почему то местные жители считают её смертельно ядовитой и убивают при каждом удобном случае. Как дико человеческое невежество! Есть сведение о встрече в Голом колене чрезвычайно редкой змеи – гадюки Никольского, занесенной в Красные книги России, Международного союза охраны природы, Список редких и исчезающих видов животных Европы. Иногда, общаясь с местными жителями, хочется воскликнуть: «Не убивайте гадюк!». Ведь помимо того, что эти змеи оказывают нам неоценимую услугу, уничтожая грызунов и вредных насекомых их можно с полным основанием считать спасителями человечества. Ведь на основе их яда сделаны лекарства, спасшие жизни тысячам людей! Неужели после этого они не заслужили хотя бы права не быть преследуемыми и убиваемыми безо всякого на то повода!? Задумайтесь над этим, читатель! Наша прогулка подходит к концу. Мы выходим на окраину Лосева и бросаем последний взгляд на Голое колено. В голове роятся мысли. Сколько интересного можно встретить пройдя всего несколько километров по казалось бы обычному лугу! Уцелеет ли этот первозданный мир под натиском человеческого невежества, пошлости и глупости?
В ту первую весну после страшных лесных пожаров, уничтоживших десятую часть воронежских лесов, для лесоводов наступили горячие времена. На лесхозы спустили огромные планы лесокультурных работ. Правда кроме планов ничего больше спущено не было. Не были увеличены ни штаты лесхозов, ни их бюджеты. В общем, сажай лес, лесовод, ликвидируй последствия чиновничьей глупости (если не хуже!), но ни денег ни людей ты на это не получишь. Вот тогда и начались звонки на моем как мобильном, так и стационарном телефонах. Мой друг начальник лесопаркового участка Геннадий Сидоров умолял меня прислать «хоть несколько» студентов помочь при посадке деревьев. Я был бы и рад помочь, но как? Сейчас не советские времена, когда студентов можно было в приказном порядке выгнать на любые работы, начиная от уборки картофеля и заканчивая перекладкой трамвайных путей. Да и сессия неумолимо приближалась. Зачетная неделя уже началась. Тем не менее, не надеясь особо на успех, вывешиваю объявление на факультетском сайте, делаю объявления в нескольких группах, у которых лично веду занятия. К моему удивлению, желающих нашлось довольно много, но как быть с занятиями? Коллеги наотрез отказались отпускать накануне сессии целые подгруппы, согласившись освободить от занятий лишь несколько человек. В итоге мне удалось набрать шесть особей женского пола. Естественно, отличниц. Чтобы хоть как-то оправдать срыв студентов с занятий, заявляю замдекана, что мы проводим акцию, приуроченную к кануну Дня охраны окружающей среды. Звоню Геннадию и сообщаю о возможном числе помощников. Геннадий согласен и на это, так как выбирать все равно не приходится. Договариваемся о дне и времени нашего прибытия. В назначенное время я стою на остановке «Институт лесной генетики», дожидаясь своих подопечных. Не смотря на ранний час, солнце в конце мая печет уже довольно сильно. Геннадий «обрывает» мне мобильный телефон, звоня чуть ли не через каждую минуту и явно начиная нервничать. Мои подопечные появляются точно в назначенное время (люблю пунктуальных студентов!), и мы немедленно направляемся на лесопарковый участок. Здесь нас уже ждут с нетерпением! Кажется, даже птицы, интенсивно поющие в конце мая, рады нашему появлению. Ведь мы пришли сажать лес! Работа нам предстоит вроде бы не сложная и не тяжелая. Предстоит рассадить около тысячи мелких саженцев сосны по пластмассовым плашкам, где их будут доращивать. Сложность заключается в необходимости крайне бережного обращения с весьма хрупкими саженцами. Вашему покорному слуге, как единственному представителю сильного пола предстоит иная работа. Взяв в помощницы одну студентку и вооружившись мечом Колесова, я должен посадить несколько десятков саженцев ели прямо в открытый грунт. Меч Колесова – один из самых распространенных инструментов лесовода. По виду он напоминает гигантский штопор только без буравчика. Давя на него грудью и потихоньку раскачивая, этим орудием делают углубления в почве, в которое и помещается саженец. Казалось бы, все просто… Просто то просто, если не учитывать характер почвы. Нам попалась весьма плотная глинистая почва со значительными вкраплениями кусков кирпича и известняка. Как выяснилось позже, на месте, выбранном для посадки, раньше находилась свалка строительных материалов. К концу работы на моих ладонях образовались два внушительных волдыря, как после ожогов. Тем не менее, свои несколько саженцев мы с Леной (так звали студентку) посадили довольно быстро. Позже мы присоединяемся к остальным. Здесь работа под руководством сотрудницы лесопаркового участка идет довольно споро с шутками, прибаутками и веселым подначиванием друг друга и подошедшего преподавателя. Поблизости выстроилось внушительное каре из плашек с саженцами. Особый интерес у студенток вызывает вращающийся барабан, в котором перемешивается грунт для саженцев, состоящий из хорошо унавоженной почвы, песка и глины. Время от времени одна из студенток подходит к барабану и вбрасывает лопату – другую этой плодородной смеси. Проходит чуть более двух часов, и у нас не остается ни одного свободного саженца. Все высажено! Похоже, сотрудники лесопаркового участка даже не ожидали столь спорой работы. Геннадий как гостеприимный хозяин выносит девушкам по кружке сладкого морса. Те с благодарностью принимают угощение. - Теперь – вещает наш хозяин – приглашаю вас на бесплатную экскурсию по питомнику. И студентки и их преподаватель охотно соглашаются. И вот мы в святая святых лесопаркового участка – в питомнике! Геннадий начинает свой рассказ. Прямо возле ворот он показывает нам рододендрон окаймленный и листьями, окруженными белой каймой по краю и араукарию чилийскую, по форме напоминающую взбесившуюся расческу. Геннадий, таинственно улыбаясь, говорит, что на родине араукарию называют «загадкой для обезьяны». И дело тут не в её плодах, а в том, что обезьяна не знает, как на неё залезть! Далее следуют деревья причудливых форм – ива извитая, можжевельник колонновидный, туя стелющаяся. Замечаю, что глаза студенток загораются неподдельным интересом. На свет извлекаются цифровые фотоаппараты, жужжат видеокамеры мобильных телефонов. Девушки явно стараются запечатлеть себя и друг друга на фоне экзотических деревьев. Разве не интересно увидеть настоящий чайный куст или знаменитую магнолию? Или полюбоваться диковинной сосной болотной с иглами длиной до двух десятков сантиметров, необходимой ей для противодействия низовым лесным пожарам. Но настоящий сюрприз ждет нас впереди! За поворотом мы натыкаемся на несколько невысоких кустарников с продолговатыми листьями и ярко-красными крупными цветками. Девушки в один голос ахают! Что и говорить: цветущий рододендрон японский производит впечатление и на более зачерствелые души. У рододендрона мы задерживаемся. Студентки фотографируются возле в него в самых разных ракурсах и позах. Некоторые заводят с Геннадием разговор о возможном приобретении такого растения для своего сада. Чтобы закрепить произведенное впечатление, Геннадий ведет нас в оранжерею. Эта оранжерея – царство папоротников! Папоротников самых разных – от обладателей длиннющих и широченных листьев (у папоротника они называются вайи) тропических древовидных папоротников, по внешнему виду напоминающих небольшие пальмы до крохотных комнатных папоротников асплениумов, чьи вайи похожи по форме на цыганские бусы. Глаза студенток, уже уставшие от впечатлений, опять загораются! И в знак благодарности и признательности за оказанную помощь Геннадий вручает каждой девушке по асплениуму. Восторгу нет границ! Мы покидали лесопарковый участок около часу дня. Геннадий до хрипоты отвечал на вопросы студенток о способах выращивания различных растений, при этом поделясь с ними номером своего телефона. Похоже, воспитательный эффект от проведенной акции оказался даже выше ожидаемого. Когда мы вышли за ворота и направились к автобусной остановке, во след нам, словно в благодарность, защелкал и засвистел соловей.
Итак, господа, мы отъезжаем такого-то числа в такое-то время на полевую практику по курсу такому-то. Просьба не опаздывать. Автобус заказан на 9.00 и оплата у него повременная. Каждый час задержки обойдется вашему родному вузу в кругленькую сумму. Практика будет проходить в нашем детском оздоровительном лагере. Да, постельные принадлежности брать с собой. Нас лагерь и так принимает Христа ради за 50 рублей в сутки. Идеальный вариант – спальный мешок! Что значит «у нас нет»? Могли бы уже и купить! Третий курс заканчиваете! Ну, тогда берите простыни, наволочки и одеяла. Матрасы и подушки там есть… Кажется… Так теперь насчет питания. Кормить вас будут мало, но невкусно, а магазинов поблизости нет. Почему нет? Потому что в детском лагере их быть не должно! Роспотребнадзор запрещает! Где ближайший магазин? Где-то в пяти километрах. В какую сторону? Почем я знаю? Вам только скажи – вы за спиртным ночью в болото полезете!! Кстати, насчет спиртного! Знаю, вам запретишь, так вы будете втихаря по углам самогоном накачиваться! Поэтому если уж надо выпить, то хоть выйдите за пределы лагеря. Там в лесу есть для этого подходящие места. Если хотите – покажу! Только смотрите – там ночью наркоманы шастают! Тогда на помощь не зовите! Так, вот ещё… Половина контингента того лагеря – дети из местного интерната для детей из неблагополучных семей и умственно отсталых. Что значит «ух, ты»? А то, что следите за мобильниками и не оставляйте их без присмотра. Среди этих «умственно отсталых» даже профессиональные «форточники» есть. Также деньги прячьте подальше и уходя, дверь в домике запирайте. А ценности лучше вообще не брать. Кольца там, перстни, сережки… Они вам на практике не понадобятся. Что значит «В чем на танцы ходить»? Какие вам там танцы? Лагерь – детский!!! Усекли? Не собираетесь же вы там с мелкотой танцевать! А за растление несовершеннолетних, между прочим, статья светит! Да все наряды оставьте дома. Вам вполне хватит полевой одежды. Поняли, что значит полевой? Это значит кеды или кроссовки, брюки, майка, ветровка и что-нибудь на голову. Кепка или панама. В крайнем случае косынка. В купальниках в поле не шляйтесь! Иначе обгорите и будете ночью реветь белугой. Я не буду из-за вас ночью врача поднимать и искать мазь для вас. Так теперь о главном, т.е., об учебе. Работать будете по бригадам. От каждой бригады я буду требовать две вещи: составление трофических сетей, отчет и выполнение индивидуальных заданий. Список индивидуальных заданий висит на стенде возле кафедры. Что значит «не видели»? Раскройте глаза и смотрите лучше! С каждого индивидуально буду спрашивать полевой дневник. Как его вести, объясню уже на месте. Да кроме того к концу практики сделаете стенгазету и повесите на стенд возле кафедры. Без этого никто зачет не получит! Так с собой брать тетрадки, ручки, бинокли, фотоаппараты, ватные матрасики. Не умеете делать? Врете! Вас ещё после первого курса этому учили! Так, гербарные папки, сачки и морилки на кафедре есть. Что значит «Где взять бинокли?» Неужели нельзя у кого-нибудь из знакомых одолжить? Ладно, я возьму свои! По одному на бригаду хватит! Так, распорядок дня такой. Подъем в 7.00!!! Что значит «рано»? В 8.00 завтрак! Выступаем в 8.30. Где-то в 12.00 возвращаемся, купаемся, приводим себя в порядок. В 13.30 обед. После обеда отдыхаем до 16.00. После 16.00 – камералка! Обрабатываем, считаем, чертим, рисуем, пишем… Одновременно работаем над индивидуальными заданиями! Я в индивидуальном порядке каждой бригаде объясню, что надо делать. Кстати, света в том лагере в домиках нет и розеток тоже! Почему? Запрещено по технике безопасности. Так что все надо успеть сделать за светлое время суток! Мобильники и батарейки к фотоаппаратам можно заряжать только на кухне! А там глаз с них не спускать! Каждый год, сколько ни ездим, в лагере у кого-нибудь да мобильник украдут! Да, а потом приезжает милиция и начинает всех шмонать! Нет, мобильники ещё ни разу не находили. Но шмонать шмонали… Так отбой в 11.00. Вечера, а не утра! Утром вы мне в дееспособном состоянии нужны. Знаем какие вы «всегда в дееспособном.» После отвальной ночи в прошлом году вам надо было спички в глаза вставлять. А утром между прочим надо будет собираться, в комнатах убирать, паковаться… Знаем, как вы «с вечера уберете». Вы до утра там десять раз наследить успеете! Какие есть вопросы? Есть ли там душ? Зачем вам душ? Там речка есть! Она всегда к вашим услугам. Между прочим, плавать все умеют? Ну, и то слава Богу! Впрочем, душ там кажется есть! По крайней мере в прошлом году был! Целых две кабины на восемьдесят человек! Но вода только холодная! Из той же речки! Почему холодная? Во-первых, потому, что истопник может лишний раз перетрудиться, во-вторых, это наша родина. Кстати, ха, ха.. Вам придется провести одно мероприятие с детьми в лагере. Что вы так сразу поскучнели? Ничего – проведете, не облезете! Какое проводить? Да то прошлогоднее, какое вы проводили на педпрактике! Не помню, как оно называется, но там вы что-то проделывали с «американской банкой». Что, вспомнили наконец-то? Ну, и то хорошо! А я, честно говоря, напрочь забыл. Да, вот ещё… Не вздумайте ночью купаться голыми! «Не собираетесь»? Это сейчас вы не собираетесь, а там вечером «поддадите», вас и потянет на подвиги! Кстати, с местными парнями аккуратней! Днем вы ему улыбнулись, а вечером он, как пить дать, потребует продолжения! И тогда на помощь не зовите! Так, все всё поняли? Тогда подходим по очереди и расписываемся вот здесь в журнале по технике безопасности. Будем считать, что инструктаж вы прошли. Теперь, если вы утонете, или вас где-нибудь под кустами изнасилуют, то меня, может быть, не сразу посадят! Да, распишитесь ещё вот здесь в ведомости на получение суточных. Я сейчас побегу в бухгалтерию получать деньги. Так, жду через два дня в указанное время в главного входа с вещами. Ещё раз прошу не опаздывать! Будем надеяться, что в этот раз практика пройдет успешно и все (включая и меня) вернуться домой живыми и здоровыми!
Коллеги, надеюсь, понимают, что все это шутка, т.е., в некоторой степени преувеличение, но реальная основа для всего вышесказанного есть. Может быть, кто-то из коллег произносил подобные речи? Не поделитесь ли опытом?
В одном из предыдущих постов мною была описана ситуация, когда разъяренная мамаша врывается в преподавательскую, возмущенная тем, что её дочери якобы не ставят зачет и обвиняя преподавателей во взяточничестве. Когда выяснилось, что данная студентка сдала зачет ещё неделю назад, мамаша покидает преподавательскую, не сочтя нужным даже извиниться.
Этот пост вызвал довольно значительный отклик в инете. Пришло множество отзывов главным образом от нынешних и недавних студентов. Забегая вперед, скажу, что проблема оказалась куда более значительной и сложной, чем мне ранее представлялось.
Началось все с того, что одна студентка поинтересовалась, как часто и в каких направлениях совершает агитационные поездки наш вуз. Когда узнала, то выразила сожаление. Впрочем, передаю слово ей: «Мой район, к сожалению, настолько глух, что ни одна агитация ни из одного вуза до нас не доезжает, а в принципе контингент у нас неплохой, есть детки интересующиеся. А все эти Анны и Давыдовки, это - по сути максимум 100 км от Воронежа. Они и сами знают куда податься. А для настоящей глухомани предел мечтаний - Бутурлиновский колледж или как максимум - физвоспитание в Павловске [Имеется в виду Павловский педагогический техникум, где готовят учителей физкультуры, я сохранил стилистику своей собеседницы]. Обидно.»
Надо сказать, что я был слегка удивлен. Студенты из «глухого», по словам студентки, района не были редкостью на нашем факультете и при том отнюдь не считались ни среди преподавателей, ни среди товарищей, как сейчас говорят на современном молодежном арго, «отстоем». Может быть, не стоит комплексовать? В таком духе я и высказался своей собеседнице. Однако её дальнейшие аргументы, равно как и содержания других постов, заставили меня задуматься. В итоге картина со слов моих оппонентов складывалась следующая.
Студенты из деревень (кстати, не все), хоть и имеют бонусы в виде общаги или социалки, изначально банально боятся. Как и их родители. Сразу вдруг столько кругом всего, в том числе и соблазнов. В такой момент деревенские жители (не все естественно) чувствует себя ущемлёнными и реально недооценивают свои возможности. Рассуждают они примерно так: «Быть может и нечего делать в этом гадком городе, проще поступить в колледж какой-нибудь. Там я буду своим и не надо будет кого-то стесняться. И ещё вдруг я не потяну, вдруг там все умные и куда я со своим свиным рылом в калашный ряд. Ну и что, что я сдал ЕГЭ на 90 баллов, городские умнее.» Такие рассуждения встречаются и у выпускников школ и, что страшнее, у их родителей.
Что испытывают родители, отпуская своё чадо в незнакомый город? Особенно если учитывать, что будущий студент в принципе не знает, как себя вести в чужой, абсолютно новой для него среде. Мама с папой (чаще мама) естественно боятся и постоянно задают вопрос: «Где наш ребёнок? С кем? Что делает?» Нередко такой студент, избалованный чрезмерной родительской опекой, начинает элементарно плакаться. Дескать, преподаватели - нехорошие люди, почему-то я им всем не нравлюсь, и мне не ставят зачеты и экзамены. Конечно, тут же дома продадут корову и приедут все вместе "сдавать сессию". С позиции деревни это вполне адекватная реакция, всё стоит денег, а в городе денег не малых. Ещё есть аргумент "городским всегда поставят, а нам придётся платить, не там родились".
Далее студентка завела речь о своем городском однокурснике. «В его понимании если ты из деревни, то ты по определению ведомый. Ты дремучий. За тобой в принципе не должно быть последнего слова.» Многие городские студенты считают, продолжает жаловаться моя молодая собеседница, что в сельских школах одна сплошная халява и лофа. На ЕГЭ помогают (на эту тему автор планирует в будущем написать отдельную статью), потом берут целевое направление, за тебя трясётся деканат, приезжают сдавать сессию родители. Тебе легко. Дескать, в городе мы сами учимся и в вузы поступаем, а эти деревенские… «В общем, странное предвзятое отношение к деревенским студентам.» - жалуется студентка.
А вот строчки из другого поста. «Несколько лет назад в нашей школе был большой выпуск. Целых 14 человек. Одна толковая девочка, любящая биологию, но боящаяся, что в Воронеже "не потянет", поступила в колледж на фельдшера в Урюпинске. Как она говорит сейчас, вполне могла бы закончить Медицинскую академию с красным дипломом и без всяких денег. Ей всё легко и просто даётся, ей интересно, но она переросла этот уровень. Но её "вовремя" отговорили. Ещё один мальчик не пошёл в ВГУ на факультет международных отношений, а пошёл пусть не в колледж, но в какой-то таинственный «социальный институт» на менеджера. Пожалел раз сто. Сейчас поступил заочно, учит консалтинг и задаётся вопросом: почему не поверил в свои силы. Из этого выпуска примерно 5-6 человек попали не в "свою струю", потеряв пару лет на неинтересной специальности из-за того, что просто испугались. Вот для этого и надо агитировать поступать в вузы! Дать понять, что не бойтесь, не надо зарывать свои знания и топить их в самогоне в будущем!»
Далее следовал дифирамб родному вузу: «Я рада, что в педе (имелся в виду Воронежский педагогический университет) тут легко и прекрасно. Знакомая, учась в ВГУ (Воронежский госуниверситет) на отделении регионоведения, однажды сказала: "Я призналась своим одногруппникам, что я из деревни, только на 4 курсе. Так на мой взгляд замечательно, что в Воронеже есть такой «Деревенский Педуниверситет» (сохраняю стилистику моего оппонента) где все свои всё легки и просто.»
Честно сказать, для меня стало неожиданностью наличие среди моих студентов «классового антагонизма». По-моему государственные вузы по определению должны быть демократичными. А имеющие много денег и мало мозгов пусть идут учиться за деньги в какие-нибудь коммерческие «конторы», если уж им это надо!
В дальнейшем мои собеседницы признались, что у них самих проблем в вузе нет. А вот на местах в глухих сёлах проблемы есть и чем дальше от Воронежа, тем хуже. Нужно настраивать будущих студентов, что вы сможете, всё будет получаться и их родителей тоже. Тогда возможно и сессию сдавать студент придёт один, без сопровождения чадолюбивых родственников.
Мне оставалось лишь выразить пожелание, что мои собеседники сами попытаются развеять опасения среди своих сельских знакомых и родственников по поводу предвзятого отношения к сельским студентам в нашем вузе.
Однако в целом ситуация лично у меня вызвала беспокойство. Ректоратам, деканатам, отделам по внеучебной работе следует уделить складывающейся ситуации самое пристальное внимание и не допустить того, чтобы студенты уделяли чрезмерное внимание таким вопросам как происхождение, социальное и материальное положение однокурсников. Это противоречит самим принципам студенческого демократизма!
Если коллеги – студенты и преподаватели вузов – имеют что сказать по поводу описанной выше проблемы или наблюдали нечто подобное, то прошу высказываться.
В Воронеже уничтожение памятников природы варварской застройкой, похоже, становится традицией. Губернатор А.В. Гордеев, на словах ратующий за сохранение и создание зеленых насаждений (он, например, призвал жильцов каждого воронежского дома создавать при домах свои сады) и сажающий кусты сирени перед телекамерами, на деле потворствует совсем противоположному.
На этот раз под угрозой оказались два памятника природы областного значения: Областная станция юных натуралистов и агробиостанция педагогического университета. На их месте планируется построить … гостиницу.
«Вызывает меня к себе новый проректор – рассказывает директор агробиостанции В.С. Федоров – и напрямую спрашивает: какой доход университету приносит ваша агробиостанция?» Странный вопрос для проректора вуза, не правда ли? Я по наивности думал, что агробиостанция призвана обеспечивать учебный процесс, а не приносить какой-то там «доход». Так может быть в дальнейшем следует закрыть все кафедры, факультеты и специальности, не приносящие дохода? Они ведь должны доход приносить, а не студентов обучать, не так ли?
«В городе на хватает гостиниц!» - вопят воронежские чиновники. А мне хочется задать вопрос: где бывшие гостиницы «Дон», «Луч», «Маяк», «Воронеж»? Не помните, господа? Так я вам напомню! Гостиница «Дон» занята городской думой, гостиница «Луч» - комитетом главного архитектора, гостиницы «Воронеж» и «Маяк» заняты какими-то подобными бюрократическими структурами. И вы, господа отцы города и области и иже с ними «слуги народа», решили исправить свои ошибки за счет памятников природы и учебных заведений? То есть, за счет ваших же детей? Или ваши дети собираются учиться только за границей? У вас опять экология и образование на последнем месте? Значит по вашему, два маленьких уголка природы, воспитавшие не одно поколение воронежских натуралистов, не заслуживают быть сохраненными?
Тогда не обессудьте тот, кто подпишет разрешение на данное строительство или на вырубку деревьев, получить по своей тупой башке кирпичом от неприкаянного подростка, накачавшегося наркотиками. Или какая-нибудь группа молодых людей изнасилует вашу жену или дочь, покалечит, а то и убьет вашего сына. А что им ещё делать? Куда податься? Станции юных натуралистов и художественные школы закрыты, дворцы творчества переведены на коммерческую основу. Здесь есть над чем подумать!
Приближается 9 мая – Великий Праздник Победы! В этот день наконец-то вспомнят об оставшихся в живых ветеранах, их публично поздравят по телевизору, кого-то даже пригласят на банкет, проходящий где-нибудь в администрации (неважно какой, от сельсовета до Кремля). Мэр, губернатор (и т.д. и т.п. вплоть до президента) публично перед телекамерами возложат венки к братским могилам воинов, павших за Родину, аккуратно расправят и прочувственно поцелуют алые ленточки. Всё будет чинно, торжественно, благородно… После чего о ветеранах можно будет не вспоминать ещё целый год. Спроси любого из участников церемонии у братских могил, что он знает о похороненных здесь, при каких обстоятельствах они погибли, какой подвиг совершили или о нуждах конкретных живых ветеранов, он в лучшем случае стыдливо потупит глаза. В худшем начнет о чем-то пространно рассуждать, говоря много и не говоря ни о чем. А бывает ещё хуже! В 2008 году на месте разрытого котлована жители домов №№ 1 и 3 по улице Тимирязева обнаружили человеческие кости. Обилие костей наводило на мысль о братских захоронениях. Жители обратились в историческое общество «Вантит», занимающееся поисками захоронений времен Великой Отечественной войны. Поисковики подтвердили предположения жителей. Ими были обнаружены останки трех советских солдат. Одному из них не было и двадцати лет. Герои были похоронены сразу после боя в разрушенном немецкой авиацией блиндаже. Такие захоронения по классификации поисковиков называются «боевыми». Жители домов обратились с письмами в областной совет ветеранов, губернатору Воронежской области Гордееву, мэру Воронежа Колиуху, в областную православную епархию с просьбой создать на месте захоронений Рощу памяти в честь павших героев. Ведь именно здесь проходил передний край обороны Воронежа в 1942 году. Ответа они не получили нигде! Но не таковы были планы властей! Место, где когда-то решалась судьба Воронежа и которое насмерть отстаивали советские воины, приглянулось под строительство коттеджей депутатам Областной и Городской Дум, а также ряду высокопоставленных местных чиновников. И какое им дело до захоронений безымянных героев, чьи вырытые останки так и хранятся не похороненными в каких-то целлофановых мешках? Какое им дело до сада, позднее возникшему на этом месте, где бывали такие гиганты воронежской культуры как Г. Троепольский, В. Криворучко, Л. Семаго? Который также представляет собой немалую историческую ценность? Коттеджи для «народных избранников» и толстосумов превыше всего!!! Вот после этого хочется задать вопрос: где кончается память и на каких примерах учить патриотизму молодое поколение? На примерах коттеджей, возведенных на костях защитников Родины? Здесь есть над чем подумать тем, кто радеет за духовное возрождение родины! Особенно накануне 9 мая!
Согласно федеральной программе школьный автобус теперь должен доезжать до самого отдаленного хутора, чтобы возить оттуда детей в базовую школу. При этом число детей, проживающих на хуторе, в учет не принимается. Даже из-за одного ребенка автобус должен наматывать лишние десятки километров и жечь горючее. По мысли Министра образования так выйдет дешевле, чем держать школы в отдаленных хуторах и маленьких поселках. При этом министр как-то не подумал, что в зимнее время из-за снежных заносов (которые не редкость в наших степных краях) автобус может элементарно не доехать до места назначения (равно как и машина скорой помощи, пожарники, милиция, автомагазин и т.д.). Естественно возникает вопрос: кто же захочет остаться жить на таком хуторе? А не лучше ли в плане заботы о селе попытаться возродить ферму, полеводческую бригаду и ту же школу? Может быть, если людям будет работа, они сами захотят там остаться и не потребуется никаких школьных автобусов? Попался как-то на глаза сюжет по Euronews. В такой африканской стране, как Кения, школы функционируют постоянно даже в голой саванне, где племена ведут кочевой образ жизни, и учебный год длится от силы несколько дней. Но правительство считает нужным сохранять школы и платить зарплату учителям, не смотря на то, что школа большую часть года бездействует. Пока есть школа, есть надежда, что люди будут учиться, а у нации есть будущее! Есть в той кенийской деревне и производство. Какое бы Вы думали, читатель? Питомник по выращиванию гиен! Да, автор не ошибся: самых настоящих гиен – созданий в человеческом понимании далеко не самых симпатичных и в экономическом отношении совершенно бесполезных. Однако сотрудники питомника бродят по саванне, подбирают осиротевших (африканская природа жестока!) детенышей гиен, выкармливают их, воспитывают, приучают к самостоятельной жизни. И правительство нищей африканской страны выделяет на это деньги! Значит, ему не безразлична судьба образования и родной природы! Это – два краеугольных камня сохранения нации: сохранение природы и развитие образования! Только наше правительство почему-то думает иначе! Или у него другие цели? В той же программе прошел сюжет из Колумбии – бедной южноамериканской страны. В отдаленных индейских поселениях правительство выделяет деньги на содержание школ и далеко не рентабельных экономически ферм и плантаций. Лишь бы люди остались жить здесь! И это в стране наркобаронов и террористов! К слову сказать, традиции проведения «Дней без автомобиля» также пошли из этой страны! Интересно, какие природоохранные и образовательные традиции оставит наше правительство? Высаживания кустиков и деревьев власть имущими перед телекамерами? Автор не назовет ни одного примера в истории, когда при самых дремучих и реакционных политических режимах правительства бы экономили деньги за счет образования или природоохранных структур! Но мы, похоже, и здесь исключение! У нас оказывается слишком много школ и других учебных заведений! А деньги надо экономить! А как объяснить ликвидацию лесхозов и Авиалесоохраны? А теперь вся страна с ужасом ждет лета и неизбежных лесных пожаров, которых опять некому будет тушить! Судя по сообщениям из Сибири, пожаров мы уже дождались! Чего ждать дальше? Какую ещё «заботу» предложат нам власти?
Реклама и маркетинг, ориентированные на детей – не новое явление. Годом их рождения следует считать 1929, когда компания Уолта Диснея запустила лицензирование сопутствующей продукции. Можно было купить футболку, зубную щетку, тарелку с портретом Микки Мауса. В 1958 году на арене мирового детского маркетинга появилась кукла Барби в виде «совершенной» взрослой женщины, что позволило даже маленьким девчонкам разыгрывать сюжеты из взрослой жизни. Барби нуждалась в макияже, одежде, украшениях, продажа которых приносила больше дохода, чем сама кукла. Общий объем российского рынка детских товаров и услуг колеблется от четырех до семи миллиардов ежегодно. Причиной такого размаха стала не только возросшая покупательная способность детей, но и большее влияние детей на своих родителей по сравнению с предыдущими поколениями. Это объясняется тем, что современные родители в современном мире с его бешеными темпами и постоянной нервотрепкой и погоней за деньгами просто стали меньше уделять внимание своим детям, предпочитая «отдариваться», т.е., по большому счету откупаться от своих детей разными ценными подарками: компьютерами, наборами игровых программ, музыкальными центрами, игровыми приставками и т.д. и т.п. Помимо всего этого, по мнению рекламодателей, дети – это покупатели будущего, с которыми стоит работать уже сегодня. Современный ребенок – это покупатель «три в одном»: он тратит свои карманные деньги, заставляет тратить на себя деньги родителей, а в будущей взрослой жизни потратит свои деньги на раскрученные бренды. В США дети до 12 лет тратят в среднем 50 миллиардов долларов в год, подростки – около 150 миллиардов долларов, а родители покупают своим детям товаров примерно на 600 миллиардов долларов ежегодно. Опрос маркетологов, работающих на детскую аудиторию до 14 лет, показал, почему современные дети в большей степени подвержены влиянию рекламы, чем их сверстники в предыдущих поколениях: - современные дети – поколение «здесь и сейчас», они весьма мобильны и нетерпеливы, чему в немалой степени способствуют современные средства связи (SMS, мобильные телефоны, ICQ, электронная почта); - товары для детей в «обществе потребления» играют большую роль в общении со сверстниками (наподобие обезьяны с горшком или с ложкой, о которой автор упоминал в одной из предыдущих статей) – обладание какой-то вещью ведет к признанию и популярности («А что у него (неё) есть!!!»); - дети предпочитают те товары, реклама которых задействует как можно больше органов чувств – чтобы стать популярным, герой комикса должен появиться на картинках, в фильме, в мультсериале, в компьютерной игре и, в конце концов, на прилавке с игрушками. Механизм действия рекламы основан на методах внушения, подражания и заражения. Внушение основано на прямом воздействии на человека и некритическом восприятии информации, которая повторяется несколько раз. Этот метод работает в условиях ещё не сформировавшейся личности ребенка. Механизм подражания эффективен благодаря желанию ребенка быть похожим на популярную, авторитетную для него личность, например, супергероя, «крутого парня» или красавицу чуть постарше. При этом не следует забывать, что для ребенка роль подражания в становлении окончательной модели поведения нельзя недооценивать. Вследствие вышесказанного большая роль в рекламе отводится звездам кино и героям телесериалов. Механизм заражения основан на бессознательном перенимании образца поведения, что часто используется при проведении массовых акций. Заражение также проявляется в совершении незапланированных покупок при массовом ажиотаже. Заражению подвержены не только дети, но и взрослые. С рекламой дети знакомятся главным образом по телевидению, через наглядную агитацию и в Интернете. По подсчетам аналитиков в день за просмотром телепередач ребенок видит около 20 минут рекламы. Это, исходя из предположения, что дети смотрят телевизор в среднем 2 – 2,5 часа в день. Реклама обращается к детям и подросткам также через журналы, рекламные щиты, плакаты и вывески, на которых изображены любимые персонажи, рекламирующие различные продовольственные и промышленные товары, через школу, когда компании-производители спонсируют различные программы, мероприятия или праздники. Самый динамично развивающийся плацдарм рекламы – интернет. Интернет-маркетинг делает детей наиболее уязвимыми. Заполняя онлайн-анкеты, дети часто раскрывают информацию личного характера, давая возможность маркетологам индивидуально подбирать рекламу для каждого ребенка. На сайте Американской академии педиатров были опубликованы результаты интересных исследований. Вот что там было обнародовано: 1. Примерно треть подростков начала курить под воздействием рекламы, что оказалось более значимым фактором, чем даже курящие родственники или сверстники. 2. Дети видят около 2000 рекламных роликов алкогольных и слабоалкогольных напитков в год (особенно во время спортивных матчей). Выводы, как говорится, напрашиваются. 3. Половину телевизионной рекламы составляют ролики, рекламирующие различный фастфуд, далеко не всегда безвредный для здоровья. При этом 20 % реклам фастфуда обещают вместе с товаром ещё и «бесплатную» игрушку. 4. Контакт подростков с рекламой, эксплуатирующей сексуальность (этот прием используется везде – от рекламы пива до рекламы автомобилей) провоцирует раннее начало сексуальной жизни. В то же время рекламы противозачаточных средств явно не хватает. Исследования показали, что такая информация отнюдь не способствует раннему началу половой жизни, а, наоборот, действует на подростков предостерегающе. 5. В рекламе часто используются чрезвычайно худые модели, что может привести к развитию комплекса неполноценности у полных девочек, а может и вызвать психические расстройства. Для развития критического отношения к рекламе Американская академия педиатров предлагает следующие упражнения. 1. Во время совместного просмотра рекламы родителям стоит попросить ребенка определить, насколько реалистичен данный ролик. В некоторых американских школах проводятся специальные игры, при которых при каждом неправдоподобном кадре ребенок должен поднять красную карточку. 2. Родителям следует во время совместного с ребенком «похода» по магазинам найти рекламируемый товар и сравнить телевизионную или печатную версию с настоящим продуктом. При этом сделать акцент на различии. 3. Выбрать вместе с ребенком игрушку и подготовить её к съемке в рекламе (украсить, разрисовать, осветить фонариком). Это упражнение поможет понять ребенку механизм превращения товара в «звезду». 4. Поиграть с ребенком в «слоганы» (например, подсчитать количество слов, используемых для рекламы «боевых» роботов – «заряжай», «атакуй», «вступай в битву»). Это позволит понять ребенку, что реклама – всего лишь трюк, который может сделать каждый. 5. Обсудить с ребенком, почему в рекламе часто снимают известных людей. На примерах ребенок поймет, что ассоциация со знаменитостью делает товар более привлекательным. И, наконец, самое главное! Родители, не оставляйте детей один на один с этим свирепым миром! Занимайтесь с ними! Не откупайтесь от них дорогими подарками! Они очень нуждаются в вашей поддержке!
Почему я начал писать? Этот вопрос мне задавали на Международном форуме гражданской экологической журналистики, на который я был приглашен как автор блога, вошедшего в десятку лучших зеленых ресурсов Рунета. Задавали этот вопрос молодые люди, в основном студенты журфака МГУ. Так, невольно оказавшись в роли маститого литератора, я сам себе задал вопрос: «Почему я начал писать?». И вдруг понял, что ответа на данный вопрос не нахожу. Как раз в этом году исполняется двадцать лет, как в областной газете «Коммуна» вышла моя первая заметка. Она была направлена против тогдашнего главного претендента на пост Президента РФ в период пика его популярности и имела определенный резонанс в среде воронежской интеллигенции. Прошел даже слух о каком-то студенте, не побоявшемся «лягнуть» Самого… Помню, как моя однокурсница тогда возмущенно высказывала мне… Типа «Как ты мог?» Чего я хотел тогда? До сих пор не знаю… Просто захотелось сказать о том, чего другие не видели. Вот и все! Не могу, конечно, отрицать роль моих учителей, в первую очередь, замечательного воронежского писателя-натуралиста Леонида Леонидовича Семаго. Когда в 2000 году вышла моя первая статья в журнале «Наука и жизнь», Леонид Леонидович нисколько не «приревновал» (а ведь публиковался в этом журнале с 1979 года!), а только коротко сказал: «Пиши! Занимай моё место!». Помню, как по радио пришло сообщение о его смерти. Мы тогда были со студентами в Павловске на полевой практике по курсу «Экология растений». Таким образом, я никак не мог попасть на похороны (не бросишь же двадцать человек!). Похороны устроили пышные, были представители городской и областной администраций, говорили речи, газеты были заполнены некрологами и статьями. Мне пришла в голову мысль: «А хоть кто-нибудь из власть имущих, пришедших на похороны, книги Леонидыча читал? Наверно, нет!!! Иначе не творили бы то, что они творят!!» В день похорон Леонида Леонидовича мы со студентами продирались сквозь крапиву, колючки и комаров в пойме реки Осереди в поисках маленького озера, на котором, по нашим сведениям, произрастала редкая кубышка четырехгранная. Невольно думалось: может быть в тот момент мы, обожженные крапивой, изодранные колючками, покусанные комарами и слепнями, страдающие от жажды, разыскивающие Богом забытое озеро с растущим на нем никому не нужным растением, были куда ближе покойному натуралисту, чем толпа безвкусно одетых чиновников, собравшихся у его гроба. «Вы, жадною толпой стоящие у трона…» Но я отвлекся. Потом, куда душу рвал отвратительный вой строительной техники, присланный двуногими варварами, когда уничтожался мой любимый сад под строительство коттеджей для депутатов – дегенератов, когда никакие призывы по СМИ и письма чиновникам вплоть до президента не имели результата, когда была поругана память моего прадеда (да и не только его!), когда душа рвалась вон из тела… отдушину находил в клавиатуре компьютера. В тот год моя «продуктивность» резко увеличилась, я стал вести постоянную рубрику в областной газете «Воронежский курьер». Немалую роль в стремлении взяться за перо сыграла и моя работа. Несмотря на её тяжесть, профессия преподавателя экологии для меня была полна интереса и не лишена романтики. Постоянное, в том числе неформальное, общение с молодежью (что я всегда ценил), поездки по районам, летние полевые практики, конференции и семинары. И ещё - огромный интерес к потоку жизни, к людям, к судьбам, проходившим не только перед глазами, но и через сердце. Обилие впечатлений не могло оставить равнодушным. Часть своих впечатлений я выложил в постах моего блога. Идея завести свой блог у меня возникла довольно давно. Правда, заводить его на ЖЖ или Facebook я откровенно побрезговал. Быть рядом с Волочковой, Киркоровым или Орбакайте было выше моих сил. Поэтому я весьма обрадовался, когда узнал о возможности завести блог на любимом мною сайте Союза охраны птиц России. Не откладывая дело в долгий ящик, приступил к исполнению задуманного. Смею думать, я нашел здесь благодарного читателя! Сейчас пробежал глазами написанное и ещё раз подумал «Почему я начал писать?»
Реформа образования идет успешно Из выступления Д. Медведева на заседании Совета по национальной политике 29.07. 2010
В Воронеже волевым решением губернатора А. Гордеева (кстати, в прошлом министра сельского хозяйства) ликвидирована учебно-опытная станция Воронежского аграрного университета (ВГАУ). Её поля (общей площадью более 300 га) идут под малоэтажную (обратите внимание на это обстоятельство) застройку. Я думаю, излишне говорить о том, кто будет жить в этих «малоэтажных» домах. Воронежский аграрный университет (в прошлом Воронежский сельскохозяйственный институт) – старейший вуз Воронежа и один из двух старейших вузов России (старше только Московская сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева), основанный в 1913 году. В его стенах работали такие гиганты сельскохозяйственной науки как Келлер, Поспелов, Чижевский, Подгорный, Лейсле (об этих людях можно прочитать статьи в Википедии). Опытная станция была основана одновременно с институтом. На её полях проводились почти столетние наблюдения за севооборотами. Подобных данных на территории Центрального Черноземья (основной житницы России) нет. Здесь также выведены многочисленные сорта сельскохозяйственных культур. И вот теперь всё это стало не нужно! И это после слов губернатора о необходимости подъема сельскохозяйственного производства! Теперь мы знаем, чего стоят эти слова! Приведенный факт весьма наглядно демонстрирует отношение правительства к образованию. Кстати, один из самых лакомых кусков данной территории, расположенный, помимо всего прочего, на территории двух памятников природы и памятника историко-культурного наследия федерального значения, уже застраивается коттеджами, предназначенными для нынешних депутатов областной и городской дум (этот факт они сами не скрывают). Под топор пошли деревья уникальных сортов и редких пород. При этом напрочь игнорируются предписания Росохранкультуры и той же Администрации Воронежской области «о приведении в соответствие с градостроительным законодательством». Налицо сговор законодательной и исполнительной властей области.
P.S. Сейчас стало известно, что аналогичная судьба может постигнуть областную станцию юных натуралистов и дендропарк того же ВГАУ. Оба этих участка уже лишены статуса памятников природы (что противоречит Закону об особо охраняемых природных территориях). На месте этих уголков природы, приносящих радость жителям Воронеже и особенно детям, будут возводиться коттеджи для чиновников и толстосумов.
Стояло яркое сентябрьское утро. Голубое осеннее небо. Солнце только выглянуло из - за домов, чуть позолотив кроны лип и тополей, которыми столь обильно засажены городские улицы. Настроение моё было под стать погоде. И было от чего ... Автобус мчался, унося меня всё дальше от пыльных улиц, выхлопных газов и сумасшедшей городской гонки к великолепным рассветам над Доном, свисту утиных крыльев, запаху утренней свежести. Пройдет каких-нибудь три часа, и я сойду прямо на трассе и пойду подальше от раскаленного шоссе прямо через степь, пьянящую запахами, и лишь сарычи рассядутся на телеграфных столбах, словно часовые, охраняя мой путь в другой волшебный мир. Здесь, на самом юге области среди степей и поросших лесом балок затерялся маленький хуторок, где я вот уже который год провожу отпуск. Сейчас на этом хуторе проживает менее ста человек. Электричество сюда было проведено только в 1960 году. Туда даже нет хорошей дороги. То есть, года три назад вроде начинали строить, насыпали профиль, но закрепить его не то средств, не то времени, не то ещё чего - не хватило, не говоря уже о том, чтобы заасфальтировать. Ходили упорные слухи, что асфальт и щебёнка, предназначавшиеся для строительства дороги, пошли на ремонт главного подъезда к дому какого-то районного начальника ("Не то мэра, не то секлетаря какого, - шут его знае"). И сейчас наспех насыпанные обочины стремительно зарастают чертополохом и размываются дождями, да изредка щурки, птицы сказочной красоты, прилетают сюда половить собирающихся греться насекомых. Даем небольшую географическую справку. Хутор Донской находится на правом возвышенном берегу Дона. На левом равнинном берегу расположено большое село Гороховка, с которым когда-то (как вы сами понимаете, ещё до эпохи исторического материализма) был соединен мостом. В те времена в Гороховке существовал существовал кожевенный, льнопрядильный промыслы, работали маслобойки, кузни, бондарни. На всю губернию славились поваровские мастера изготовления плетеной мебели. А по праздничным и воскресным дням съезжались в село обыватели со всех окрестных уездов поглазеть на красивое зрелище - развод стоявшего в селе уланского полка. По большим праздникам при офицерском собрании устраивался бал, на который собиралась вся мало-мальски значительная публика, а для народа устраивалось "угощение". Сейчас о былом напоминает лишь полуразрушенное здание манежа, из всех щелей которого прорастают мощные побеги заморского гостя - американского клена, корнями разрывающих стены и фундамент, да несколько церквей, ныне функционирующих как склады удобрений. В трех километрах выше по течению когда-то существовал хутор Кошарный, жертва какого-то очередного "укрупнения". Сейчас об этом хуторе напоминают лишь правильные прямоугольники крапивы на месте бывших строений да несколько одичавших яблонь. В самом хуторе Донском почти половина домов стоят с заколоченными окнами, а отдаленность от дорог и, как следствие, труднодоступность препятствуют появлению здесь дачников. Именно последнее обстоятельство мне больше всего нравится. От асфальта дорога (или то, что явно не заслуживает столь громкого названия) спускается в долину Дона. Все окрестные степи распаханы, а в долине на склонах сохранились довольно обширные участки, поросшие ковылем, меловые обнажения синеют иссопом, под вечер чувствуется фиалковый аромат левкоя пахучего. Сурки-байбаки встречают меня бодрым свистом, гордо парящий степной лунь качнул крыльями, словно в знак приветствия. Снизу доносится рокот тракторного двигателя и буквально через минуту я вижу красную улыбающуюся физиономию Васи Пузенцова и пожимаю его вечно трясущиеся руки. Рядом с Васей сидит его жена - Аня, женщина, черты лица которой ещё сохранили следы былой красоты. Ане нет и сорока, но непосильная работа (Аня - доярка, ей каждый день приходится вставать в четыре утра, а дома ещё хозяйство) преждевременно состарила её. Но держится Аня бодро и даже немного кокетничает, приветствуя меня. - Здорово - кричит Вася, пытаясь заглушить шум двигателя. - Надолго к нам? - Да дней на десять - отвечаю. - А тебе перевезти ничего не надо? - вдруг спрашивает, доверительно наклоняясь. - Что перевезти? - не понял я. - Ну дрова или доски там. - Да нет, пока не надо - слегка недоуменно пожимаю плечами. На том наш диалог заканчивается, и трактор, натруженно гудя изношенным двигателем, продолжает свой подъем по насыпи, громко называемой дорогой. При приближении к хутору слева открывается вид на обветшалый загон и полуразрушенный сарай, в совокупности называемые овчарней. Овец пасут три турка-месхетинца, относящиеся к своим обязанностям столь добросовестно, что и стая волков не могла бы нанести большего ущерба. Нет, они не переводят овец на шашлыки (что было бы хоть как-то объяснимо), но все окрестные овраги буквально усеяны скелетами несчастных животных, ломающих ноги, разбивающих головы при падении с крутых склонов. До сих туркам нет никакого дела. Новенький "Жигуль" обгоняет меня и останавливается в нескольких шагах впереди. Из машины выглядывает полный красивый мужчина, машет мне рукой и весело кричит: "Подвезти?" Благодарю за предложение, но вежливо отказываюсь: очень уж приятно подышать ароматным воздухом степи после трехчасового сидения в автобусе. "Жигуль" трогается с места и продолжает свой путь. Владелец машины - Иван Ильич Павлинов, здешний лесник. Его вместе с братом - Василием Ильичем, колхозным бригадиром - на хуторе называют "князьями". Когда-то их отец был едва ли не самым бедным человеком в округе и начинал с того, что приторговывал соленой рыбой, а теперь братья даже сами коров не пасут, а нанимают кого-нибудь из соседей и имеют единственные в поселке дома, крытые оцинкованным железом. За братьями числятся: торговля медом, молоком, рыбой и др. На хуторе их уважают. Уже пройдя околицу и вступив на деревенскую улицу встречаю своего старого знакомого - дядю Витю. Дядя Витя - местный плотник и добрейшей души человек, он помогал мне устанавливать навес над погребом и, вообще, любое дело у него спорится, что не попроси. С дядей Витей особенно хорошо на тяжелой монотонной работе. У него всегда найдется подходящая шутка, которая приободрит. Кстати, за эти шутки дядю Витю в деревне недолюбливают. Говорят, за "злой язык". Проходя мимо длинной лавочки (деревенского "бульвара"), на которой сидят несколько старушек, почтительно здороваюсь. Лицо одной из них кажется мне страшно знакомым. Где я её раньше видел? Идя дальше, мучительно вспоминаю. И в памяти всплывает следующее... Дело было в Поваровке на автобусной обстановке, где наше внимание привлекла пожилая женщина в черном траурном платке, раздававшая пряники и мандарины. Дошла очередь и до нас. - Помяни-и-те мою невестку. Вчера померла. Молодая была. Дети си-и-ротами остались - жалобно протянула женщина. Из сочувствия мы с моей знакомой взяли по печенью, а стоящая рядом с нами старушка даже благочестиво перекрестилась. Но едва женщина отошла, старушка придвинулась к нам и доверительно зашептала: - Знаю я её, сама же невестку и угробила. Табуретками в неё бросалась. Из дома выгоняла. А когда с той первый приступ случился, не давала врачей вызвать. И в этот раз все твердила: " Сама отлежится". А теперь ходит по дворам, причитает... Мы долго смотрели в спину удаляющейся женщине. Из-за угла показался автобус... Уже подходя к своему домику встречаю соседку Дашу. Даша - образец доброты и бескорыстия и нет ничего вкуснее молока её коровы Ромашки. Теплое и жирное, молоко словно само испаряется во рту. По-моему, оно даже обладает каким-то целебным действием. Как и у всех коров, пасущихся на вольном воздухе и душистых степных пастбищах. 19 августа 1991 я лихорадочно крутил ручку настройки радиоприемника, метался по соседям, пытаясь узнать свежие новости. Даша спокойным голосом меня увещевала: - Что вы волнуетесь? Нам скажут, что делать... Уф, наконец-то добрался. Теперь скорей переодеться и бегом на Дон окунуться в прохладную воду, сбросить дорожную усталость. На берегу встречаю старого знакомого дядю Петю, балагура и острослова, большого любителя "походить с бреднем". Но сегодня дядя Петя почему-то мрачен. К чему-то внимательно прислушивается. Прислушиваюсь вместе с ним и я. С противоположного берега из Гороховки доносится траурная музыка. - Отец дочь избил - пасмурно сообщает дядя Петя. Она и руки на себя наложила. Лекарств каких-то наглоталась и померла. Мне осталось только вздохнуть и погрузиться в прохладную донскую воду. Мой отпуск только начинался ...
Весна для сотрудников лесопаркового участка Института лесной генетики – время по напряженности сравнимое с предновогодним. Если тогда нужен был глаз да глаз за тем, чтобы сохранить от любителей дармовых новогодних «елочек» хвойные насаждения, то сейчас причина другая – идут интенсивные посадки леса. Причем не только в лесопарке. Питомник лесопаркового участка отправляет посадочный материал в различные лесхозы и питомники области, для озеленения улиц, дворов и индивидуальных участков. В это время один день буквально стоит нескольких. Сотрудники лесопаркового участка, чтобы экономить время на дорогу, нередко ночуют прямо на работе. В лесопарк я прибываю к 11.00. Здесь уже вовсю кипит работа. На центральной аллее работают члены историко-экологического общества «Вантит». Эти ребята уже неоднократно и абсолютно бескорыстно помогали лесопарку: зимой – на охране «елочек», ранней весной – на уборке территории. И вот теперь пришли помочь на посадках. В руках у добровольцев – лопаты и ведра с водой. Некоторые держат в руках мечи Колесова. Эти устрашающего вида инструменты, действительно чем-то внешне напоминающие средневековое оружие, на самом деле предназначены для более чем мирной цели – устройства лунок для посадки молодых саженцев. По распоряжению уже знакомого нашим читателям начальника лесопаркового участка Геннадия Сидорова мне сначала предстоит выполнить весьма важную и ответственную задачу – сопровождать на тракторе две большие металлические бочки с водой, которые надо отвезти для полива на дальний участок. С трактором выходит заминка. Видавший вида агрегат (а где лесникам взять новую технику?) получил повреждение – оборвался рулевой шланг. Приходится поработать в качестве механика. Вместе с лесником Павлом Аникеевым нам удается довольно быстро открутить старый шланг и заменить его новым. Но на это уходит особо драгоценное для лесников в эти горячие дни время. Затем мы отправляемся за водой к лаборатории. Возле лаборатории также вовсю кипит работа. Сотрудники лесопарка сажают рядками молодые голубые и сербские ели. Около двух десятков уже высажены и ещё столько же ожидают своей очереди. Пока бочки заполняются водой, решаю немного побродить по питомнику. Первое что бросается в глаза – расставленные повсюду пластмассовые плашки с посадочным материалом. Кажется, этих плашек здесь сотни, если не тысячи! Все аккуратно собраны по видам высаживаемых растений, все посыпаны опилками для уменьшения испаряемости влаги (лесники говорят «замульчированы»). В одном уголке питомника радуют глаз цветущие крокусы: розовые, белые, синие и фиолетовые. Активно цветут фиолетовые хохлатки Галлера и желтые хохлатки Маршалла. Наступила и пора примулы. Их в питомнике несколько сортов и самых разных оттенков желтого. В одном углу замечаю на врытых пеньках несколько плодовых тел вешенок. Значит, скоро сотрудники лесопарка смогут лакомиться собственноручно выращенными грибами. Павел машет мне рукой, поэтому приходится поспешить. Быстро запрыгиваю в кабину трактора и сажусь рядом с водителем. Попрыгав на ухабах возле лаборатории, трактор выруливает на центральную аллею и, проехав несколько сотен метров, останавливается. Нас окружают добровольцы, держащие в руках пустые ведра. Залазим в кузов и становимся к бочкам. Теперь наши функции – наполнять водой пустые ведра и передавать их поливающим. Работа эта требует расторопности, так как ведра добровольцы опустошают довольно быстро. Трактор постепенно движется к началу аллеи. Проходит около часа. Работа близится к концу. Геннадий дает указания собирать вещи, ведра и другой инвентарь. В кузов трактора складывают лопаты, мечи Колесова, ведра. В этот момент прибегает один из сотрудников лесопарка с сообщением, что только что подъехала машина за посадочным материалом. Необходимо срочно накопать несколько десятков кустарников снежнеягодника и спиреи, а также несколько саженцев можжевельника и липы. Эта работа достается мне и ещё нескольким добровольцам. Берем лопаты и направляемся к указанному месту. Выкапывать вручную посадочный материал – работа нелегкая. Она требует не только физической подготовки, но и незаурядной аккуратности. Ведь саженцы нельзя повредить! Выкопанные саженцы необходимо опять же аккуратно отряхнуть от земли и обрезать. С этой работой мы справляемся где-то минут за сорок. Наконец машина, загруженная саженцами уходит. Вытирая пот, направляемся в лабораторию, где нас ожидает давно уже желанная кружка холодного лимонада. Дело близится к вечеру, и лесопарк постепенно наполняется голосами птиц. Певчие дрозды, зарянки, пеночки-теньковки и синицы словно бы приветствуют нас, закончивших трудовой день. Но начальнику покоя нет! Геннадий уже распределяет роли своих сотрудников на вечер – время делать прививки на сортовые деревья. Параллельно от строит планы на следующую неделю, на которой предстоит закладка плантации уникального дерева нашей области – меловой сосны! Такое сейчас горячее время у лесников – весна…
Пасмурное воскресное утро начала октября. Небо хмурится, то и дело начинает накрапывать мелкий дождичек, буквально за несколько секунд пронизывая влагой всё вокруг. В такое время все нормальные люди ещё нежатся в своих постелях, наслаждаясь сознанием начала выходного дня. В лучшем случае некоторые из российских обывателей в эти минуты проследовали к телевизору, намереваясь смотреть его в течение всего воскресенья. Но всё выше сказанное не относится к преподавателям-экологам и нескольким студентам, собравшимся в это хмурое утро на ступеньках главного корпуса педагогического университета. Они ждут автобуса, который должен доставить уже изрядно продрогшую группу в село Семидубравное, вошедшее в историю как место, связанное с именем великого Лермонтова, гостившего в нем весной - летом 1840 года у своего друга Александра Потапова - внука воронежского губернатора екатерининской эпохи. По лицам студентов видно, что они уже изрядно раскаиваются в том, что согласились участвовать в этой поездке. Куда лучше было бы, вернувшись вчера поздно с дискотеки, сейчас мирно почивать под шум дождя. Наконец подходит давно ожидаемый автобус. Быстро грузимся в него, и ... через несколько минут перед нами словно бы раскрывается занавес. Тучи разошлись словно по мановению волшебной палочки, и яркие лучи солнца засверкали по мокрому асфальту, пожелтевшей листве, крышам домов, создавая какую-то удивительную феерию. Кто-то из студентов восторженно ахнул. С этой минуты мы за всю поездку не слышали ни одной жалобы. А посмотреть за окнами автобуса есть на что. Золотая осень вступает в свои права. Вдоль дороги сверкают багряным золотом клены. С ними соперничают ясени, чья листва к этому времени приобретает солнечно-желтый цвет. И всё это великолепие оттеняют могучие дубы, сверкающие червленым золотом, словно средневековые витязи доспехами. Облака, только недавно образовывавшие пелену мрачного серо-свинцового света, разбежались по небосводу как живые и заиграли всеми оттенками от светло-голубого до фиолетового. "Прямо как с картин Рериха!" - воскликнула какая-то начитанная студентка. За Ново-Животинным картина за окном существенно меняется. Дорога сужается и движение машин по ней становится более редким. Зато часто стали появляться грузовики с наращенными бортами с верхом груженые сахарной свеклой. В разгаре шла её уборка. Мне невольно вспомнилась студенческая молодость, когда мы в это же время (а то и позже) выдалбливали корнеплоды из замерзшей земли компрессорными отбойными молотками. Современные студенты даже и не знают, что такое поездки в колхоз. За окнами автобуса чаще стали мелькать черные поникшие головки подсолнечника, свежие весело зеленые посевы озимых, угрюмо глядящие из земли ещё не убранные корнеплоды сахарной и кормовой свеклы. Дорога то забирается на подъем, то круто обрывается вниз. Чувствуется, что за какие-нибудь полчаса дороги мы покинули Окско-Донскую равнину и переместились на Среднерусскую возвышенность. Замечаю некоторое беспокойство в поведении нашего шофера. Он несколько раз то нервно смотрит в зеркало заднего вида, то вытягивает шею, силясь рассмотреть что-то впереди. "Правильно едем?" - также начиная испытывать беспокойство, обращаюсь к нему. "А черт его знает!" - видно, что присутствие изрядного числа красивых девушек заставляет нашего шофера избегать более крепких выражений. "Сколько уж едем и хоть бы один указатель!" Действительно, мы миновали уже несколько поворотов, но никаких признаков указателей направления не обнаружено. Моя предусмотрительно захваченная карта мало проясняет ситуацию. Наконец, доезжаем до развилки. Студенты, кажется, даже рады небольшому приключению. То и дело сыплются остроты: "Прямо, как в сказке: налево пойдешь..., направо пойдешь...", "Виталик, давай на запах определим...", "Давайте по ветру поедем..." После недолгих споров решаем сворачивать налево. Прямо как в пословице: "Не знаешь куда идти, иди налево". Проезжаем несколько километров и попадаем ... в болото. Нет, если верить карте, здесь должен быть асфальт... Но этот асфальт буквально погребен под слоем жирного чернозема, вытащенного с грунтовых дорог протекторами колес мощной сельскохозяйственной техники, возвращающейся с очередной "битвы за урожай". Вот уж не думали, что в каких-нибудь тридцати километрах от областного центра встречаются такие черноземы! И опять же никакого указателя... И спросить дорогу не у кого. Наконец водитель решается. На первой передаче въезжаем в устрашающе черную жижу. Автобус тут же начинает "вести". Водитель просит пассажиров выйти. А куда тут выйдешь, если под ногами такая страсть? Кое-как, постоянно останавливаясь и буксуя, преодолеваем опасный участок. Его общая длина оказалась не менее километра. К концу пути обнаруживаем, что за нами, широко раскрыв глаза, наблюдает группа аборигенов обоих полов, словно бы вынырнувших из грязи, как Афродита из пены морской. По всему видать, автобус, набитый пассажирами явно городского вида и явно не приспособленный для езды по таким дорогам, здесь в диковинку. Наконец достигаем асфальта. Впрочем, сей материал, весь покрытый рытвинами и источенный какими-то щелями, явно не заслуживает столь громкого названия. Но всё-таки это, как-никак, "твердое покрытие", по которому можно ехать, не опасаясь в любой момент из-за неосторожного движения оказаться в кювете. Студенты приветствуют "асфальт" радостными криками, как моряки увидевшие землю после многодневного плавания. Ещё через несколько километров достигаем вполне приличной трассы, на которой даже стоит указатель (!) "Землянск 3 км". Значит, мы уже недалеко от цели путешествия. Начинается довольно однообразная, из-за окаймляющих с двух сторон лесных полос, дорога. Как и раньше едем "с горки на горку..." Преодолеваем очередной подъем, и перед нами открывается вид на живописную долину. Перед нами открывается панорама на село (а ведь когда-то был город (!) Землянск. С вершины холма видно, как вдоль русел пересекающих долину речек тянутся разноцветные крыши сельских усадеб, в центре видно несколько двухэтажных кирпичных строений, построенных явно не позже XIX века. Посреди поселка маячит серебристая гладь большого пруда. И над всем этим возвышается золотой церковный купол. На студентов открывшаяся панорама и особенно купол церкви явно производит впечатление. Въезжаем в поселок (почему-то назвать его селом язык ни у кого не повернулся) и опять натыкаемся на развилку. Впрочем, указатель здесь имеется, направление, куда нам надлежит следовать, указано, но студенты просят ("Ну, хоть на минуточку!") подъехать к церкви. Преодолев несколько подъемов, въезжаем на церковную площадь. Перед нами открывается Воскресенский собор, построенный в первой трети XIX века. Как и многие наши многострадальные церкви, собор пережил периоды закрытия, попытку сноса (по непонятным причинам не удалась), превращения в склад удобрений и в МТС, а затем возрождение. Рядом с собором ещё несколько зданий привлекает наше внимание солидной архитектурой и бросающимся в глаза декором. Это здания земской больницы, когда-то подаренной городу купцом Титовым, и присутственных мест, где когда-то размещались сразу городничество, уездный суд и тюрьма. Чудь поодаль стоят несколько солидных купеческих усадеб, весь добротный вид которых словно бы говорит: "Подождите, мы многое пережили и вас переживем. Наше время ещё вернется". Землянску не везло из-за близкого соседства с губернским (позднее, областным) центром. За всю историю в нем было всего одно промышленное предприятие - суконная фабрика, закрытая ещё в середине XIX века. Невыгодно было держать здесь предприятия, да и торговля была незначительна. Жители занимались сельским хозяйством, а необходимые промтовары привозили из Воронежа. Город могла бы спасти проложенная кратчайшим путем из Ельца на Воронеж железная дорога, но этого (опять же по неизвестно каким причинам) не произошло. Так и остался доживать Землянск под боком у Воронежа. Как это часто бывает - сильный отбирает у слабого все источники существования! Может быть, старик Мальтус был прав?! По выражениям лиц студентов, слушавших мой рассказ, вижу, что Землянск им понравился. Они явно не торопятся продолжать путь и с видимой неохотой рассаживаются по местам в автобусе. Есть что-то неповторимо и одновременно бесхитростно притягательное в тихой русской провинции. Особенно если она расположена рядом с миллионным городом, но, несмотря на такое соседство, не растеряла присущего ей какого-то внутреннего очарования. Наш путь лежит дальше по тем же холмам, среди тех же полей и лесополос. Наконец сворачиваем с трассы, проезжаем большое село Казинка и натыкаемся на указатель "Новая Покровка". Мы у цели! Нас уже встречают. Местный энтузиаст-краевед, учитель географии Александр Владимирович Канаев "сигналит" нам, стоя на обочине. Приняв его в автобус, подьезжаем к раскинувшемуся на холме старинному парку. У подножия парка блестит ровная гладь деревенского пруда. Выходим из автобуса и направляемся под сень вековых деревьев. Александр Владимирович начинает свой рассказ. Усадьба в селе Семидубравное (так раньше называлась Новая Покровка) была основана воронежским губернатором Иваном Алексеевичем Потаповым в 1777 году. Им же был построен, увы, ныне не сохранившийся дом, состоящий из двух этажей и двадцати комнат, стены которых были обиты шелком и бархатом и украшены картинами. Для гостей был построен специальный флигель. Через восемь лет в имении была возведена Покровская церковь, от которой ныне остался лишь остов. Она и дала новое название селу. Иван Алексеевич был личностью примечательной. Он единственный из воронежских губернаторов пробыл в этой должности целых шестнадцать лет. Под его началом была проведена реконструкция Воронежа в соответствии с Генеральным планом, подписанным Екатериной II. Именно им были заложены основы современной планировки Воронежа и построены многие здания, украшающие наш город до сих пор, открыты новые учебные заведения. Его другом был крупный ученый, краевед и церковный деятель Е.А. Болховитинов. С М.Ю. Лермонтовым дружил его внук поручик лейб-гвардии Гусарского полка Александр Львович Потапов. По отзывом великого поэта Александр, как и подобает гусару, был весьма колоритный гуляка, весельчак, любимец женщин, поэт, но никогда не терявший трезвого взгляда на жизнь. В 1840 году М.Ю. Лермонтов за дуэль с французом Барантом был во второй раз сослан на Кавказ. Туда он поехал вместе со своим товарищем Александром Гавриловичем Реми. По дороге они и решили заехать погостить к другу. Впрочем, желание погостить у сослуживцев заметно упало, когда они узнали, что у Потапова гостит его дядя генерал-лейтенант Потапов, славившийся своим грозным характером и нетерпимостью к любого рода нарушениям дисциплины. Впрочем, страхи друзей оказались напрасными. "Грозный" генерал оказался веселым и остроумным собеседником, быстро нашедшим общий язык с опальным поэтом. Друзья днем гуляли, вспоминали друзей, шутили, строили планы на будущее, вечером музицировали. В общем, весело проводили время. Именно здесь, в доме Потапова, Лермонтов сочинил музыку к своей "Казачьей колыбельной песне". Пробыл он в Семидубравном не более месяца, после чего отбыл к месту службы на Кавказ. В Ставрополе он был уже 10 июня 1840 года. После Лермонтова усадьбу в 1858 году посетил поэт И.С. Никитин. Он гостил в соседнем имении и сюда приезжал работать в библиотеке. Из построек усадьбы, кроме церкви, к нашему времени сохранились экономическая контора, где велись приходно-расходные дела, а также жил управляющий, кладовая и амбар. При виде этих неказистых построек с облупившимися стенами хотелось вытянуться по стойке "смирно". Ведь они "видели" Лермонтова! О парке хочется сказать особо. Таких огромных вековых деревьев под Воронежем можно увидеть разве что в парке села Воронцовка под Павловском. Но если там главное впечатление создают дубы, то здесь взгляд невольно останавливается на великолепных тополях, ясенях и липах. Александр Владимирович показывает нам сад священника, расположенный на противоположной стороне пруда и только в этом году объявленный, как и раньше парк, памятником природы. Да, мало что осталось от усадьбы, где гостили такие гиганты нашей поэзии, как Лермонтов и Никитин. Но в то же время сохраняется её дух. Он везде: в парке, в сохранившихся постройках, в необыкновенно удачном местоположении на склоне долины маленькой речки, да даже в самом воздухе парка. Он виден даже в нескольких учениках Александра Владимировича, повсюду следовавших за нами, преданно смотревших на своего учителя, и в то же время то и дело пытавшихся вставить словечко в его рассказ. Уловив минутку, они всё-таки овладевают инициативой и тащат нас к пруду. Как же не показать гостям места, где летом так здорово клюёт "во-о-от такой карась". Однако, нам пора возвращаться. Благодарим хозяев за интересный рассказ, тепло прощаемся и возвращаемся в автобус. Обратный путь кажется нам короче. Уже в дымке на горизонте показались многоэтажные дома Воронежа. Под самым городом нам попадаются напыщенные сооружения, принадлежащие "новым русским". Какими несуразными и уродливыми кажутся они нам теперь! А ведь как будто не замечали их раньше! В глазах студентов появляется выражение брезгливости...
Когда по электронной почте пришло сообщение следующего содержания: «Вы в числе победителей конкурса! Приглашаем Вас на Форум «Экоблогия». Расходы на перелёт и проживание мы берём на себя», я подумал, что меня кто-то разыгрывает. А когда на следующий день пришло новое сообщение, запрашивающее мои паспортные данные, необходимые для заказа билетов, то возникло даже нехорошее подозрение: «Не иначе как мои данные потребовались для заключения какого-нибудь фиктивного брака или регистрации фирмы-однодневки или для перевода денег к мальтийский или гибралтарский офф-шор. Знакомые бизнесмены рассказывали мне о подобных случаях. Преодолев страх, тем не менее решаю рискнуть. И … буквально через несколько часов по электронной почте получаю два билета в купейные номера поездов «Воронеж – Москва» и «Москва – Воронеж». Билет до Москвы был даже взят на скоростной поезд «Юность» в вагон бизнес-класса. Теперь уже не оставалось никаких сомнений! Итак в одно из воскресений после подъема в 5.30 (А вам слабо в выходной день?), поездке на такси, я уже вдыхаю свежий апрельский воздух на перроне до боли знакомого вокзала Воронеж – 1. Вагон бизнес-класса оказался обычным купейным вагоном с двумя сейфами, спрятанными под столиком со стороны нижних полок и телевизором, подвешенным над окном. Забегая вперед скажу, что телевизор этот самостоятельно выключить оказалось невозможным и приходилось хоть краем глаза смотреть какую-то галиматью, которую столь щедро в последние годы производит российский кинематограф. В Москву я пребываю в 3 часа дня. Путешествую я налегке, так что уже менее чем через час я вхожу в отель «Holidaу» возле Белорусского вокзала, где для меня организаторами Форума был забронирован номер. На том события в тот день закончились. Пора рассказать о самом Форуме. Форум «Экоблогия» проводился РИА – Новости при поддержке Фонда охраны дикой природы и Фонда Форда. Полное название Форума «Первый международный форум гражданской журналистики в области экологии». Суть конкурса, о котором шла речь в начале данной статьи, сводилась к выявлению десяти лучших экоблогеров России, т.е., блогеров, пишущих на экологические темы. В этой десятке оказался и блог автора этой статьи. С определению лучших были привлечены 47 человек: журналистов из различных информационных агентств, в том числе зарубежных. Критерием отбора были литературность изложения, иллюстративность, посещаемость блога. Первый день работы форума проходил в стенах отеля «Holidaу». Он начался с дискуссии между журналистом «Известий» Е. Арсюхиным и популярным блогером О. Козыревым. Участники дискуссии в итоге сошлись на том, что в современных условиях роль блогеров в передаче и распространении информации заметно возрастает. Это является следствием того, что блогеры являются более «свободными» в плане выбора темы, проверки и подачи информации. В то же время на блогеров вполне распространяются правила и законы журналистской этики. На следующем этапе пошли выступления иностранных гостей. Магистрант университета Претории (ЮАР) Э. Мбедзи рассказал об особенностях влияния глобального потепления на засушливые районы Южной Африки. Научный сотрудник Университета Консепсьон (Чили) А. Сантелицес поведала об изменениях в социальной среде аборигенов Анд под воздействием глобального потепления. Хао Синь (Китай) рассказал о деятельность некоммерческих общественных организаций Китая. После обеда наступила очередь блогеров. Нас десятерых вызвали на «подиум» и предложили по очереди выступить. Было весьма приятно оказаться среди таких достойных людей, как Евгений Усов (председатель Санкт-Петербургского отделения «Green peace»), Андрей Ожаровский (член экологического объединения «Беллона»), Евгения Чирикова (председатель общественной организации «Спасем Химкинский лес!»). Вот уж действительно – Форум Неравнодушных! Этот день завершился фуршетом и водной прогулкой по Москве-реке. Второй день был посвящен проведению мастер-классов и проходил непосредственно в здании РИА – Новости на Зубовском бульваре. Руководитель редакции «Новости науки и экологии» Андрей Резниченко и корреспондент “The Moscow news» Наталья Антонова ознакомили собравшихся с современным состоянием русскоязычной и англоязычной блогосфер. Руководитель группы работы с пользовательским контентом РИА – Новости Наталья Бем ознакомила участником форума с методикой работы в социальных сетях. Последним пунктом программы работы Форума стала экскурсия по РИА – Новости. Мы побывали в отделе вещания на иностранных языках, отделе аудиовизуальной информации и, наконец, в «сердце» РИА-Новости – в редакции. Перед нашими глазами прошла вся «кухня» подготовки информации – от получения пресс-релизов до выхода в виде Интернет-страниц. Думаю, излишне говорить о том, что мы интенсивно общались друг с другом. Автор к своему удивлению оказался в центре внимания молодежи (в основном студентов журфака МГУ), задающих самые разные вопросы: почему Вы решили завести свой блог?, как сделать блог читатебельным?, о чем надо писать? и т.д. К концу нашего общения у меня уже не оставалось визитных карточек, так что телефон и электронный адрес приходилось писать как сто лет назад на салфетках в буфете, где проходили кофе-брейки. Когда мы покидали здание РИА – новости, на московских улицах бушевала метель. Но, не смотря на довольно напряженный день, мы все были на редкость бодры и жизнерадостны. Непрерывно слышался смех, доносились шутки, люди ещё вчера незнакомые друг с другом казались самыми близкими друзьями! Казалось, все мы получили какой-то сильный заряд энергии. Автор всю ночь в поезде до Воронежа без устали стучал по клавишам своего ноутбука, пытаясь продлить общение с недавно обретенными друзьями. В общем, господа, пишите блоги! Это занятие принесет вам небывалые ощущения и позволит приобрести много друзей по всему миру! Дерзайте же!
Жители домов в районе «СХИ» вот уже несколько лет героически отстаивают кусочек «зеленого» Воронежа, не давая строительной компании «ДСК» уничтожить редкие породы деревьев. Доходило и до рукопашных схваток с охранниками ЧОП "Вертикаль". В декабре 2007 года жителям удалось нечеловеческими усилиями остановить строительство на полтора года. Но когда в апреле 2009 варварское строительство возобновилось, воронежцы остались в этой борьбе в одиночестве – на захват земли закрыли глаза и местные власти, и федеральные.
По действующему законодательству РФ, на городского жителя положено 12 квадратных метров зеленых насаждений. В реальности в Воронеже эта цифра в 3 раза меньше – всего 4 кв. м. Но городские власти не только не пытаются ее увеличить, но и всячески помогают строительной мафии убивать островки природы.
Уже несколько лет жители домов в районе «СХИ» борются за кусочек леса на улице Тимирязева. Дело в том, что земля по адресу Тимирязева, 1б, которую в 2007 году администрация Воронежа отдала под застройку, находится в охранной зоне двух памятников природы: Ботанического сада имени Б.А.Келлера и Дендропарка ВГАУ. Кроме того, сам комплекс СХИ является памятником истории и культуры федерального значения, в паспорте которого черным по белому указано "на территории запрещено любое строительство".
Эти 23 тысячи квадратных метров ВГАУ получил в бессрочное пользование еще в 1959 году. И участок этой земли бывший мэр Воронежа Борис Скрынников выделил для ОАО «Домостроительный комбинат». Сначала под коттеджи, затем – под строительство «спортивного комплекса с открытыми спортивными площадками", потом - опять под коттеджи.
Согласно статье 209 Гражданского кодекса РФ, правом распоряжения землей обладает лишь ее собственник (в данном случае – ВГАУ), и только при условии, если это не наносит ущерба окружающей среде. А ущерб, как говорится, налицо. Согласно акту просмотра участка, который был составлен преподавателем лесотехнической академии И.Ю. Исаковым, местность уже в 2008 году была изуродована: на расстоянии 20 метров от границы памятника природы находится котлован глубиной 3 метра, на территории которого уничтожено около тысячи деревьев. Из всего этого Исаков сделал вывод, что действиями строителей причинен вред не только зеленым насаждениям, но и здоровью людей.
Жители близлежащих домов уже не раз обращались в суды, писали заявления в Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом и обращения губернатору Воронежской области.
В феврале 2008 года Росимущество встало на сторону строителей. Решение о предоставлении земельного участка было принято в рамках программы по расселению обманутых дольщиков. Суд одну из причин отказа в иске узрел в том, что истцы якобы необоснованно приводили довод о возможном вреде облику и интерьеру объектов культурного наследия.
Почти год спустя, в марте 2009 года, Центральный районный суд Воронежа также отказал жителям в иске, сославшись на отсутствие доказательств, подтверждающих причинение вреда здоровью. Предъявленные Исаковым описания не произвели на суд должного впечатления. Действительно, всего лишь тысяча погубленных деревьев, никто же не умер. Не обратили внимания и на тот факт, что Воронеж является городом с повышенным загрязнением воздуха и «лишняя» сотня деревьев – это не так уж мало, особенно для людей с заболеваниями органов дыхания.
Чуть позже, в мае 2009, Росохранкультура удовлетворяет заявления жителей и выдает предписание о прекращении строительства. Однако оно не производит впечатление на «Домостроительный комбинат», и уничтожение памятника природы и историко-культурного наследия продолжается.
В декабре этого же года выходит еще одно предписание. На сей раз – от департамента архитектуры и строительной политики Воронежской области. Строителей-вандалов обязывают до 30 декабря 2009 года закончить все работы на участке Тимирязева 1б, но требование снова не выполняется.
В декабре 2009 года Воронежская городская дума (где всегда было сильно строительное лобби) принимает решение об изменении зонирования териитории возле домов 1 и 3 по ул. Тимирязева. Данный факт уже сам по себе является признаком коррупции, но антикоррупционный комитет почему-то молчит.
А в марте 2010 года инспекция государственного строительного надзора Воронежской области уже не нашла ничего противозаконного в действиях ДСК, кроме небольшого отступления от требований нормативно-правовых актов, за которые предусмотрен штраф в размере 30–100 тыс. рублей. Строители, можно сказать, отделались легким испугом.
Уже в июне этого года Росимущество выносит свой вердикт в ответ на обращение одной из жителей близлежащих домов, Юлии Успенской: «основания считать указанный участок федеральной собственностью отсутствуют». Странно, не правда ли? Следовательно, получается, что участок принадлежит не ВГАУ (то есть Российской Федерации), а городу. С чего бы это вдруг? И администрация вправе творить с ним что угодно. Значит, и действия строителей законны, не считаясь ни с какими памятниками природы и архитектуры. Что же заставило власти так резко поменять свое отношение к конфликту между ДСК и жителями, желающими жить в здоровом городе?
Сейчас на месте некогда благоухащего сада и тенистой рощи возвышается несколько уродливых сооружений, представляющих нечто среднее между собачьей конурой и тюремным замком. И это рядом с творением гениального архитектора Дитриха, который прежде чем запроектировать студенческий городок СХИ объехал все сельскохозяйственные вузы Европы! Зря видно старался замечательный зодчий!
Сейчас жители студенческого городка СХИ криво усмехаются, слыша призывы губернатора Воронежской области А. Гордеева о том, что "каждый дом должен иметь свой сад". При этом губернатор демонстративно перед телекамерами посадил несколько кустов в Кольцовском сквере и парке Оптимистов.
Жители СХИ ещё не теряют надежду на торжество справедливости и наказание виновных в совершенном варварстве. Через интернет и Первый Международный форум экоблогеров они установили связь с легендарными защитникааи Химкинского леса и такими общественными международными природоохранными организациями как "Greenpeace" и "Беллона". Может быть, их совместные действия будут более эффектиными? Или воронежские городские власти перейдут наконец от посадок нескольких кустиков перед телекамерами к реальным природоохранным действиям? Очень хотелось бы в это верить...
P.S. История описанные выше, имеет продолждение... Жители дома № 1 по улице Тимирязева, организовав свое общество собственников жилья, решили оформить в собственность придомовую территорию. Но границы до сих пор не установлены!!! ДСК так за собой и не оформило незаконно захваченную территорию!!! Всё яснее становится, что данная стройка представляет собой целую цепь нарушений, которыми пора бы уже заинтересоваться соответствующим государственным структурам. Но они почем-то медлят...
Для начала немного хронологии. 29.07.10. 14.00 – По направлению к селу Ольховатка Верхне-Мамонского района видны три столба дыма на расстоянии нескольких километров друг от друга. Горит лес! 15.00 – Пожар усиливается! С горы на противоположном берегу Дона видно, что первоначальные очаги сливаются в один, который стремительно расширяется. Наиболее заметно движение огня в северо-западном направлении. 17.00 – Направление ветра резко меняется. Теперь огонь движется на юго-восток. Населенные пункты на правом берегу (хутор Донской и село Дерезовка) затягиваются дымом. В воздухе появляется явственный запах гари. Падают частицы пепла и обгоревшая хвоя сосны. С правого берега по мобильным телефонам приходят тревожные сигналы «Горят дома в Гороховке и Ольховатке!», «Тушить некому! Все пожарные машины отправлены в Воронеж!» 21.00 – Звонок от одного из выехавших на пожар добровольцев: «Мы не можем пробиться! Кругом черно и дышать нечем! Помогаем эвакуировать людей из крайних домов!» 21.30 – С дороги Верхний Мамон – Ольховатка слышны сирены пожарных машин. Это прибыли наконец-то пожарные расчеты. Как потом выяснилось они были вызваны из соседних районов и даже областей нередко за несколько сотен километров от самих пожаров. 22.30 – Прибегает испуганный сосед: «Дайте лодку из Гороховки детей вывезти!» 30.07.10. 9.00 – В центре Гороховки замечаю несколько сгоревших домов, пепелище на месте сгоревших колхозных пилорамы и мастерской. О температуре, достигавшей здесь во время пожара, можно судить по полопавшимся и частично расплавленным (!!) кирпичам. Местные жители, ещё не придя в себя от пережитого ужаса, рассказывают: «Ночью из леса огненные шары на километры летели! Мы документы похватали, всё мало-мальски ценное – в подвал, детей – в машину и на берег Дона поближе к воде!» 10.30 – За Гороховкой – сгоревший сосновый лес. Пейзаж напоминает иллюстрации к «Апокалипсису» - мертвые обуглившиеся стволы деревьев, а под ногами – слой пепла. 11.00 – Кое-где лес ещё горит. Пожарные отчаянно пытаются спасти ещё сохранившиеся уголки живого леса. Воды не хватает, и машины вынуждены постоянно отъезжать дозаправляться. На ближайшей пожарной машине надпись «г. Ровеньки» (это за 170 км!). «Мы здесь всю ночь! Уже с ног валимся! В Ольховатке половина домов сгорела!» - рассказывают пожарные. Внезапный крик со стороны машины «Вода кончилась!» Командир отделения дает команду «Тушим подручными средствами!». 11.30 – По дороге «Верхний Мамон – Ольховатка» в обе стороны снуют пожарные машины, цистерны с водой, школьные автобусы с добровольцами. Возле больницы в Гороховке очередь из пожарных машин за водой. Судя по надписям, все машины прибыли издалека, местных нет ни одной!. 1.08.10. 9.00 – Над пепелищем неторопливо кружит самолет с эмблемой МЧС. Периодически из него что-то сливается на уже мертвый лес. Как говорится, вовремя! Обычно среди причин возникновения лесных пожаров указывается в первую очередь т.н. «человеческий фактор», т.е., проще говоря, халатность: брошенный окурок, плохо затушенный костер, искра от автомобиля с неисправным глушителем. Вот и на этот раз поступила информация о какой-то дачнице, не вовремя вздумавшей растапливать печку во дворе. Слов нет и такое возможно, но… позволю себе обратить внимание на мнение одного из участников последнего тушения. «Странный пожар! Лес горел какими-то кругами. Снаружи огонь и внутри огонь! А внутрь то не войдешь! Как будто специально поджигали!» «У нас все леса на аренде – говорит другой огнеборец – Похоже, конкуренты, на этот участок претендовавшие, и постарались. А заодно и районной администрации насолить!» В самом деле одной не затушенной спичкой трудно объяснить как масштабы прокатившихся по стране пожаров, так и такие странные обстоятельства, как одновременное возникновение очагов на большом расстоянии друг от друга. Указывают также на необычную жару в этом году в сочетании с ветреной погодой, якобы также способствовавшей распространению огня. Полноте, господа придворные аналитики! Жарой нас не удивишь (бывали лета и более жаркие, например, 1972, 1979, 1986, 1988, 1989, 1995, 1996, 2001 и 2006 гг.), да и к ветрам мы, живущие на границе леса и степи, привыкли. Автор этих строк помнит лесные пожары 1972, 1992 гг., помнит, как задыхался Воронеж от дыма в 2002 г. И тогда ущерб был значительный, но катастрофы все-таки не произошло. В чем же дело? В чем разница между теми годами и нынешним? А главная разница вот в чем. В 2005 году в связи с проводимой «административной реформой» в стране была ликвидирована Федеральная служба леса. Это привело на местах к ликвидации лесхозов, замененных т.н. «головными лесничествами» с весьма сокращенными штатами. Из штатов были выведены рабочие, вальщики, механизаторы, и, заметьте, пожарная охрана. В лесу стал накапливаться сухостой и валежник, представляющий собой потенциальную пожарную опасность. Пришли в негодность, а местами и совсем развалились ранее считавшиеся обязательными противопожарные наблюдательные вышки. За лесом просто некому стало смотреть, некому о нем заботиться! Власти думали, что ситуацию спасет частник арендатор, который якобы будет заинтересован в сохранении и выращивании качественного леса. И опять хочется воскликнуть «Полноте!». Частнику не лес нужен, а лесные земли. Захватывать лесные земли, строить на них коттеджи, VIP – турбазы и охотничьи хозяйства и одновременно ухаживать за лесом, создавая благоприятные условия для функционирования сложнейшего лесного организма есть, по выражению О. Бендера, «две большие разницы». Последнее требует специфических знаний и, конечно же, желания. А арендатор, стремясь избежать лишних расходов, откровенно игнорирует соответствующие предписания. Сдача лесов в аренду породила также уже упоминавшиеся в этой статье «гангстерские» страсти. К сказанному следует ещё раз упомянуть факт отсутствия на месте всех (!) пожарных машин. Где же они, черт возьми, были? Слов нет, в районе областного центра тоже бушевали пожары, но хоть одну машину можно было оставить! Пока огонь разгорался, м.б. и её бы хватило, если бы прибыла вовремя! Но нет, губернаторская дача, коттеджи воронежских высших чиновников и элитные турбазы куда важнее, чем затерянные среди сосновых лесов маленькие села и хуторки! Вот и пришлось вызывать пожарные расчеты из других областей. А пока они доехали… Хочется задать вопрос: кто же виноват в развале лесного хозяйства, в ликвидации лесной охраны, у уменьшении количества муниципальных пожарных расчетов? Кто должен отвечать за произошедшую (тут уж нечего тешить себя иллюзиями) экологическую катастрофу? Кто ответит за пришедшие в подвижность пески, которые начнут засыпать поселки и поля? Кто ответит за разрушительную почвенную эрозию? Произошедшие события вызывают у автора ассоциацию с явлением распада раковой опухоли, которая распадаясь, губит и окружающие её ткани. В данном случае в роли тканей оказалась наша российская природа, а в роли опухоли … читатель, я думаю, догадается сам. В заключение хочется заметить: этим летом в России не леса горели. Горела вся система природопользования и управления всем природным хозяйством…
О том, что мне выпала высокая честь участвовать в городском субботнике, я узнал всего за два дня до него. То есть, мне оставалось около полутора суток, чтобы перенести занятия (минимум – два заявления в учебный отдел), оповестить студентов, которые уже начали разъезжаться перед выходными. Но… долг куратора первого курса обязывает… В результате ровно в 9.00 мы собираемся у главного входа в университет. Небо с утра пасмурное, временами начинает накрапывать дождик. Со мной – порядка полутора десятков студентов и трое коллег с четырех факультетов. Нам предстоит идти недалеко – на Терновое кладбище (примерно полчаса ходу от университета). Терновое кладбище – место само по себе довольно интересное. Оно является памятником истории и вроде как находится под охраной государства. Это – старейшее из сохранившихся кладбищ города. По мнению краеведов, оно возникло ещё аж в начале 1770-х годов. Кладбище не было дюже престижным, здесь хоронили жителей прилегающих к нему частей города и соседней слободы. Здесь было похоронено немало офицеров – героев войны 1812 года и Первой мировой войны, несколько адвокатов (в том числе Петровский, на месте дачи которого размещен сейчас главный корпус нашего университета) и архитекторов (в том числе и С. Соколов, по проекту которого на кладбище была построена закрытая в 1934 и разрушенная в 60-х годах XX века церковь), жертвы еврейских погромов, расстрелянный большевиками священник и расстрелянная шкуровцами в 1919 году комсомолка. Все они мирно покоились рядом. Снос надгробий Тернового кладбища проходил в 1940-е – 1960-е годы. В 1970-е годы часть кладбища была занята спортивной площадкой построенной на месте снесенной церкви школы. В начале 2000-х годов кладбище расчистили и построили небольшую часовню. На кладбище к нашему приходу собралось уже много народу. Съемочная группа местного телевидения снимала сюжет о столь значительном мероприятии, здесь же суетились несколько фотографов. Нас встречает девушка – один из организаторов субботника. Нам выдают несколько черных пластиковых мешков и показывают ожидающие нас кучи мусора. Наша задача – перенести мусор к выходу с кладбища, где его можно будет погрузить на машины. Девушки начинают засыпать мусор в мешки, а мужчины (включая и Вашего покорного слугу) таскать их через весь парк к выходу. Занятие на первый взгляд не вызывающее трудностей, если бы не одно «но»… Накануне на кладбище пилили кусты. Спилить то их спилили, но оставили небольшие острые штырьки, невысоко приподнимающиеся над землей и от этого почти незаметные. Напороться на них мягкой подошвой кроссовок оказалось весьма чувствительно. Поэтому приходилось быть осторожным и внимательно смотреть под ноги, что значительно замедляло передвижение. Совершая довольно продолжительные переходы через всё кладбище, я имел возможность наблюдать за всеми, кто работал в парке. Основную массу работающих составляли учащиеся расположенной рядом с кладбищем школы. Бросалась в глаза группа «Справедливой России» в желтых фирменных свитерах, надетых поверх одежды. Насколько я успел заметить, возле них постоянно крутилось несколько фотографов. По соседству с нами работали несколько националистов из Народного патриотического союза. Их легко можно было узнать по абсолютно выбритым головам, камуфляжной форме и синим повязкам с буквами «НПС». Работали они добросовестно, хотя периодически и отвлекались, чтобы попозировать перед фотографами. У них рано закончились мешки, и мы отдали им несколько своих. По правую руку от нас работали с полсотни сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний (ещё на подходе к кладбищу мы заметили несколько автобусов – автозаков). Вертухаи трудились без видимого энтузиазма и явно из-под палки. Тут же стояли несколько их начальников в крупных чинах, покрикивающие на своих подчиненных. Посреди парка чинно помахивали граблями несколько батюшек в длинных черных рясах и в почти таких же длинных бородах. Возле них постоянно находился фотограф, пытавшийся зафиксировать каждый взмах граблями, сделанный «врачевателями душ». Возле нас, никому не нужных, сирых и убогих, фотографы и телевидение не крутились, поэтому работали мы быстро. Царившее было поначалу уныние (а кому охота работать в субботу?) постепенно рассеялось. Одна их студенток факультета иностранных языков даже затянула какую-то популярную песню на английском языке. Ей вторили другие. Песня привлекла внимание работавших поблизости вертухаев. - Откуда будете, девчонки? – лихо воскликнул, подмигивая, пробегающий мимо вертухай с граблями. - Из педагогического университета – вежливо ответила моя молодая коллега. Лицо парня вдруг вытянулось, и он как-то неестественно поспешно пробежал дальше своей дорогой. Очевидно, бывшему двоечнику вспомнилась его первая учительница. Первыми закончили работу батюшки. Сфотографировавшись последний раз, они также чинно положили грабли на свои могучие плечи и степенным размеренным шагом направились к выходу. Следующими исчезли вертухаи. Привыкшие все делать по команде, они по сигналу начальства радостно и быстро собрали свой инвентарь и почти бегом устремились к своим автозакам. Школьники ещё работали, но число их явно уменьшилось. Представители политических сил ещё оставались. Правда, «справедливороссы» уже пили чай и заедали его бутербродами, вызывая обильное слюнотечение у националистов. Последние ещё работали, но уже без прежнего пыла, чаще прерываясь на перекуры. Наконец, мы отнесли в указанное место последний мешок с мусором, огляделись, поняли, что мы здесь уже никому не нужны и поплелись к выходу.Нам вслед донеслось пение первой в этом году теньковки.
Только вчера мне позвонили и сообщили, что завтра в N-ском государственном университете будет происходить знаменательная конференция под названием «Профессия учителя: радость профессии, радость творчества». Я пришел на заседание и то, что я увидел, позволю себе сообщить. Заседание началось с рекламы фирмы «Крисмас+», поставляющей лабораторное оборудование. Доцент географического факультета (!) пела соловьем о том, как это удобно и дешево. Как говорится, начало конференции было вполне достойным! Вторым номером выступала учитель географии одной из районных школ. Пение соловья заключалось на этот раз в дифирамбах «ЕР» и районной администрации за то, что они НЕ МЕШАЮТ производить очистку родников. Надо же, какая доблесть! Затем почти полтора часа выступал один учитель сельской школы о том, как они создали купальню и освятили её. Надо же, какое великое занятие для школы, да и доклада на научной конференции! Тем более, что помахать кадилом – занятие, с интеллектом отнюдь не связанное. Не буду утомлять читателя рассказам о том, что я слушал дальше. Могу сказать то, что меня не отступало ощущение: «Где я нахожусь – в университете, или в дурдоме?!». А ведь это моя alma mater! Стыдно и больно, ей-Богу! Апогеем всего стало выступление декана факультета о том, что теперь на их факультете берут ВСЕХ желающих на бюджетное обучение. Для этого нужен аттестат чуть выше «двоишного». И это говорил профессор университета!!!! Дальше я не выдержал – сбежал. Если университетские научные конференции и дальше будут проходить в таком же духе, то можно заказывать молебен. Как говорится – аминь!!!
Половое воспитание человека прошло много этапов. В древних Египте, Индии, Греции и Риме царила свобода нравов. При этом родители не боялись за нравственность детей, более того, считали правильным передавать им «науку любви». Современные ведущие религиозные конфессии преследуют не только изображения обнаженных тел, но и передачу от поколения к поколению информацию о брачных отношениях, на вопросы детей отвечая: «Вырастешь – узнаешь». Кто же прав? Автор не берется быть третейским судьей в этом споре, который, наверно никогда не закончится. Слишком уж противоречива сексуальная природа человека разумного, слишком много здесь нестыковок и непонятного. Но попытаться разобраться в проблеме «первородного греха, аиста и капусты» все-таки стоит. Хотя бы для того, чтобы объяснить «юным зрителям», почему человек ведет себя так, как он себя ведет. Начнем с того, что человек появился на нашей грешной планете далеко не первым, то есть, он обладает инстинктивными программами, унаследованными от своих биологических предков. Половое поведение человека в большой мере определяется врожденными программами. Некоторые из них пригодны для современных условий, а другие безнадежно устарели, хотя могут и сыграть определенную роль. Если бы мы просто подчинялись врожденным программам, то наше половое поведение было бы очень диким, примитивным, грубым, эгоистичным, а порой и просто нелепым. Некоторые люди так себя и ведут. Но современные условия все-таки стараются исправлять устаревшие программы. Итак, обратимся опять к поведению животных. Животное появляется на свет с набором врожденных программ. В том числе о том, что нужно делать, чтобы оставить после себя потомство. Когда программа потребуется всерьез, её неумелое использование может стоить жизни. Как узнать заранее – полноценная или нет досталась тебе программа, сможешь ли ты сделать все правильно? Для этого природа изобрела игровое поведение. Играя, детеныши проверяют и тренируют свои программы, в том числе и программы полового поведения. Щенки и котята нередко изображают спаривание, меняясь ролями, осваивая не только свое поведение, но и поведение партнера. В опытах на мартышках выяснилось, что, если в детстве им не дают играть, они вырастают пугливо-агрессивными, с трудом образуют пару и плохо заботятся о потомстве. Нам досталась от предков не только программа спаривания, но и команда проверить её в играх со сверстниками. Она срабатывает в возрасте 4 – 6 лет. Где-нибудь в укромном месте дети играют в «папы – мамы» или в «доктора». Биологическая суть игры состоит в попытках воспроизвести спаривание, о чем дети сами не подозревают. Ранее, если взрослые заставали детей за столь грешным занятием, они приходили в ужас, а «провинившихся» строго наказывали. Родители из благополучных семей находили только одно объяснение: их порядочные дети попали под влияние детей из неблаговоспитанных семей. Многие родители думают так и сейчас. Но среди бывших благовоспитанных детей нашлось много смельчаков, которые, став взрослыми, решительно заявили: никто их этим играм не учил, они придумывали их сами. У всех видов, заботящихся о потомстве, детеныши любят своих родителей. Природа использует любовь к родителям, помимо всего прочего, не вызывающего сомнений, ещё для одной цели: их облик запечатлевается в детстве как образец будущего партнера по размножению. Чтобы это сработало, естественный отбор «подмешал» в любовь к родителям малую долю сексуальности. Девочка часто не просто любит отца, но и немного ревнует его к матери. Да и будущего супруга пытается подобрать похожим именно на отца. Посмотрите, как знакомятся две уважающие себя собаки. Они сначала обнюхивают друг другу носы, затем обнюхиваются сзади. В инстинктивных программах содержатся сведения о брачном партнере своего вида. Человек в настоящее время живет практически среди одних людей. Животные живут среди множества похожих друг на друга видов. И тут главное – не спутать. Программа требует: научись узнавать видовые признаки, а также признаки пола, возраста и готовности размножаться. Мы знакомимся лицом к лицу, учитывая возросшую роль мимики, речи и жестикуляции. Но древняя программа, характерная, кстати, для приматов, и тут не дает нам покоя и проявляет себя во внимании мужчин к женским ягодицам. Считается, что это неприлично. Но женщины поощряют данный интерес походкой или облегающей одеждой. Значит и они подсознательно следуют этой древней программе. Хорошо, со взрослыми, надеюсь, всё ясно. Но некоторые боятся, что на детей изображения обнаженных людей дурно влияют. Но это далеко не так. Дело в том, что ребенок по своим врожденным программам – ребенок голого человека. И ему программа подсказывает: ты должен знать, как выглядит твой будущий брачный партнер. Если он такую информацию вовремя получил, то интерес к ней снижается. В странах, где «сексуальная революция» произошла несколько десятилетий назад, дети совершенно равнодушны и к эротическим фильмам, и к порнографическим открыткам. Более того: там, где ещё в начальных классах детей с помощью муляжей и учебных фильмов познакомили со строением половых органов, интерес к этой области утрачивается на несколько самых «опасных» лет. Если ребенок подобной информации лишен, он всячески стремится её добыть. Отсюда его подглядывание за родителями, за купающимися, за переодевающимися сверстниками. Он знает, что подглядывать нехорошо и при этом испытывает угрызения совести. Но могут быть и страшные последствия, связанные с насилием. До прихода времени размножения самцы и самки многих видов похожи друг на друга и особого интереса к противоположному полу не проявляют. Мальчишки и девчонки до определенного этапа даже «презирают» друг друга. Но приближается время размножения, увеличивается выработка половых гормонов, и внешний облик преображается. Самцы тритона «отращивают» яркий гребень, самец лосося покрывается красными пятнами, у самцов оленей вырастают рога, у многих обезьян – гривы, усы и борода. Назначение всех этих сигналов – выделить готовую к размножению особь. Подобные признаки встречаются и у людей. У мужчин это растительность на лице, грубый голос, особый запах. У женщин – утолщенные и яркие губы, грудь, расширенные бедра, высокий голос и опять же особых запах, для усиления которого у обоих полов в соответствующих местах вырастают волосы. У человека эти признаки усиливаются различиями в прическах, в одежде, парфюмерией, косметикой и прочими украшениями. Половые гормоны изменяют поведение: животные начинают демонстрировать друг перед другом свои половые признаки. Они поднимают и опускают яркие хохлы, трубят, ревут, поют, барабанят по стволам деревьев и так далее. У человека проявление врожденных программ можно понять, наблюдая, как пытаются обратить на себя внимание невоспитанные подростки. Правда под влиянием развитых социальных отношений поведение облагораживается: важничанье переходит в манерное поведение, вопли и крики – в серенады под гитару, сила демонстрируется в спортивных турнирах, жеманничанье переходит в милое кокетство, визг и наскоки – в тонкие беседы с подшучиванием. Процесс ухаживания довольно сложен. У многих животных он приобрел характер токования, сопровождающийся демонстрацией самцов своих достоинств, включающих размеры, яркость окраски, силу и смелость. Кроме того, свойства самца должны отпугнуть соперников. Но тут включается некоторая неувязка: ведь и на самку эти признаки оказывают отпугивающее действие. Вот тут возникает противоречие. Самка и хочет приблизиться к самцу и побаивается его. А самцу главное не переборщить. Поэтому и он испытывает сходные чувства. Программы токования так устроены, что должна пройти проверка их соответствия. Если этого не происходит, оба партнера сердят друг друга, взаимный интерес у них угасает, и они расстаются. Молодой особи приходится токовать не один раз, пока она не научится действовать точно и согласованно с партнером. Всё это напоминает парный танец. Это не случайно: танцы и есть ритуализированная модель токования. Если оба партнера знают танец, ощущение слаженности наступает довольно быстро. Не случайно английская пословица говорит: «Если Вы любите танцы, то Вы сделали первый шаг к любви!» Поэтому неудивительно, что молодые люди легче и быстрее всего знакомятся на танцах. Теперь перейдем к вопросам выбора. Инстинктивный критерий выбора у мужчин довольно прост: им нравятся «красивые», что в первобытные времена означало – самые здоровые особи. Если девушка руководствуется примитивной инстинктивной подсказкой, то её привлекает такой же примитивный типаж – крупный, нагловатый субъект. Но современные условия внесли поправку, выдвигая на первый план иные качества: ум, трудолюбие, доброту, которые противостоят первобытным инстинктам. Но и те просто так свои позиции не сдают. Самец стремится максимально сократить процесс ухаживания, а у самки противоположная установка: как можно больше затянуть его. Причина здесь проста. У самца миллионы половых клеток, его биологическая задача – пристроить как можно больше гамет как можно большему числу самок. У самки гамет мало и её задача – выбрать наилучшего самца и как следует его проверить. Ухаживание обычно завершается поцелуем. Это весьма важный момент: взаимная боязнь рассеялась, выбор сделан, пора идти дальше. Пара скреплена доминантой влюбленности, которая имеет глубокий смысл. Если бы партнеры подходили к выбору друг друга строго объективно, они бы своего выбора никогда не сделали. Недаром друзья и родственники часто говорят о влюбившемся: «Он ослеп, что ли?». Влюбленность – одно из самых сильных и ярких состояний, испытываемых человеком. Влюбленность быстро проходит. Природа отвела на этот период весьма ограниченный отрезок времени – как раз столько, сколько нужно для размножения. Что будет дальше? В удачных парах она перейдет в любовь – чувство менее сильное, но более длительное. В неудачных парах партнеры расстаются. И в заключении попытаемся ответить на вопрос: почему мы стыдимся своей половой жизни и даже разговоров о ней? Именно этим человек резко отличается от животных, у которых все происходит в открытую. Главная причина таинственности в том, что от разных времен нам достались слишком разные и при этом плохо совместимые генетические программы. Человек ветрен, как некоторые мартышки и в то же время ревнив как павиан. Не соответствующая парному браку, ставшему традиционным в нашем обществе, гиперсексуальность смущает нас, а не соответствующие формы поведения скрываются от партнера и окружающих. Поэтому и «имеет место быть» стремление наложить запрет на все связанные с этим проблемы. Гиперсексуальность женщины обесценивает её в глазах мужчин. Ведь самые эмоционально богатые их программы токования и ухаживания предполагают сложное поведение, игру, неуверенность, переживания, ритуалы. Поэтому мужчины, как отцы и мужья стремятся заставить девушек и женщин вести себя целомудренно. Получается, что с одной стороны мы такие, какими нас создал естественный отбор, с другой мы – производная от сложившихся за исторический период (не такой уж длинный с точки зрения эволюции) социальных условий. Борьба между этими двумя тенденциями будет идти вечно. Какой из всего этого следует вывод? Советы здесь давать сложно, но, может быть, поняв причину всех сложностей нашей сексуальной жизни, мы научимся более грамотно с ней обращаться?
Древние египтяне причисляли павиана к священным животным, потому что на заре он поднимается на открытое место и при восходе Солнца громко кричит и производит движения, отдаленно сходные с поклонами и мольбой. Т.е., павиан – священное животное, поклоняющееся Солнцу, как человек. Только через тысячелетия наука внесла поправку: не павиан – как человек, а человек – как павиан.. Кричать на заре – свойство многих видов животных – птиц, копытных и, заметим, обезьян…Обезьян, относящихся к тому же отряду приматов, что и человек разумный. Коммуникативное содержание этих утренних криков: «Ночь с её опасностями миновала! Я жив и бдительно охраняю свой участок? А вы?» Каждое утро обезьяны оглашают окрестности групповыми криками потрясающей силы. При этом они приходят в неистовое возбуждение, трясутся, подпрыгивают. сотрясают деревья. Цель такого демонстративного поведения – показать соседним группам мощь и единство своей группы. Если соседнюю группу удалось перекричать, то каждый член сообщества чувствует себя увереннее. В ритмичном грохоте, выкриках, топоте и движении боевой группы мужчин без труда узнается её прародительская основа. Через ритмический шум к воинам приходит ощущение единства и силы, а к их противникам (по к.-л. причинам, не сумевшим их перекричать) – смятение и ужас. Крики на стадионах (с подпрыгиванием, топотом, грохотом, треском трещалок, воем дудок, петардами) происходят без всякого речевого общения. Здесь важно соревнование своих и чужих. Возбуждение так велико, а чувство единства становится таким сильным, что болельщики одной команды (до этого друг с другом совершенно незнакомые) могут всей массой броситься на болельщиков другой команды. Поколение подростков послевоенных лет, когда были недоступны музыкальные инструменты и звуковоспроизводящие устройства, устраивало своеобразные «пошумелки». По дворам и улицам проходили ватаги ребят, оглушительно стучавшие в старые кастрюли, листы железа, трещавшие палками по заборам и по водосточным трубам и при этом выкрикивающие нечто нечленораздельное, но вполне ритмичное. Разгонят их в одном месте – они соберутся в другом. Или заберутся на металлическую крышу и устроят там жуткую «пошумелку». Автор этих строк застал времена пионерии, когда отряды вышагивали по улицам города под барабанный бой и звуки горна. Автор сам принимал участие в подобных шествиях и помнит то непередаваемое чувство восторга, чувства локтя, уверенности и силы, когда шагаешь в общем строю с товарищами. Даже взрослые посматривали на подобные шествия с уважением. Когда подросткам стали доступны музыкальные инструменты и мощные звуковоспроизводящие устройства, «пошумелки» перешли на другой качественный уровень. Но остались и древние черты, перешедшие к нам ещё от приматов – обязательно громко, обязательно коллективно и с ритмичными телодвижениями, обязательно участвуют только «свои» (пусть и до того не знакомые друг с другом), обязательно с эпатированием взрослых. Итак, современная «болезнь» подростков рок-музыкой имеет древнюю врожденную основу – потребность организовать «пошумелку». Мощная звуковоспроизводящая техника нужна лишь для более сильного воздействия. Чем громче, чем больше участвует подростков, чем активнее они участвуют и чем на большее число органов чувств оказывается воздействие ритмическими звуками, вибрацией и мельканием, тем сильнее «пошумелка», и, соответственно, устроившая её группа. Самая подходящая музыка для «пошумелки» - примитивная, текст тоже должен быть на доразумном уровне – повторяющиеся слова. Подросток в экстазе «пошумелки» охватывается древним инстинктом и извлекает из этого первобытное наслаждение. Сейчас мы перейдем к самому важному вопросу – отношение взрослых к «пошумелкам.» Это отношение может меняться в зависимости от возраста, окружения и психологического настроя. Разогнать «пошумелки» взрослых вряд ли кому придет в голову. Нужно быть до невменяемости агрессивным человеком, чтобы попытаться разогнать чужую свадьбу или юбилей. К детским «пошумелкам» отношение снисходительное. Надоели – разогнали. А разогнать надоевшую группу детей мы нередко воспринимаем как наше неотъемлемое право или даже долг. Наибольшую негативную реакцию вызывают «пошумелки» подростков. С одной стороны и хочется разогнать, а с другой стороны – побаиваемся. Взрослый человек испытывает это двойственное ощущение и от этого раздражается ещё больше. Плюс к этому мы испытываем смутное ощущение угрозы, исходящей из подростковой «пошумелки». Откуда же оно берется? Испокон веку молодежь удалялась в специфические клубы, на определенное время отделяясь от взрослых. Здесь они пели песни, танцевали, слушали музыку, в общем, всячески развлекались. Но … при этом регулярно выходили на ночные улицы, беспокоя спящих обывателей. Спрашивается – зачем? Причина здесь отчасти затронута в предыдущей статье, посвященной природе подростковой агрессивности. Молодым животным любого вида, вступив в подростковый возраст, предстоит встраиваться в систему взрослых отношений, в которой для начала им отведен самый низкий ранг. Один выход из положения – расселение. Другой – «встраивание» в общество взрослых. В литературе неоднократно описывался случай с цирковой мартышкой, попавшей в зоопарк. Поначалу её не приняли в общество взрослых обезьян, всячески задирали и даже не давали нормально питаться. Пришедший в зоопарк дрессировщик предложил дать молодой мартышке ложку, какой они привыкла есть в цирке. Она подошла к миске и стала ловко есть ложкой. Другие мартышки при этом расступились. В результате только за умение есть ложкой мартышка была принята в основную группу, опередив других молодых. Генетическая программа неустанно говорит молодым: «Хотите стать взрослыми, необходимо чем-то выделиться!» Одному удастся поставить спортивный рекорд, другому – стать победителем олимпиады по математике, а остальным что делать? Выделяться! Что они и делают. И небезуспешно, подсознательно достигая главного: они привлекли к себе внимание, о них говорят, пишут, пытаются с ними бороться. Значит, цель уже близка, говорит генетическая программа – раз обратили внимание, значит скоро и примут в свое общество. Так что по-своему правы те, кто говорит, что молодежь «ведет себя вызывающе» и «с этим надо что-то делать». Только что делать – никто не знает! Боролись со «стилягами» - получили «хиппи», начали бороться с «хиппи» - получили «металлистов». Потом бывшие повзрослевшие «стиляги» и «хиппи» боролись с «металлистами» - получили «панков» и так далее до бесконечности. При этом подобная чехарда ни в малой степени не зависит от социально-политического или экономического устройства общества. У явления молодежных клубов нет никакой идеологии. Они болтают не о чем и обо всем, они не действуют, а «бьют баклуши». Для выхода энергии у них один канал – ритмические движения. При этом молодежные клубы абсолютно устойчивы к призывам различных фюреров. В клубах фюреры бессильны, так как у собравшейся здесь молодежи нет особых желаний и стремлений. Они ведь пришли сюда чисто для общения и развлечения. Это и есть принципиальное отличие клубов от банд, о которых мы говорили в предыдущей статье. Банды являются следствием работы одной генетической программы – расселения, а клубы – встраивания в общество взрослых. Так что по идеи власти, желающей отвлечь молодежь от политики, необходимо приложить максимум усилий для создания молодежных клубов и клубов по интересам. На деле же мы видим обратное. Может быть, и наши власти хотят чего-то другого?
Судьба доцента куда только не занесет! Вновь нас собирают ранним утром возле «парадного подъезда» университета. На этот раз (как торжественно объявил нам молодой проректор) мы едем знакомиться с образцовой школой села Верхний Тростянец. Эта школа, по словам главы нашей делегации, построена совсем недавно и преподавание в ней ведется в полном соответствии с современными стандартами. Не могу сказать, что такое сообщение вызвало в нашей делегации подъем энтузиазма. Новыми образовательными стандартами мы уже наелись по горло, особенно если учитывать, что написание одних паспортов компетенций (на взгляд нашего трудового коллектива, абсолютно бессмысленных) занял у умудренного опытом профессорско-преподавательского состава не одну неделю. Но уж ехать так ехать, раз начальство велело! Весна в том году явно обещала быть поздней. На календаре - начало марта, но снег ещё и не начинал таять. По обочинам дороги высятся сугробы высотой почти в человеческий рост. Из птиц по окраинам полей и лесополосам видны лишь небольшие стайки полевых воробьев и хохлатых жаворонков, да примерно через каждые десять километров встречаются оживленные играющие в воздухе пары воронов. Для них весна, не смотря ни на что, уже началась! До села Верхний Тростянец ехать чуть больше часа. Наконец, сворачиваем с трассы М-4 на дорогу межрайонного значения, проезжаем ещё километров пять, сворачиваем в село и оказываемся у порога образцовой школы. Мы уже были наслышаны о её образцовости, но внешний вид нас поразил. Перед нами было суперсовременное здание с огромными окнами, по архитектуре напоминающее офис какой-нибудь транснациональной корпорации в Сингапуре или Объединенных Арабских Эмиратах. Фасад был обшит белыми и синими пластиковыми панелями. При ярко светящем солнце на фасад было даже трудно смотреть, так как играющие на панелях блики слепили глаза. По размерам здание школы вполне можно было сравнить с главным корпусом среднего вуза в областном центре. Сколько же в ней учится школьников? Заходим внутрь здания. Нас уже встречает директор школы – полная рослая женщина бальзаковского возраста в розовом костюме, состоящем по старой как мир учительской моде из юбки и жакета. Директриса радушно-снисходительно приветствует нас – столь незначительных персон, которых она и её школа снизошла принять. При этом она сразу предлагает нам совершить экскурсию по школе. Как будто торопится быстрей от нас отделаться?! В вестибюле сразу бросились в глаза огромные портреты Президента, Премьер-министра и Министра образования. Здесь же развешаны российские флаги и флаги с изображением медведя. Заметив мой интерес к столь откровенной партийной агитации, директор с гордостью сообщает, что и Премьер-министр и Министр образования посещали её школу и остались весьма довольны. При этом директор почти с благоговением показала мне высокий порог, о который споткнулся Министр образования. Мне оставалось лишь выразить восхищение столь значительным историческим фактом, про себя выразив сожаление, что означенная VIP-персона на этом пороге не сломала себе шею. Первым делом нам показывают школьный медпункт, который сделал бы честь иной платной поликлинике. Медпункт состоит из стоматологического кабинета (!!!), оснащенного по последнему слову зубоврачебной техники и процедурный кабинет. В процедурном кабинете, помимо традиционных шкафчиков с медикаментами и кушетки, присутствовали также рентген-установка и флюрограмма. На робкий вопрос одного из членов нашей делегации о том, откуда берутся деньги на содержание кабинетов и дорогостоящее оборудование, директор, подняв брови и искренне недоумевая по поводу нашего невежества, твердым голосом произнесла: «Все из местного бюджета!» Расспрашивать более подробно мы посчитали неудобным. Следующим пунктом нашей экскурсии были комнаты начальной школы (для несведущих, так в скором будущем должны будут называться детские сады). Под начальную школу были отведены две просторные комнаты. Каждая комната разделена высокими перегородками на две части. Одна часть отведена под детскую спальню, и здесь поставлены двадцать четыре детские кровати. Кровати стоят ровными рядами, постели аккуратно заправлены. Вторая часть служит для занятий. Здесь поставлены шкафы для игрушек, несколько столиков, оборудован спортивный уголок. На столиках стоят флажки с изображением медведя. На вопрос «сколько детей обучается в начальной школе?» директриса, помедлив, ответила: «Девять!» Следующий пункт экскурсии – спортзал. Его размеры превышали спортивный зал стадиона «Динамо» в областном центре. На момент нашего посещения в зале проводили разминку старшеклассники в количестве четырнадцати человек. Зато следующий пункт экскурсии заставил нас просто ахнуть! «Это уже разврат!» - невольно вырвалось у меня. Как потом выяснилось, я был не далек от истины. Перед нашим взором предстал … бассейн с четырьмя дорожками и размерами строго выдержанными, как с гордостью заявила нам директор, в соответствии с олимпийскими стандартами. Директриса с гордостью поведала нам о том, сколько чемпионов области и России по плаванию среди молодежи подготовила их школа, показала нам и кубки, привезенные с различных соревнований. Излишне говорить, что под потолком висел флаг с изображением медведя. Затем нас повели в кабинет духовного воспитания. В помещении размером с лекционную аудиторию все пространство было заставлено киотами с иконами и шкафами с православной литературой. На вопрос, как обстоит дело с представителями других конфессий, директриса, подозрительно посмотрев на спросившего, решительно ответила: «У нас в селе живет только одна мусульманская семья. И она выразила желание изучать православную культуру!» Затем мы побывали в компьютерном классе. Этот зал (другого названия и не подберешь!) имел полукруглую форму с огромными окнами с одной стороны. У противоположной стены стояло с десяток компьютеров. Класс был пустой. Нас уже не удивили присутствующие здесь флаги с изображением медведя. В классе английского языка за отдельными столами, оснащенными индивидуальными приборами для прослушивания, занималось пять учеников. Учительница им что-то диктовала и явно была недовольна непрошеным визитом. Дескать, ходят тут и мешают учебному процессу! Затем мы посетили слесарную мастерскую, оборудованную на двадцать мест, снабженных защитными экранами. Вдоль стены стояли несколько сверкающих новизной станков. В классе никого не было! Последним пунктом экскурсии была школьная столовая. Её размеры и висевшие на окнах бархатные гардины сделали бы честь ресторану в пятизвездочном отеле. Как и все нами виденное до того, столовая сверкала чистотой. По стенам висели плакаты бодрящего содержания типа «Хлеба к обеду в меру бери!...», «Чистота – залог здоровья!» и висели плакаты с изображением медведя. Наверно, для улучшения пищеварения питомцев! Уже прощаясь, директриса с явной неохотой ответила таки на вопрос, сколько же в школе учеников. Оказалось, что около семисот! Вопрос о том, куда поступают выпускники школы, так и остался без ответа. В молчании мы стали грузиться в автобус. На фасаде школы, почувствовав приближение весны, заворковали голуби.
P.S. Уже через несколько дней в городе я узнал от знакомого журналиста, что в Верхнее-Тростянецкой школе полгода назад два учителя физкультуры были осуждены за педофилию. Так что мои подозрения на счет бассейна оказались небезосновательными.
В тот год над многими вузами страны (включая классические университеты и педуниверситеты) нависла реальная угроза недобора, чреватая всевозможными далеко не желательными сокращениями и объединениями. Наше вузовское начальство схватилось за голову, развернув на удивление бурную деятельность. Во все концы области поехали волхвы, сулящие будущим абитуриентам и их родителям золотые горы, комфортные условия жизни, легкую учебу и обеспеченное будущее. Пусть только поступят в наш вуз! При этом даже не скупились на обещания типа «Отчислять не будут!», «Лишь бы в аттестате двоек не было!», «Примем всех желающих!» и далее в том же роде. Дело психологов и методистов будущего разобраться с эффективностью таких поездок. Лично для автора они были привлекательны хотя бы возможностью посетить новые места, познакомиться с новыми людьми и т.д. Об одной такой поездке автор позволит себе рассказать, дабы читатели вкусили обстановку, колорит и характер отношений между сотрудниками, возникающими в таких довольно необычных ситуациях. Структура подобных мероприятий обычно представлена тремя частями. Сразу по приезде начинается общее собрание. Оно представляет собой чередование из выступлений вузовского начальства (обычно проректора по новому набору или ответственного секретаря приемной комиссии) с номерами вузовской концертной самодеятельности. Вторая часть представляет собой заседания тематических секций. На ней преподаватели и студенты (неизменные участники подобных поездок) проводят так называемые мастер-классы. Тематика мастер-классов весьма обширна: компьютерное творчество, живопись, танцы, аэробика, спортивные игры, металлопластика, журналистика, актерское мастерство, русский и иностранный языки, экология, психология, музыка, археология, социология и многие другие не менее интересные штуки, призванные привлечь молодежь в стены вуза. В заключение проводится также общая часть, награждение отличившихся и снова речи начальства, концертные номера и т.д. и т.п. На этот раз целью нашей поездки был райцентр Кустовка в восточной части области, до которого расстояние составляет более 200 километров. Отъезд намечен на 7.00 утра. Просыпаюсь в 5.30, быстро и плотно завтракаю (Бог знает, когда сегодня придется обедать!) и отбываю к институту. Прибываю к парадному подъезду в 6.30. Время ещё есть, поэтому решаю использовать его с толком – полазить в мировой паутине. Поднимаюсь на кафедру и включаю компьютер. В этот момент раздается телефонный звонок. Звонит завкафедрой. Шеф чем-то обеспокоен и нервно дает мне новые указания, связанные с очередными нововведениями, на которое так щедро в последнее время наше любимое правительство. На дворе апрель, а высшая власть все решает вопрос – какие вступительные экзамены назначить на различные специальности в педвузы. И вообще, надо ли сдавать вступительный экзамен по специальности? Надо ли будущим учителям физики знать физику, биологии – биологию, иностранного языка – иностранный язык? Может быть, свести преподавание в школе к обществоведению, толерантности (толерастике!) и предмету со странным названием «место России в современном мире». А остальное учить совершенно не обязательно и даже вредно!!! Так, кажется, рассуждают наши чиновники от образования. Впрочем, автор давно уже прекратил попытки понять логику в их действиях! Шеф особо упирает на то, что сейчас сдать экзамен можно будет в форме «собеседования», что, конечно же, значительно легче. И я должен эту мысль «довести» до голов абитуриентов и их родителей. Внимательно выслушиваю и отвечаю, что «приму к сведению». Вижу, что от открытых дверей автобуса мне уже подают сигналы. Поэтому, извинившись перед шефом, спешу присоединиться к коллегам. В автобус грузят различное оборудование: ноутбуки, проекторы, экраны, мячи, целые горы книг, альбомов и канцелярских принадлежностей (подарки учителям, будущим абитуриентам и их родителям). От института отправляемся с пятнадцатиминутным опозданием. Но, проехав примерно полдороги до выезда из города и, уже миновав пару утренних пробок, внезапно поворачиваем назад. Руководитель нашей делегации, отняв от уха мобильный телефон, сообщает, что мы забыли … наш институтский народный хор!!! А без хора, сами понимаете, никакой агитации не получится! Что это в самом деле за агитация без хора?!! Короче, потеряв ещё час, возвращаемся, перед этим долго петляя по городским улицам и совершая дерзкие маневры на виду у изумленного ГИБДД. Возле института забираем припоздавших мучеников искусства. Лица у них настолько заспаны, что жалко смотреть. В руках многие держат завернутые в чехлы музыкальные инструменты и народные костюмы. Наконец, в 8.00 повторно отбываем от института и уже через полчаса катим по бескрайней Окско-Донской равнине, лицезрея за окнами автобуса только что очистившиеся от снега поля. Весна уже бурно заявила о себе. То и дело нам попадаются косяки гусей, стаи чибисов, чайки. Там, где дорога с обеих сторона обрамлена лесополосами, нередко встречаются сидящие на деревьях и караулящие неосторожную мышь или полевку канюки. Активно токуют недавно прилетевшие лесные голуби вяхири. Чтобы скоротать время, начинаю считать птиц. Коллеги, дабы компенсировать несуразно ранний подъем, погружаются в чуткий дорожный сон. Никогда не унывающие студенты, разместившиеся в хвосте салона, о чем-то громко разговаривают и смеются, беспокоя своих почтенных преподавателей. Похоже, там идет какая-то азартная игра. Ехать нам далеко. На полдороги делаем остановку в райцентре Анна. Преподаватели деланно степенным шагом направляются в платный (8 рублей) туалет. Студенты, не мало ни смущаясь, быстренько забегают в придорожное кафе, откуда выходят, с аппетитом жуя чебуреки и хот-доги и запивая их кока-колой и спрайтом. Молодость всегда голодна! После десятиминутной обстановки едем дальше. Дорога довольно однообразна. Мой сосед географ откровенно скучает, оживляясь лишь в тех случаях, когда за окном автобуса открывается вид на какую-нибудь живописную балку – объект его диссертации. Некоторое разнообразие в пейзаж вносят пересекаемые нами долины рек. Своей шириной и открывающимся видом вне конкуренции оказывается долина Битюга. Долины других рек (Студенец, Савала, Хава) значительно меньше и часто даже незаметны. Населенные пункты также попадаются нечасто и представляют собой большей частью небольшие хутора, состоящие самое большее из десятка домов. Картину «оживляют» встречающиеся значительно чаще руины бывших ферм, мастерских и колхозных гаражей. В районный центр Кустовка мы приезжаем около одиннадцати утра. Нас встречает директор школы – женщина бальзаковского возраста, которая любезно приглашает нас пройти в учительскую. Здесь она нас «обрадовала» тем, что намеченное нами мероприятие состоится только в час дня по окончании уроков в школе. Итак, у нас два часа времени. Чтобы скрасить наше ожидание, гостеприимные хозяева накрыли стол, предложив чай и кофе с печеньем и конфетами. Выпив свою кружку кофе, решаю прогуляться по поселку. Райцентры нашей области редко отличаются архитектурными достопримечательностями. На центральной площади вокруг неизменного памятника Ленину сосредотачивается стандартный «джентльменский набор» - школа, районная администрация (местные жители по привычке почти всегда называют её райкомом), поликлиника, почта, районный дом культуры. Обращает на себя внимание пришкольный участок. На нем в правильном шахматном порядке были размещены искусно сплетенные из лозы плетень, маленькая игрушечная мельница, имитация колодезного сруба. Неужели школьники сделали? Или постарался какой-нибудь местный умелец? С удивлением обнаружил напротив входа в современное здание районной администрации самый настоящий колодец с ведром и цепью, намотанной на деревянный валик с ручкой. Зачем он здесь? На случай, если водопровод из строя выйдет? Или просто для экзотики? В наше пребывание напротив администрации сосредоточилась масса автомобилей самых различных марок. Не иначе, как глава района проводил совещание с председателями колхозов (или как там они сейчас – ООО, СХА, ОАО?) важное совещание перед началом посевной кампании! Немного побродив по поселку, возвращаюсь в школу. Коллеги, подобрев от горячего чая и сладостей, начинают традиционный в современных условиях разговор о трудностях набора и о том, «кого мы набираем» (при последних словах сидящие тут же за столом студенты куда-то резко удалились). Одна почтенная доцент факультета иностранных языков с горечью предсказывала: «Скоро будем принимать любого, кто буквы знает и пару слов связать сможет!» Наши горестные рассуждения были прерваны приглашением в столовую. Обед был простой, но вкусный и сытный. Нам подали картофельное пюре с несколькими кусками обжаренной баранины и кабачковой икрой (мне живо вспомнились времена советского дефицита, когда эту икру полными чемоданами возили в Москву), бутерброды с сыром и копченой колбасой. На сладкое были те же чай и кофе с печением «Топленое молоко» и конфетами. Пока мы обедаем прямо в актовом зале, на сцене какие-то молодые люди колдуют над аппаратурой. Наконец начинается то, ради чего мы собственно сюда и приехали. Членов нашей делегации рассаживают на почетные места на сцене актового зала. Я как фотограф предпочитаю остаться в зале. Директриса начинает речь о том, как нам тут все рады, какая это для них честь и радость видеть тут … и т.д. и т.п… За директрисой держит слово глава нашей делегации – молодая очаровательная ответственный секретарь приемной комиссии. Если уж кого по внешним данным и использовать для рекламы нашего вуза, то лучше её не найдешь. Зал внимает ей с явным почтением. Позади я слышу восхищенный шепот каких-то молодых людей. По окончании речи зал разражается аплодисментами. После взаимных приветствий начинается небольшой концерт. Народный хор, очевидно, испытывая угрызения совести за свое опоздание, старается во всю. Не уступают и эстрадные певцы и музыканты. В общем, концерт удался! По завершении концерта наш распорядитель уже собирался сообщить о начале мастер-классов и предложить присутствующим пройти в соответствующие аудитории, но внезапно вмешалась директриса. «Нет, - решительно заявила она – на откуп детям мы это дело не отдадим!» После чего громко начинает вещать: «На мастер-класс «Экология» идут …(далее следуют названия и номера школ и классов).. Их сопровождают (следуют фамилии учителей)…» В результате в моей секции оказалось одиннадцать человек. Свой мастер-класс я начал с пуска по рядам явочного листа с просьбой указать фамилии, школы и, для желающих поступить именно к нам, номера контактных телефонов. Таких оказалось в итоге больше половины. Сам мастер-класс прошел довольно успешно. Я показал несколько презентаций на экологические темы, рассказал о факультете и специальности. Особым успехом пользовалась презентация, подаренная нам одним из выпусков, снабженная красивой музыкой и фривольными фотографиями. Все бы ничего… если бы не присутствующие на мастер-классе учителя. Они, сидя на задних партах, громко переговаривались, смеялись, звонили кому-то по мобильному, тем самым мешая не только мне, но и своим же ученикам. Мы прозанимались около часа, после чего поплелись в актовый зал. Там опять короткий концерт (всех свела с ума длинноногая певица с вокального отделения) и награждение отличившихся школьников. Сразу скажу, что моих учеников в актовом зале не оказалось. Они были из какой-то отдаленной школы и сразу после мастер-класса уехали домой. Когда мероприятие закончилось, нам оставалось ещё ждать автобуса не меньше часа, который, высадив нас в Кустовке, поехал с другой частью делегации в соседний райцентр. Чтобы скоротать время члены почтенной делегации кто разбрелись по ближайшим магазинам (как же так, были в Кустовке и не зашли в местный магазин!), кто пошел коротать время за чаем в учительскую. В учительской студенты и молодые преподаватели затеяли игру в «Мафию». Мне предложили участвовать, но я вежливо отказался, хотя все время с интересом наблюдал за игрой. Эта игра требует незаурядной внимательности, хитрости и знания психологии. Играющие делятся на «горожан», «мафию» и «врачей». Смысл её состоит в том, чтобы выявить среди играющих мафию (обычно 2 – 3 человека). При этом «мафиози» знают друг друга, тогда как простые горожане – нет. Играющие могут совещаться друг с другом, ожидая, что мафия как-нибудь себя выдаст. Но мафия ведь хитра! Она маскируется под обычных горожан, нередко демонстрируя повышенное желание выявить себе подобных. Нередко «мафиози» «закладывают» друг друга, чтобы отвести подозрения от себя. В общем, игра эта довольно увлекательна и продолжалась в общей сложности почти четыре часа – до возвращения в город. Обратный путь я просидел на переднем кресле рядом с водителем. Коллеги мои кто спал, кто разговаривал, несколько молодых преподавателей на задних сиденьях «резались» со студентами в «Мафию». За душевным разговором с водителем я сделал удачный панорамный кадр долины Битюга, погруженной в вечернюю дымку и Христо-Воздвиженской церкви в Анне. На мой взгляд это один из самых красивых храмов в нашей области. Судьба сжалилась над ним, не превратив в склад, гараж, баню или дом культуры. Весь советский период нашей истории храм действовал и утешал верующих. По-моему, в нашей области это единственный такой случай! К институту мы подъехали уже в восьмом часу вечера. Первые, кого мы увидели, были понуро бредущие футбольные болельщики, обмотанные бело-голубыми шарфами. Местный «Факел» проиграл свой очередной матч!
